комиссар, -- это еще терпимо. Можно узнать, -- небрежно проронил он,
разливая вино, -- цель вашего путешествия? В Манаусе мне сообщили, что вы
журналисты.
извиняясь:
конечно, не приходит в Марагуа. Как же в таком случае он мог знать газету и
скрывать это?
рассказать немного о джунглях, понимаете?
что колокольчики звонят как никогда громко, и продолжал спрашивать себя, где
же я видел этого человека.
об их положении в настоящее время, перспективах развития... Колорит,
экзотика, любопытные детали и тому подобное.
немного успокоился. -- Я, естественно, в вашем распоряжении и готов показать
все, что есть интересного в нашей округе... И если сам не смогу сделать это,
то пошлю кого-нибудь из моих людей. Невозможно ездить по этой стране без
гида и без необходимой поддержки... Невозможно, -- медленно повторил он,
пристально глядя на меня. -- Опасно, знаете ли. Змеи, ядовитые насекомые...
индейцы. Да, индейцы не любят пришельцев... В глубине души, если она у них
имеется, они остались охотниками за скальпами. -- Эти последние слова он
произнес особенно подчеркнуто.
снимки.
несколько очень древних селений в этих краях, есть болота с красной водой,
рыба пиранья, змеи и орхидеи. Прекраснейшие орхидеи. Ничего другого, к
сожалению. Во всяком случае, -- продолжал он, -- -- рассчитывайте на меня и
моих помощников, я в вашем распоряжении. Считайте, что мы, -- тут его улыбка
сделалась шире и грознее, -- мы ваши гиды.
что мы воспользуемся вашей любезностью...
сразу встал: -- Вы найдете меня в моей резиденции. Жалкое бунгало. -- Он
сухо поклонился, повернулся на каблуках и вышел, не оборачиваясь.
Где же я видел это лицо!
добавил он, словно извиняясь, -- я же снимаю столько людей...
фотографу из Ныо-Йорка, -- возразил я. -- Хотя, конечно, можно встретить
сколько угодно похожих лиц.
вполголоса проговорил:
Короче, этот человек чем-то обеспокоен. Я ошибаюсь? Он не из тех, кто может
из-за чего-то тревожиться!
-- Дег отрицательно покачал головой, и я продолжал: -- Очевидно тем, что не
знает точно, кто мы такие. Назваться журналистами -- это все равно что
ничего не сказать. Он не знает, зачем мы приехали сюда, что собираемся
делать.
него.
пройдемся на пристань.
из робких и послушных ребят.
выходу. Что-то шевельнулось у порога, и в тусклом свете керосиновой лампы в
дверях возникла лоснящаяся фигура негра. Он стремительно преградил нам
дорогу, скрестив на голой груди могучие руки. Темные глаза его были
прищурены, твердое лицо непроницаемо. Я сразу же узнал его. Это был один из
матросов с парохода, -- тот, который рылся в моей дорожной сумке, я был в
этом уверен. Меня охватила глухая злоба.
стоял неподвижно, глядя поверх наших голов.
предприятия зависят от того, что я сейчас сделаю.
меня. -- Это ты рылся в моих вещах, да? -- спросил я с угрозой. Глаза его
по-прежнему ничего не выражали. Мне не оставалось другого, как...
аперкот. Голова негра откинулась назад, но он словно не ощутил удара, тотчас
принял боевую стойку, подогнул колени и, выбросив вперед кулаки, с глухим
рычанием кинулся на меня. Я нырком уклонялся от него и отпрыгнул в сторону.
Он проскочил мимо меня и напоролся на стол. Опрокинув стол, я оказался
верхом на негре и ударил его второй раз, уже лежащего. Это был удар от души,
я вложил в него вею свою силу. Но мой противник, похоже, еще не оценил его.
Он тряхнул головой и поднялся с пола, отер окровавленные губы и скрючил
пальцы так, словно это были когти.
парировать его левой рукой, но не успех и получил мощный аперкот в
подбородок. На какой-то миг в глазах потемнело, но длилось это недолго, и я
устремился к противнику справа, целясь в грудь. Он мгновенно парировал мой
удар и ответил целой серией выпадов, которые я с трудом отразил.
набросился на меня, схватил за плечи, повалил на пол и придавил всем свояк
весом. Я почувствовал, как железные клещи стиснули мое горло. Мне казалось,
что вот-вот моя голова лопнет. Я понял: еще несколько секунд, и потеряю
сознание...
постарался ухватить за запястья. Мне удалось это, я с ожесточением скрутил
его руки, и он разжал пальцы. Горло мое пылало. Тут негр резко наклонил
голову и ударил мне в лицо своим твердокаменным лбом. Рот мой тотчас же
наполнился кровью. Это привело меня в ярость, потому что я понял --
следующие такие выпады мне не выдержать, я останусь без носа и без зубов...
Я отпустил его запястья, ударил прямо в лицо и в то же время согнул ногу в
колене и подтянул ее к своему животу. Он снова попытался ухватить меня за
горло и наконец сдавил его с торжествующим криком, но в этот момент я со
всей силы ударил его ногой в солнечное сплетение. Негр оторвался от меня. Я
еще раз двинул его, он отлетел назад, размахивая огромными руками, врезался
в стену и посмотрел на меня испуганно и изумленно. Но я не дал ему
опомниться. Схватив подвернувшийся под руку стул, я обрушил его на голову
негра. Он со стоном рухнул на пол, дернулся пару раз и замер, видимо,
потеряв сознание.
дыхание.
я буду действовать не кулаками, а вот этим, -- и достал из кармана П-38,
помахал им и засунул за пояс. -- Дег, -- я набрал в легкие воздух, --
пойдем, дорогой, отсюда... -- Я чувствовал, что если не выйду на воздух,
рухну без чувств. А они не должны были видеть мою слабость.
удержаться на ногах, я широко открыл рот, жадно вдыхая влажный воздух
джунглей Я чувствовал, как болят все мои мускулы. Губы вспухли и онемели. Я
приложил ко рту платок, чтобы проверить, все ли зубы на месте. Дег
испугался:
Ночная прохлада была липкой и противной. Нас окружала сплошная тьма -- нигде
никакого огонька, только на пароходе мигала слабосильная лампочка. Бледно
светила луна. Я почувствовал смертельную усталость. Но дело было не только в
этом.
сел и некоторое время приходил в себя, ожидая, пока утихнет боль. На это
понадобилось, наверное, четверть часа.
боксе... Так вот, этот негр умеет драться, удар у него поставлен. Словом,
свое дело знает. А это значит, -- добавил я, передохнув, -- что он не