берег, а ее комсомольцы так и не приехали. Но сейчас не это волновало
Мариам: она не могла понять, как можно было взять у Гасанова его
верных помощников, всех лучших мастеров. И отец от него уходит! А ведь
еще столько работы впереди... Мариам собиралась предложить Гасанову
испытать новый электробур на опытной стометровой конструкции.
Кое-какие усовершенствования в электробуре сделаны самой Мариам. А
когда-то Гасанов занимался этим делом, пока не придумал свои новые
подводные основания. Может быть, и не следовало ему строить их?
плавали ореховые скорлупки.
Гасанова:
взять моих лучших людей и отдать их неизвестно зачем, неизвестно
кому?.. Ну да, конечно, конечно... - заторопился он, видимо заметив,
что Рустамов хочет возразить. - "Моя душа не скатерть, чтобы
расстилать ее перед тобой", - так говорится у нас в народе. Но я не
могу иначе, я прямо скажу, что у меня на душе! - горячился Гасанов. -
Васильев приехал по приказу министерства. Неудобно не помогать ему.
Что там о тебе подумают?.. Все понимаю, Али.
сказал Рустамов. - Только не обижайся... Разговор прямой. - Он,
видимо, встал: послышались его неторопливые шаги. - Мне очень больно
все это от тебя слышать! Ты понимаешь, очень хорошо понимаешь, как
важны опыты Васильева. Можно ли думать только о своем! Ты коммунист,
Ибрагим... - Рустамов остановился, шаги замолкли. - В Васильеве ты
видишь конкурента. Еще бы! Людей взяли для его работы... Но пойми, что
не в людях дело, найдем мастеров. Зачем строить стометровое основание,
если после опытов Васильева оно окажется ненужным?.. Я знаю, тебе
тяжело... Нет-нет, не говори мне ничего! - остановил он Ибрагима. - Я
все понимаю, но верю в коммуниста Гасанова: ему тоже предстоит
выполнить опасное и трудное задание. Да, Ибрагим, это задание не менее
трудное, чем то, за которое взялись твои товарищи.
Гасанов.
сказал Рустамов. - Мы долго обсуждали этот вопрос с директором, потом
решили... Правда, ради праздника сегодня об этом не стоило говорить,
но уж если зашла речь...
стометрового основания, для того чтобы помогать Васильеву. Понимаешь?
Ему нужно переделать электробур, который ты хотел применить у себя.
ее еще раньше и, предупредительно приложив палец к губам, сделал ей
знак, чтобы она несколько повременила с чертежами. Он будто хотел ей
сказать: "От Мариам у нас нет секретов, но пойми, дорогая: Гасанову
сейчас не до чертежей... Видишь, какие тут сложные обстоятельства".
скрылась.
сущности этого решения.
другую тему. - Почему ты не бываешь на своей даче, которую мы тебе
отстроили? Она тебе не нравится? Переезжай в Мардакяны.
машинально взял одну из них. На первой странице был его портрет. На
снимке инженер Гасанов улыбался.
осторожно расправил ее.
сел на подоконник.
как бисером, блестящими пузырьками пены, докатилась до стальной трубы,
разделилась надвое и исчезла.
Гасанов. Он думал, что за все годы его работы в институте, пожалуй, не
было столь тяжелого дня, как сегодня, когда празднуется "победа
инженера Гасанова". Так об этом напечатали в газете.
труб, темневший в зеленой воде. Несколько часов тому назад его
радовало, что эту конструкцию сделал он, Гасанов, хотя раньше ни один
человек не решался строить пятидесятиметровую башню на зыбучих морских
песках. Но вот прилетела Саида... Как он ждал ее, как считал секунды,
как мучился все эти долгие месяцы без нее! "Кстати, - сказала она, - я
назначена в группу Васильева". Отныне вся ее жизнь, все помыслы будут
рядом с ним, Васильевым. О, как хорошо это знает Ибрагим!.. Саида всю
себя до конца отдает любимой работе. Без нее нет жизни для Саиды... А
как мечтал Ибрагим о том, что Саида поможет именно ему и станет рядом
с ним, а не с чужим, московским инженером, который своим приездом
причинил Ибрагиму столько горя!..
Агаев вытер вспотевший лоб и вытащил свою зеленую трубку. - Студента
пригласили на сегодняшний вечер? - спросил он Рустамова, выколачивая
пепел о борт кабины.
мотор. - Я хотел тебе сказать, - продолжал он, - что все мастера
согласились идти на васильевские работы. Думаю, здесь мы оставим
Григоряна - учить молодежь, если Ибрагим не будет возражать.
трубкой. - Но ты знаешь, Ибрагим, у нас не было другого выхода.
института не знал, что Рустамов сообщил инженеру о временном
прекращении монтажа нового основания, и приписывал его огорчения
только тому, что с вышки берут опытных мастеров.
берегу, оставляя за собой белую ленту пены.
x x x
рассматривал мраморные щиты с приборами автоматического управления.
расспросы, обращаясь к дежурному мастеру, - контролирует...
задержался?.. На островке, кроме дежурных, никого не было. Вдали
бледнела, рассеиваясь, поднятая глиссером водяная пыль.
подумал он. - Пока вызовешь лодку или глиссер, пройдет много времени".
Синицкого.
поддерживать разговор, он отвернул кран водопроводного шланга и
осторожно, чтобы не забрызгать гостя, начал мыть настил, тщательно и
сосредоточенно, как палубу корабля.
ничего не видеть. "Как все неудачно получается! В девять в институте
вечер. Разве можно опаздывать!"
его слуха донесся рокот мотора. Рокот постепенно приближался, заглушая
шипенье и плеск волн под настилом тонконогого островка.
теплоход, уменьшенный во много раз. Но это оказалось только первым
впечатлением. Мачты с растянутыми между ними антеннами разных видов,
мигающие сигнальные лампы, какой-то прожектор на треножнике, большой
фанерный щит с приборами напоминали необычную плавучую лабораторию...
По борту сияла выведенная золотом надпись: "Кутум".
"научных работника". Самому старшему из них на вид было не больше
семнадцати лет.
борта стоял юноша - серьезный, полный важности и собственного
достоинства. Весь его костюм состоял из голубой майки, закатанных до
Адамов Григорий
Сертаков Виталий
Роллинс Джеймс
Роллинс Джеймс
Шилова Юлия
Орлов Алекс