Начиналось самое трудное. Врать Димка не умел - ну как тут объяснишь, к
чему привели его исследования? Он незаметно проскользнул в кабину и сделал
вид, что вылезает из-под каркаса.
небольшую разведку: - У меня впечатление, что мы движемся как по воздуху.
хочется.
быть пилот, то Бабкин хорошо помнил, что в прежней конструкции обходились
только автоматикой. Конечно, положение не из приятных, но Бабкин старался
отнестись к нему спокойно. Прежде всего надо сообщить в институт, что
произошла "некоторая ошибка" и в "Унионе" оказались люди. Но как это
сделать? Все радиопередатчики были тогда заперты в изолированном отсеке -
к ним не подберешься. В старой конструкции за стеной центральной кабины
был еще один люк, открывающийся изнутри. "Надо узнать, на какой высоте мы
летим, - подумал Тимофей. - Если низко, то подать сигнал, крикнуть".
Правда, этого ему не очень хотелось, - ведь "Унион" срочно нужен
Набатникову.
высокий порог. - Ты здесь подожди.
найден сразу. Вот он. Оказывается, здесь ничего не изменилось. Можно его
открыть.
ныли от нестерпимой боли, будто их опустили в кипяток. Он нагнулся и стал
развязывать шнурки. Узел - хоть зубами разгрызай. Изо всех сил дернул за
шнурок, вытащил онемевшую ступню, а ботинок, точно живой, вырвался из рук
и пропал в люке.
конечно, достанется. Но разве я виноват?" Он вертел в руках одинокий
ботинок и с наслаждением шевелил затекшими пальцами. Димка часто
декламировал Маяковского, что-то вроде того, будто гвоздь в сапоге
кошмарнее, чем фантазия Г"те. Насчет этой фантазии Бабкин имел довольно
смутное представление, а насчет сапога правильно. Если бы не счастливая
случайность, то он никогда бы не расстался с ненавистными ботинками. Жена
заставила бы разнашивать. Все-таки деньги плачены.
радость его быстро прошла. Что делать с Димкой? Наверное, он ничего не
знает, ни о чем не догадывается.
оглядываясь на узенький эллипс люка, видневшийся в глубине кольцевого
коридора. Начинало светать.
прокладками дверь. Очень странная конструкция. Но воздуха здесь много.
посмотрит в люк круглыми, расширенными от страха глазами, побледнеет,
зашатается. И, стараясь казаться беспечным, Бабкин спросил:
монтаж чистенький, прямо заглядение. А все ни к чему. Взлетит игрушка,
скажем, под Киевом, поработает несколько часов и затеряется где-нибудь в
Арктике.
прогноз, сослался на свой практический опыт:
три-четыре десятка километров, потом лопаются. И летят вверх тормашками
наши передатчики, батарейки и всякая другая техника.
продолжать неуместного сейчас разговора, вынул из кармана приемник. -
Что-то он у меня последнее время дурить начал.
разноязычную речь, а сам думал, что Димка может себе представить, будто
"Унион", достигнув стратосферы, лопается и тоже летит "вверх тормашками".
Но Димка может перепугаться. А что? Свободное дело. Скажешь ему - и он
живо вообразит себе катастрофу. Страшный треск, над головой лопается
металлическая оболочка. Опускается пол, уходя из-под ног, тело повисает в
пустоте. Мучительные долгие секунды... Вот уже близко земля. Мгновение -
и...
выбрался из центральной кабины и каким то образом нашел второй люк.
Неужели он знал о нем раньше?
курчавая голова. Лежа на животе, он смотрел вниз. Подобравшись ближе,
Тимофей, затаив дыхание, ждал, что будет дальше.
высоте, пятьсот - семьсот метров.
заметными тени одиноких деревьев, лежащие на желтом ковре из цветов
одуванчика и сурепки. Там, где одуванчики отцветали и становились
пушистыми, появлялись белые пятна, казалось, что внизу проплывает огромная
сковорода с яичницей.
говорить?
летающее зеркало, о котором Тимофей не хотел вспоминать. Значит, здесь нет
никакого пилота. Как же тут не беспокоиться?
задели за живое. Ну что ж, Тимофей Васильевич, посмотрим. Преодолевая
холодный, до озноба, страх, Вадим приподнялся на локтях и спустил ноги в
люк. Тимофей замер от неожиданности, хотел удержать его, но поздно. Димка
уже добрался до последней перекладины и сел.
незавидном положении. Он переборол страх, теперь спокойно, как, вероятно,
кажется Тимке, сидит себе на тонкой жердочке и с высоты своего величия
посматривает вниз.
леса бежала прямая и блестящая, как река, автомагистраль Киев - Житомир.
дорог тянулась кайма желтых цветущих акаций. Ярко-красные мальвы жались к
белым стенам хат.
высоты, но воображение Вадима смело дорисовывало картину.
туманом.
коне.
через них узорчатые мосты.
тянутся вверх, точно хотят поддержать тонкую лесенку, где сидит Вадим.
Надо подняться наверх. Тимофей беспокоится. Пора и честь знать.
занятый своими мыслями, делал это неохотно.
не ожидал! - И, заметив, что Бабкин раскачивает на шнурке ботинок, спросил
удивленно: - А где же другой?
же, нарочно его выбросил? С запиской?
на листке из блокнота. - Надеюсь, не понадобится? - спросил он, потянув за
шнурок ботинка. - Да не жадничай.
сброшен. Он закувыркался в воздухе и, превратившись в точку, исчез.
почесал в затылке.
как отсюда сбросили вымпел, то есть твою желтую туфлю. Пошлют телеграмму,
и все будет в порядке.
Набатникова могут сорваться все испытания? Видишь, как низко летим, никак
подняться не можем. С таким грузом через горы не перелезешь.
сквозь люк, заметался на ребристом потолке и улетел обратно.