от своих учеников не только веры в то, что я говорю, но в
первую очередь понимания. Понять порою гораздо труднее, чем
свято уверовать.
веру в Поднебесного, - с благоговейным ужасом произнес
Килос.
подвергни сомнению существование самого себя, поскольку ты
являешься одним из проявлений воли Поднебесного. В мире все
знают, как познать непознанное, но никто не знает, как
познать уже известное.
бородку. - Поистине легенды о тебе говорят правду, твоими
устами вещает сам Поднебесный.
забыл о еде, над тарелками с которой уже жужжали слетевшиеся
на аромат зеленоватые мигаты.
он. Граису даже показалось, что в словах юноши прозвучала
затаенная просьба. - Ты не собираешься снова начать
проповедовать?
раз я долго в Йере не задержусь. Но ты ведь можешь стать
cg%-(*., Сирха.
это имя. - Что значит Сирх по сравнению с тобой! Ты истинный
учитель, потому что учишь людей думать. Сирх же вбивает им в
головы свои постулаты, словно гвозди заколачивает! По самую
шляпку! "Власть дана от Поднебесного! Без Власти жизнь -
хаос! Живи не для себя, но для Поднебесного, который и есть
Власть!..", - нараспев заголосил он, явно пародируя Сирха.
интонации, пронизанные благоговейным неистовством, были
свойственны Сирху и в прежние времена.
тем, что его небольшое представление понравилось
собеседнику.
Граис. - Но в целом ты прав - подобная прямолинейность не
идет на пользу делу. Учеников можно заставить вызубрить
правила, но это вовсе не будет означать того, что они станут
следовать им всегда и во всем. Мудрый наставник только
подводит ученика к черте, за которой тот сам находит
требуемый ответ. В свое время я говорил то же самое, но
другими словами: порядок в большом государстве отражается в
приготовлении мелкой рыбешки.
закончив трапезу, теперь, в ожидании приказа, то и дело
посматривали на своего господина.
Граиса.
тот. - Но, поскольку его нет в столице, - повидаюсь для
начала с другими своими учениками. А потом отправлюсь в
Меллению.
карман за кошельком.
велел своим охранникам собираться. - Я рад был встрече с
тобой.
ответил Граис, поднимаясь со своего места. - У тебя живой
ум. И, если ты не будешь позволять ему лениться, то сможешь
многого достичь.
еще не знаю, где именно буду жить в Халлате, но, если тебе
понадобится моя помощь, можешь справиться обо мне при дворе
наместника. Я всегда буду рад видеть тебя.
смрад вымачиваемой кожи, Граис вышел на небольшую и тихую
площадь, вымощенную брусчаткой. Со всех сторон ее окружали
-%"'` g-k% двухэтажные дома, сложенные из серых
грубоотесанных камней. Подойдя к двери одного из домов,
Граис негромко постучал. Вскоре за дверью послышались
тяжелые шаркающие шаги.
Граис, ослепленный ярким солнечным светом, не мог различить
лица того, кто стоял за порогом.
изучал гостя.
говорившего был гулким, словно шел со дна огромной бочки.
виделись...
живет он больше в Халлате.
и направился через площадь.
та, в которую он стучал, а соседняя, низкая и скособоченная.
На улицу из нее выглянула девушка в темном платье с
растрепанными, неухоженными волосами.
через плечо.
девушка запнулась и быстро поправила себя:
дослушав его, девушка быстро скрылась за дверью и осторожно
прикрыла ее за собой.
городской стене и, используя ее как ориентир, направился на
другой конец города.
запертыми городскими воротами, Килос был абсолютно прав. Чем
дальше отходил он от ворот, тем ниже становилась городская
стена. А спустя какое-то время она и вовсе сошла на нет. На
месте, где она должна была находиться, возвышались только
штабели каменных блоков, предназначавшихся для ее
возведения.
к другому кособокие домишки небогатых ремесленников. Мелкий
товар повседневного спроса, который они изготовляли, был
слишком дешев для того, чтобы нести его на рыночную площадь.
Место на рынке стоило дороже, чем мог заработать ремесленник
за целый день, торгуя своим товаром. Поэтому и выставлялся
он на продажу прямо здесь же, разложенный на скамьях и
столиках, вынесенных на улицу.
!%$-o*(. Богатые йериты в искусно расшитых платках и с
перстнями на пальцах толпились возле столиков, торгуясь с
женами и дочерьми ремесленников из-за каждого дуза. Их
сопровождали слуги, присматривающие за низкорослыми
чеклаками, которые, понуро опустив головы к земле, уныло
наблюдали за тем, как товары со столов торговцев постепенно
перекочевывают в их чересседельные сумки.
рядом с Граисом йерит, мужчина лет сорока пяти, по виду
такой же ремесленник, как все, проживающие в этом районе.
искоса бросил на него, мужчина оскалил большие желтые зубы:
Граис. И на всякий случай добавил: