и теперь, когда все кончено, я даже хочу умереть. Те двое тоже умрут. Все
справедливо.
Монастырь
которого так желала? Мне бы не хотелось говорить об этом. Но если ты
требуешь, чтобы я рассказала -- я подчиняюсь.
Богу. Служить Ему в меру своих скудных сил было моим единственным желанием.
И я благодарна тебе за то, что ты не противился Божьей воле. Когда я приняла
решение удалиться от мира в тихую обитель, ты благословил меня и добился,
чтобы меня взяли на послушание в монастырь Св. Н., один из лучших и
знаменитейших монастырей во всем христианском мире. И вот теперь твоя дочь
возвращается с поникшей головой, не желая и слышать о дальнейшем пребывании
в этой обители. Конечно, ты вправе спросить -- почему?
земной. Вокруг монастыря, стоящего на пологом холме, раскинулись цветущие
сады и тучные нивы. Сам монастырь, выстроенный из белоснежного камня,
выглядит прекрасно и строго, как и подобает дому Божьему. Сестры встретили
меня приветливо, и даже сама аббатисса ласково улыбнулась и выразила
надежду, что я окажусь достойна высокого жребия, который меня ожидает.
Келья, в которой меня поместили, была невелика и бедно обставлена, но сияла
чистотой, а на стене висело чудесное серебряное распятие самой тонкой
работы. Оставшись одна, я горячо возблагодарила Господа за все его милости к
недостойной рабе своей.
это время я немного сблизилась с сестрой Агнессой, которая была примерно
моих лет. Молодая девушка из хорошей семьи, она выглядела кроткой и
богобоязненной. Меня немного удивило, что она так худа и изможденна, а
вокруг ее ярко-горящих глаз залегли глубокие тени. Еще больше я удивилось,
когда заметила, что и лица многих других сестер несут подобные следы
лишений. Жизнь в монастыре спокойна и нетороплива, еда -- вполне достаточна,
и мне было непонятно, что могло наложить такой отпечаток на лица монахинь.
Любопытство побудило меня спросить об этом сестру Агнессу.
Это отсвет небесного блаженства, да еще бессонные ночи. Наша плоть, увы,
слабее духа -- близость духовного сжигает ее, словно очистительный огонь. Но
я удивляюсь, как Вы не догадались? Наша патронесса -- Святая Н., и многих из
сестер Господь сподобил идти по ее стопам.
ночам им являются в видениях святые и великомученики, а аббатиссе -- даже
сам Спаситель. Ей самой, например, является Святой Реми. Он приходит
сияющий, принося благоухание райских садов, и его приближение наполняет ее
нестерпимым блаженством. Когда Агнесса рассказывала все это, ее глаза начали
гореть еще ярче, все ее тоненькое тело тряслось, а на лице появилось
странное, смутно мне знакомое выражение наслаждения пополам с мучением. Она
хотела было рассказать что-то еще, но тут я прервала ее вопросом, неожиданно
пришедшим мне на ум:
происхождение? Ведь всем известно, что лукавый может принимать самые
прекрасные и соблазнительные обличья чтобы искушать людей. Я слышала даже,
что Жанне Д'Арк, которую церковный суд признал колдуньей, являлись бесы в
образах Богоматери и архангела Михаила. А вдруг что-то подобное происходит и
с Вами?
монахине) начала опровергать мои слова! Неужели я думаю, что вся обитель
совращена нечистым? Об этих видениях известно самому папе, благословившему
сестер. И сомневаться, подобно мне -- греховно! Быть может, я и видения
Святой Н. припишу дьяволу?! Агнесса то кричала, яростно размахивая руками,
то вдруг начинала шипеть, словно змея, а во взгляде ее ясно читалась
ненависть. Я же сидела, боясь пошевельнуться, и мне казалось, что еще
немного, и она набросится на меня. И вдруг я вспомнила -- да, вспомнила! --
где я видела это странное выражение, наполовину наслаждение, наполовину
страдание. Ты помнишь, отец, нашу служанку Жюли? Как-то раз, пару лет назад,
я искала ее по всему дому, чтобы послать с поручением, и нигде не могла
найти. Тогда я решила посмотреть, не в своей ли она комнате. Тихонько
постучав, я приоткрыла дверь и остолбенела: Жюли лежала на постели с
каким-то мужчиной! Чем они занимались ты догадаешься сам, и они были так
увлечены этим делом, что даже не заметили моего появления. Я же была так
поражена, что просто приросла к земле, и с полминуты не могла сообразить,
что мне нужно немедленно закрыть дверь и уйти. И вот тогда я и увидела это
непонятное выражение на лице Жюли! Помню, оно-то и поразило меня больше
всего в этой сцене. Наконец, я опомнилась и незаметно ушла, а вскоре под
каким-то предлогом прогнала эту бесстыжую Жюли.
Так вот какие видения у монахинь этой обители! И ведь все они из лучших
семей, а слава монастыря Святой Н. гремит на всю Францию! Что же тогда
творится в других монастырях, не таких знаменитых? Страшно даже подумать об
этом. Не может быть и речи о том, чтобы остаться здесь хоть на одну лишнюю
минуту!
перед ней за свои сомнения. Не знаю, поверила она мне или нет, но сделала
вид, что поверила. Приближалось время вечерней трапезы, и мы с ней
расстались. Во время ужина я с огромным трудом заставляла себя сидеть рядом
с сестрами, которые еще вчера казались мне воплощением всех добродетелей.
Ночь я провела без сна, благодаря Господа за то, что он вовремя предостерег
и спас меня.
сказала, что получила известие о болезни своего отца, и мне необходимо
немедленно ехать к нему. Надеюсь, Господь простит мне эту ложь ради
спасения. Аббатисса выслушала меня с пониманием и дала разрешение на отъезд.
Час спустя я уже выезжала за ворота монастыря. Белый монастырь на холме
казался таким же мирным и прекрасным, как недавно, но теперь я знала, что
это лишь видимость, что на самом деле он напоминает прекрасный плод, внутри
которого гнездятся черви. О, я была так счастлива вырваться из этой обители
порока!
служении Господу в тихой обители повержена в прах. Я никогда, никогда больше
по своей воле не переступлю порог ни одного монастыря. А что до моего
будущего -- решай сам, отец. У меня нет теперь ни сил, ни права что-либо
требовать от тебя. Я даже думаю, что самое лучшее для меня -- поскорее выйти
замуж.
Истина
никакая я тебе не сестра! Я вас всяких навидалась: пресвитериан, якобинцев,
ковенантеров, баптистов, квакеров... Были и другие разные: камеронцы,
макмилланиты, русселиты, гамильтонцы, гарлеиты, эрастиане -- всех и не
упомнишь! Ты-то кто из них? Гоуденит? Про таких, слава Богу, пока не
слыхивала.
перегрызлись, как бешеные псы, решая чья вера правильней. И из-за вашей
грызни вся страна теперь истекает кровью, а сосед ненавидит соседа. Вон
недавно Дэйв Сэдлтри чуть не убил Джона Харди и отказался выдать дочь за его
сына -- не сошлись, вишь ты, в богословском вопросе! А у девчонки уже и
приданое было готово. Вы ведь и простых людей, что вам доверились, втянули в
свои дрязги. Будь уверен, на Страшном Суде Господь вам припомнит, как из-за
вашей богословской чепухи лилась кровь.
сына погибло из-за таких болтунов. Пришел пуританский проповедник,
доказывал, что их вера самая истинная, плакался на притеснения и гонения.
Мои молодцы ему и поверили. "Мы пойдем, -- говорят, -- мама, отстаивать
истинную веру!" Я тогда глупее была, потому ответила: "Ну, что ж, идите, с
Богом!" А надо было не пускать, хоть по рукам и ногам связать, но не
пускать! Тогда я не осталась бы на старости лет одна, а сыночки мои не
сгинули бы у Босуэл-бриджа.
свете и повидала немало -- что-то да начала понимать, хоть и не ученая.
Истина в том, чтобы жить честно и трудиться на своей земле, а если придут
умники и болтуны -- гнать их взашей! Ну что, сам уйдешь, или сходить за
вилами?
Тень королевы Хуаны
мрачной комнате, освещенной лишь несколькими тусклыми факелами, мечется
странный призрак. Бледная, увядшая старая женщина, глаза полны тоски и боли.
Ее седые волосы давно не чесаны, черное платье обтрепалось. Ломая руки, она
кругами бродит по комнате и безостановочно что-то бормочет.
всего лишь принц, а истинная королева -- я, и только я! Они все боялись меня
-- Фердинанд, Филипп и Карл -- боялись и не любили -- почему, за что? Ну да,
они сами хотели править Испанией, а от меня избавились, предали. Фердинанд,
Филипп и Карл -- отец, муж и сын -- все они виновны в предательстве. А я их
так любила!
Земляной Андрей
Лукин Евгений
Свержин Владимир
Никитин Юрий
Белов Вольф
Прозоров Александр