- Она замолчала, сообразив, что сказала что-то не совсем правильно.
про Ингу. А если с ней случилось что-то страшное, то я помогу. Я для нее
все сделаю, только бы не было боли в ее глазах и этого жуткого отчаяния.
падение, дурной пример для других и прочее и прочее... Валерка у нас
такой. Уж чересчур правильный. Да еще и влюблен в нее.
машинально поднял руку и потрогал лоб девушки.
Да! Высадить, высадить! Инка мучается. И как она в глаза матери будет
смотреть? Уехала, все нормально, а привезла сына. А ему, видите ли,
плевать. Плевать! Плевать!
раскраснелись, глаза горели презрением и гневом.
прикидываетесь дурачком?
какой-то! Наш строительный отряд ездил в Фомскую область. А строили мы
свиноферму. Ну, поработали мы хорошо. Даже благодарность от совхоза
получили. Да и денег нам выдали порядочно. Сели вчера в поезд. Песни поем.
Все хорошо, все нормально, весело. Никаких ЧП, ничего подобного. И Инга
была нормальной, ну разве что немного возбужденной, да и то только тогда,
когда слух разнесся, что в каком-то купе едет пришелец. Она все шею
вытягивала, рассмотреть кого-то хотела. Но в пришельцев мы принципиально
не верим. И Ингу не пустили. Она у нас поет хорошо. А какие без нее песни?
Потом улеглись спать, но Инга долго не спала. Мне снизу хорошо было видно.
Все что-то пальцем на багажной полке рисовала. Так вы в самом деле ничего
не знаете?
недоброжелательно. - Ну так слушайте... Утром, часов в пять, наверное,
точно я не догадалась заметить, вдруг ребенок закричал. Я ничего не пойму.
Где-то рядом плачет. Потом сообразила, что в нашем купе. Да только откуда
у нас может взяться ребенок? Уже светать стало. Я смотрю, а Инга лежит,
вся какая-то не своя, и его вроде баюкает. Он и затих. Я ее спрашиваю:
"Инка, это откуда взялось?" - "Это сын мой", - отвечает. "Инка, я,
наверное, сплю? Мне черт знает что кажется! Это ведь ребенок?" - "Ну да.
Это мальчик. Сын мой". - "Какой такой сын? Ты что, сдурела? Подкинули?
А-а..." - "Да нет, Света, сын это мой. Понимаешь? Сын! Мой, мой, мой...
Сашенькой назову". Ну, думаю, чокнулась Инка. Давай ребят будить, да
только их сразу и не добудишься. "Послушай, - говорю, - раз сын, то и отец
должен быть. Ведь это обязательно?" - "Глупая, ну, конечно, обязательно".
Я так и ахнула! "А кто, - спрашиваю, - отец-то?" - "А он на полке номер
сорок шесть, верхняя боковая". Вот учудила Инка. "А хоть звать-то его
как?" - "Не знаю". - "Кто он вообще?" - "Не знаю". - "Да ты хоть
что-нибудь о нем знаешь?" - "Ничего. Знаю только, что он Сашенькин отец. И
еще: я их обоих люблю, и отца и сына". Ну, тут уже все проснулись, ничего
не поймут. Я растолковываю, что у Инки сын родился, Сашенька, а они
ничегошеньки не понимают. Вроде я чушь горожу. Потом полезли смотреть. И
верно: лежит ребенок. Валерка аж позеленел весь и говорит: "Ты всю нашу
группу опозорила! Тебя из комсомола надо гнать в три шеи!" - "Да за что
же, Валера, меня гнать?" - "А ребенка прижила? Так комсомолки не
поступают!" - "Я его, Валера, не прижила. Я его хотела". - "Слышали! -
кричит Валерка. - Призналась! Предлагаю от имени группы вынести Инке
Ракитиной строгий выговор". А Клава говорит: "Что ты в этом понимаешь?" И
Инке: "У тебя хоть пеленки-то есть?" - "Ничего у меня нет, девочки". -
"Что же ты думала? Почему не приготовилась?" - "Да откуда же я знала? Ведь
он только что появился". - "Побегу к тете Маше. Хоть простыню чистую
попрошу". Клавка убежала, а Михаил, он у нас вообще-то заика, потому
говорит очень редко, а тут как брякнет, и заикание у него вдруг всякое
пропало: "Послушайте, ребята, и ты, Ина, ведь это... как сказать-то, ну...
в общем... ведь вроде время какое-то полагается, - и покраснел, а потом: -
Но у тебя-то ничего и заметно не было. Вы меня простите, ребята, и ты,
Ина, ты же с нами работала". - "Никакой беременности у меня и не было. А
Сашенька просто появился утром". У меня и сорвалось: "Ведь ты же говорила,
что отец его едет на сорок шестом, на верхнем боковом". Она на меня как
посмотрит! А Валерка уже тут как тут: "Ага! Все-таки призналась сначала, а
теперь отказываешься! Да за такое поведение..." Тут тетя Маша пришла и
комплект постельных принадлежностей принесла. "Ну-ка, - говорит, - где тут
безбилетный пассажир у меня? А какой крепенький! Мальчик... Звать-то?" -
"Сашенькой". - "А отчество?" Инка и замолчала. До сих пор молчит. Только
пеленку попросит или соску. А ему сосать надо. Да только у Инки и молока
никакого нету. У нее, простите, раз уж вы Сашенькин отец, то можно и
сказать, и груди-то с кулачок. Откуда там молоко может взяться?
заметила, небезразличен я ей! Я и думать не хотел: что, как, почему? Я
небезразличен Инге!
предпримете, может, в бега рванете, но мальчику нужно отчество. Не
пропадет он. Наша группа его на воспитание возьмет. Но без отчества ему
нельзя. Как ваше имя?
Вы-то ей сами ничего не хотите сказать?
трудно доказать. Ведь прямых улик нет. Да и, честно говоря, косвенных
тоже. Так вы не отказываетесь?
отказываться.
понимаю.
10
Ах, Инга, ведь это ты сегодня явилась ко мне во сне... Господи! А если бы
я полетел на самолете? Ведь тогда бы я ее не встретил. Никогда не
встретил!
зловредный Валерка.
моего новорожденного сына.
грудными детьми. Я попрошу, чтобы кто-нибудь согласился кормить Сашеньку
эти два дня.
почувствовал.
сказать ей, что я ее люблю. Я просто улыбнулся. Не знаю, что получилось,
но мне показалось, что лицо ее потеплело.
меня. - Хорошо. Ты иди теперь. Я очень спать хочу. Очень.
раз медленно моргнула ресницами. - Ребята, - обратился я к студентам, - вы
тут не особенно шумите, они спят.
Светлана смотрела чуть дружелюбнее.
Корнев Павел
Русанов Владислав
Пехов Алексей
Буркатовский Сергей
Сертаков Виталий
Шилова Юлия