Чтение 8–й страницы книги ~Череп в небесах~

Когда мы подкатили ко второй больнице, пожилой врач сам выбежал нам навстречу:

- Ох, про вас уже все каналы гудят! - сообщил он мне, в то время как раненых заносили внутрь. - Я так и понял, что нас не минуете!

- Спасибо, отец, - я пожал ему руку. - Смотрите, скоро Дариана с присными нагрянет...

- А хоть бы и нагрянула! Есть куда ребятишек укрыть. А вам уходить надо, в порт прорываться! Не в новосевастопольский, но хоть через Голубое!

Голубое - так назывался городок на противоположном крае нашего острова, где тоже имелись порт, многочисленные рыбофермы и тому подобное.

- Может, и придётся. Спасибо вам ещё раз; а сетью вашей воспользоваться нельзя ли?..

...Отец принял моё сообщение о том, что надо готовить прорыв мятежных частей прочь от Нового Севастополя. Эмоций он не высказал - ответ его оказался краток и немногословен:

- Всё понял. Буду действовать.

Конечно, колонна "ганомагов" - не иголка в стоге сена. Вертолёты добрались до нас, когда до гор оставалось с полчаса ходу. Я не удивился, что Дариана так долго мешкала: не так-то просто, как видно, оказалось найти пилотов среди боргских бородачей.

Я не собирался играть со смертью в рулетку. Грузовики затормозили, и ребята горохом посыпались в придорожные заросли. И вовремя - с вертолётов ударили ракетами, мигом обратив всю колонну в вереницу жарко пылающего металлолома. Кто-то вскрикнул, падая, кого-то задело осколком - но в целом мы отделались малой кровью. Геликоптеры ещё покружились над головами, расстреливая боекомплект, но еделать уже ничего не могли - бригада рассеялась.

Ночь мы встретили уже глубоко в горах. Сейчас мне предстояло самое сложное. Спал боевой азарт, и неизбежно возникли вопросы типа "Ой, мама, что ж мы наделали?!".

Мы насмерть схватились не с Дарианой Дарк, не со злобными имперскими угнетателями, в существование которых до недавнего времени верил и я, но с несчастными, которым не повезло родиться на рудничных мирах. Обречённые на рабство имперскими законами, они готовы были на всё, чтобы вырваться из своего персонального инферно, - и оказались у нас на пути. И теперь мы с яростью не поделивших пещеру первобытных кланов рвём друг друга в клочья, хотя у нас у всех - один общий враг, вернее, два, но второй пока приутих, по крайней мере, на нашем участке.

Теперь сюда, в горы, требовалось доставить боеприпасы и продовольствие; как ни кратко будет наше пребывание здесь, на штурм Голубого нельзя идти голодными и с пустыми руками.

Мой авторитет и право отдавать приказы никем не оспаривались. Наверное, ребята просто почувствовали - я знаю, что делать и как делать. Всего из Нового Севастополя вырвалось около трёх сотен бойцов; мы оставили почти четыре десятка раненых в пригородных госпиталях и, увы, на привокзальной площади, в руках коронеров и патологоанатомов Дарианы Дарк - ещё почти столько же убитых, чьи тела мы вывезти уже не смогли. Хорошо ещё, что успели сорвать с тел опознавательные жетоны - небольшая фора по времени для родных и близких погибших. Может, кому-то из них она поможет выбраться из мышеловки Севастополя и спастись.

А мне требовалось возвращаться. Не было связи, а без неё, сами знаете, как без рук. Предстоял неблизкий путь в наше лесное убежище.

Ночь прошла спокойно. Горели яркие звёзды Восьмого сектора, складываясь в наш собственный зодиак, что наши доморощенные астрологи приспособили для составления гороскопов. Горы на Новом Крыму невысокие (за исключением Сибири), но густо покрыты почти что непроходимыми зарослями, пронизаны паутиной узких и обрывистых долин, по которым сбегают мелкие быстротекучие речки. Здесь мир девственен, и с самого начала освоения планеты на разработки в горном массиве был наложен строгий запрет. После долгих трудов мы всё же научились не забывать о чужих ошибках.

Выкурить отсюда повстанцев будет очень непросто.

Я попытался отыскать ту троицу, Лёху, Сергея и Михаила, с которыми не успел закончить разговор - но, увы, из них до гор не добрался никто. Мишу оставили раненым, а вот от двух других ребят остались только медальоны.

На рассвете я простился с повстанцами. Они знали свой маневр, уцелели младшие командиры, взводные - им не требовалось объяснять, что делать. Я только поразился свирепой решимости интербригадовцев - они готовы были драться, но, увы, не совсем с теми, с кем надо...

- Дариана, конечно же, во всём разберётся! - горячо вещала стриженая миниатюрная девчонка, по-моему, та самая, с которой и началась вся эта заваруха. - Она, конечно же, не знает, что творят тут эти бородатые! Ей не докладывают, а сама она во всё вникать не может!

Её поддержали.

- Но зачем сюда вообще этих понаприсылали? - раздался чей-то голос. - Этих, с Борга? Неужто тоже без её ведома?

- Не может же Дариана каждого из них проверять! - пылко возразила стриженая. - И почему они должны в своих шахтах гнить, а мы...

- Ага, может, ещё предложишь с ними поменяться? - жёстко бросил тот же голос. - Может, нам перед ними покаяться, повиниться и всем с Нового Крыма на Борг поехать?.. - Поднялся шум. - Да погодите вы! Не галдите. Пусть бы себе жили, только нормально, по-человечески, по нашим законам и порядкам, а не по своим! Всё же не к себе домой явились.

- Да и у них же дома и вовсе нет! Одни урановые рудники!..

Дальше я слушать не стал. Спорить бессмысленно, а дорога неблизкая.

Итак, всё началось ещё быстрее, чем я полагал. Дариана Дарк получила прекрасный повод "санировать" мятежную планету, после чего спокойно заселять Новый Крым верными ей по гроб жизни обитателями рудничных миров. И в этих условиях у меня оставался только один способ хоть как-то, но помешать её планам - за исключением, конечно, уничтожения самой Дарианы.

Я шёл через чащобы, забыл об усталости и голоде, на ходу утоляя жажду в чистых лесных ручьях. И с каждым шагом под постепенно светлеющим небом во мне всё нарастало и нарастало не подозрение - уверенность, что на сей раз госпожа Дарк постарается решить проблему Нового Крыма раз и навсегда. Причём именно тем способом, что я боялся - молчаливое присутствие "маток", которое я ощущал всем своим существом со всевозрастающей чувствительностью. Я не сомневался - Дариана совершенно сознательно провоцировала новокрымчан. Мы оказались слишком неподатливы, слишком независимы. Нас следовало убрать, но так, чтобы остальные планеты Федерации дружно ревели бы вместе с Дарианой "распни их, распни!".

Сколько у нас осталось времени? Сожжённый мной биоморф - ему оставалось до трансформы самое меньшее несколько недель, точнее я пока сказать не мог. Но как много таких пребывает в неприкосновенности? Как много "маток" готовится воспарить над просторами Нового Крыма?..

Когда я добрался до нашего бункера, семья опять бросилась мне на шею, словно вернувшемуся с того света. Сестры разрыдались, мать крепилась.

- В городе Бог весть что делается... - сбиваясь, торопился отец, пока я с волчьим аппетитом закидывал в себя обед. - Дариана разоружает интербригады, все, представляешь? На блокпостах - только ополчение. Идут аресты. Хватают родню повстанцев, кого уже успели установить.

- Не это страшно, - проговорил я с набитым ртом. - Дариана будет поднимать "маток". Нам придётся связываться с Империей. Иначе тут будет одно большое кладбище.

Все замерли и побледнели. Я обвёл семью взглядом.

- Дариана не посмеет... всё-таки тут у неё множество поселенцев... - слабым голосом возразил Георгий.

- Кто знает, где кончается её власть над Тучей? Может, она вполне может приказывать ей, кого атаковать, а кого оставить в живых, - возразила Света.

- Спорить нет смысла. Пап, надо связаться с Михаэлем. Мерзко, но, похоже, только имперский десант может дать нам шансы.

- Превратить Новый Крым в поле боя... - вздохнула Лена. - Жалко-то как... всё ведь сожгут, разорят, отравят...

- Просить подмогу у нациков... - в тон ей проворчал Георгий. - Да они тут сами новый порядок установят почище Дарианиного! Забыли, на скольких планетах "поражение в правах" действует и что это означает? Сколько наших на Сва-арг отправится - в лучшем случае, а скорее всего, никого никуда и не отправят - здесь, на месте шлёпнут, в ров и известью засыпят?

- Хватит! - папа стукнул кулаком по столу. - Как там у Блока? "Жар холодных чисел"? Вот у нас то же самое. Мы сейчас - как камень меж жерновами. И никто не знает, разотрёт ли нас в порошок или сами жернова треснут. Я согласен с Русланом. У царя обезьян Ханумана есть шанс только если его враги, тигр и лев, сцепятся друг с другом.

- Ты цитируешь Председателя Мао, дорогой? - усмехнулась мама.

- Он был неглупым человеком, - в ответ хмыкнул отец. - Во всяком случае, на доброй сотне китайских планет его цитатники до сих пор в ходу. А к его телу на Новом Пекине по-прежнему устраиваются паломничества. Рус, объяснишь, как связаться с твоим каптенармусом?..

Братья и сестры мрачно молчали, пока мы не отправили сообщение. А я, не давая себе лишнего часа отдыха, двинулся в обратный путь. Повстанцам (и мне) предстояло брать штурмом Голубое.

* * *

Крошечный приёмник, настроенный на волну круглосуточных новостей Федерации, успокоительно бормотал что-то о невиданной доблести защитников Шайтана, о каких-то не ведомых мне бойцах, что у карьера номер такой-то и комбината имени такого-то в очередной раз "отразили все атаки имперско-фашистских войск", нанеся им, разумеется, очень тяжёлые, практически невосполнимые потери. Я напряжённо ждал известий о мятеже и беспорядках в Новом Севастополе, но и федеральный, и местный, новокрымский, новостные каналы как в рот воды набрали.

Густые плети лиан-ладонников, прозванных так за форму листьев, успокоительно раскачивались под лёгким ветерком. Дорога (вернее, полное её отсутствие - я пробирался чащей) вела в гору. Долгий и изматывающий переход остался позади, передо мной вздыбливались горы, красновато-серый камень проглядывал сквозь свисающие занавесы вьюнов; когда-то я очень любил горные походы, мы проводили тут по целой неделе, карабкаясь по отвесным скалам; а с наивысшей точки, горы Болыпуха, открывалась великолепная панорама почти всего острова, от Нового Севастополя на юге до Голубого на севере. Правда, чтобы разглядеть города, уже потребуется хороший бинокль.

Я ожидал, что к горному массиву будут подтянуты крупные силы боргского ополчения, что укромные долинки станет обрабатывать артиллерия, а вертолёты - заливать напалмом, благо три сотни повстанцев вооружены из рук вон плохо. Однако ничего подобного - я спокойно пробрался сквозь леса и послушно выполнил команду "Стой!", отданную бдительным часовым восставших.

Они держались молодцами. Парни и девчата привыкли к слогану "Вся Империя против вас!" и сейчас, когда слоган обернулся реальностью, не растерялись. Только вместо "Империи" вдруг оказались, по сути, не слишком от неё отличающиеся, далёкие, страшные и непонятные "переселенцы", а быть "против всех" в интербригадах привыкли. Настолько, что даже перестали замечать - сражаться против всех всё равно, что пытаться идти во все стороны разом.

Сбежались командиры взводов, и, глядя на привычно серьёзные молодые лица, я сказал:

- Всё в порядке. Будем прорываться на Голубое. Там будут ждать суда. Отсюда надо уходить, пока не задавили числом. Место для партизанских действий, увы, не слишком подходящее.

- А что, другие лучше, Александр? - выкрикнула всё та же стриженая девчонка, Мари. - Другие острова ещё меньше! Ну, кроме Сибири, конечно. И разве не воевали прямо тут, у нас, партизаны-"непримиримые" с имперцами?

- Воевали, конечно, - кивнул я. Не-ет, интербригады - это вам не "Мёртвая голова", тут ещё не отучились обсуждать приказы... - Только было несколько по-другому. Не партизанские базы в лесах и взрывание эшелонов, а атаки на имперцев в самом Новом Севастополе, в Голубом, в других местах. Бойцы имели легальный статус. Многие даже работали в имперских учреждениях. Всё, отставить спорить! Я доведу вас до Голубого. И вернусь обратно. Очень удачно взял краткосрочный отпуск.

Эх, ребята, горько думал я, глядя на их доверчивые и чистые лица. А ведь я же мог оказаться хитроумно вам подброшенным провокатором. В Голубом вас может ждать засада. Долго ли перебросить туда десант вертолётами или по морю?.. А вы мне верите, слушаетесь, идёте за мной. И точно так же шли за Дарианой Дарк. И чёрта лысого она взяла бы тут власть без вас, наивных, восторженных искателей истины!..

...Из Голубого суда моего отца и его друзей развезут ребят по нескольким островам покрупнее. Парням и девчатам помогут устроиться, залечь на дно. Будем вывозить и прятать их родню.

...Но что мы станем делать, когда с неба нам на голову рухнет во всей своей красе 2-й десантный корпус господина Пауля Хауссера?..

- И что ж, так и станем прятаться? - возмутилась Мари, дослушав меня до конца. - Как крысы, по щелям разбежимся? Ну и передушат нас всех поодиночке! Надо до товарища Дарк добраться, ей глаза открыть! Ведь не говорят же...

- Машка, не начинай по новой! - оборвал её низенький крепыш, как и она, с повязкой взводного. - Который день бранимся. И я тебе говорю - Дариана нас всех обманывала. Потому что...

Ему не дали закончить, заглушили яростными воплями. Я поднял руку.

- Тихо, тихо! Беда в том, Мари, что... командование Федерации точно знает, где вы, сколько вас, чем вы вооружены. Думаешь, оно не сможет прислать сюда двадцать тысяч ополченцев, оцепить и прочесать весь массив? Больше тут прятаться и негде. И я не говорю, что надо рассеяться и попрятаться, как крысы. Напротив - ваши взводы станут наносить удары там, где вас не ждут.

- Да по кому наносить-то! - взвилась Мари. - Без того, чтобы товарищу Дарк...

- Тихо! - вдруг вскочил светловолосый паренёк. - Слышите? Слышите?!

Мы услыхали. Далеко внизу, на ведущих к массиву просёлках, гудели моторы танков. А в небе изо всей дурацкой мочи рубили воздух вертолётные лопасти. Дариана Дарк решилась-таки нанести удар.

- Кончаем разговоры! Взводные, назад, к своим бойцам! Быстро поднимаем всех и уходим! Давай за мной!

Три сотни людей, растянувшиеся тонкой ниткой в сумраке предгорного леса, - не сразу заметишь, не вдруг поймаешь. Бородачи с Борга - свирепы и упорны (на той же площади в Новом Севастополе они дрались насмерть, ни один не попросил пощады и не сдался), но о лесной войне знают меньше, чем младенцы. И умение тихо ходить по чаще не относится к числу их талантов.

Прежде чем заговорила артиллерия, прежде чем вертолёты излили жгущий всё и вся дождь на ни в чём не повинные горы - мы без выстрелов успели выскользуть из смыкавшейся ловушки.

И вновь марш, долгий марш через леса; центральная часть острова, как я говорил, специально оставалась в своём первозданном виде, но ближе к берегу, само собой, начинались поля, сады и фермы. Круговое шоссе, обегавшее вдоль берега весь остров, от восточной окраины Нового Севастополя к западной, как и ожидалось, оседлали войска. Можно было только поражаться, сколько поселенцев успела перебросить к нам Дариана Дарк. Всю дорогу забили тупорылые "ганомаги" и щучьеносые трофейные "насхорны". В эфире царило невообразимое столпотворение.

Похоже, Дариане не составило труда предугадать наш следующий ход. Пришлось затаиться и ждать до ночи.

Когда стемнело, движение на шоссе несколько улеглось, рассосались пробки. Отряды переселенцев, светя фонариками и спотыкаясь, медленно втягивались во влажные, окутанные туманами леса. Они боялись чащи и жались друг к другу; их строй было б нетрудно прорвать, но наша задача была уйти тихо.

...Во мраке отряд рассеялся. По одному, по двое ребята стали выбираться на трассу. И спокойно, не совершая резких движений, переходить на ту сторону. Над шоссе то и дело взмывали осветительные ракеты, с нескольких передвижных прожекторных установок шарили лучами, однако всё прошло благополучно. Последняя часть ночи ушла на дорогу к Голубому.

Никто не сомневался, что там нас будет ждать тёплая встреча.

* * *

Шифровка 127.

Вне всякой очереди!!!

Салим - Баклану:

В бригаде "Танненберг" объявлена боевая тревога, идёт погрузка всего личного состава и боевой техники. Место передислокации неизвестно даже Арийцу. Возможны любые неожиданности.

Следующая связь по предоставлении технической возможности.

Салим.

* * *

В сером предутреннем свете мы вошли в Голубое. Ночи на Новом Крыму мягки, теплы и, казалось, если для чего и созданы, так исключительно для романтических охов-вздохов, прогулок под звёздным небом и поцелуев на морской набережной. Но сейчас звёзды не смотрели на мой мир, а злобно щурились, словно целясь из неведомого оружия, среди коего значилась и Туча, которую по-настоящему нам не удалось победить ещё ни разу. Какие бы потери мы ни наносили ей в отдельном бою, она неизменно возрождалась, подобно сказочному чуду-юду, что на Калиновом мосту подхватывало срубленные Иваном головы, чиркало по ним огненным пальцем, после чего они, головы, немедленно прирастали обратно. В сказке Иван Царевич (или, скажем, Иван - вдовий сын) в конце концов, уже вбитый по самые плечи в землю, ухитрялся срубить огненный палец, после чего вместе с нерадивыми братьями и добивал чудовище.

Вот узнать бы только, где у этой Тучи тот самый огненный палец... Дариана? Кто-то ещё? Может, их и в самом деле много - таких, как я, наполовину людей, наполовину - биоморфов? И если это так, то кому они служат, эти биоморфы? Может, той загадочной силе, что - в моём видении - держит в открытом космосе мириады ждущих приказа "маток"?

Разумеется, все въезды в приморский городок были перекрыты. Времени в распоряжении Дарианы оставалось немного, однако на дорогах возникли внушительные баррикады-лабиринты из метровой толщины бетонных блоков. Наскоро сложенные из таких же монстров капониры щерились чёрными дырами амбразур и торчащими пулемётными стволами. Мои - уже мои! - ребята просачивались дворами, разбитыми между окраинных домов садиками; никто не собирался штурмовать Голубое по всем правилам уличных боёв.

Сейчас я запоздало жалел, что у нас нет времени организовать снятие ребят просто с берега, шлюпками. Море здесь мелкое, бреди несколько километров, а тебе всё по колено. Страшно подумать, что случилось бы, зависни над этими лодками пара-тройка вертолётов, несущих напалмовые баки. У кораблей покрупнее были шансы отбиться, но, опять же, из-за мелководья они не могли подойти близко к берегу.

Оставался только порт. Наверняка забитый сейчас бородачами-ополченцами, что называется, горящими рвением поквитаться за привокзальную площадь в Новом Севастополе.

Среди моих ребят нашлись уроженцы Голубого, да и что говорить - почти все бывали здесь, и не один раз. С разных концов, осторожно пробираясь в предутренних серых сумерках, мы приближались к порту. По улицам важно выхаживали увешенные оружием патрули, но мы их игнорировали. Удивительно, но до предпортовой улицы мы добрались без единого выстрела.

Порт в Голубом никогда не задумывался как неприступная крепость, ограждённая высокими заборами и глухими воротами. Дариана же Дарк превратила его в настоящую цитадель: где громоздились груды всё тех же бетонных блоков, где - мешков с песком. Колючая проволока. Прожектора. Весь малый джентльменский набор. А там, где пирсы кончались, упираясь в стены зелени, - возведены настоящие форты. Дариана Дарк, похоже, сделала выводы из моих эскапад в эллинге.

Конечно, мы уже не были безоружной толпой, как тогда, на площади. Но катастрофически не хватало тяжёлого оружия. Оставалось только рассчитывать, что задуманный нами с отцом план не даст сбоя в самой важной его части...

Ожил приемничек-косточка в ухе. Незнакомый голос, до предела искажённый электроникой, пробормотал нечто вроде "три тройки!". В тот же миг тишина над портом сменилась пулемётным грохотом и разрывами гранат.

Мои ребята не отставали. Подброшенные нам "шмели" и "муспели" залили пламенем главный вход в порт. Огонь выплеснулся из амбразур, лизнул бесполезные отныне пулемётные стволы.

- Ур-р-ра-а-а-а!..

Оттолкнулись от земли - словно шагнули в безвоздушное пространство. Треск ответных выстрелов, и злой свист над головой, и кажется, что осталось только одно желание - рухнуть, вжаться в грязный асфальт и лежать не шевелясь. Сейчас это представляется вершиной блаженства. Рай на земле - возможность залечь, а не бежать навстречу пулям.

...Сколько миллионов людей в нашем прошлом прошло через это? Лежать носом в грязи, когда воздух над головой наполнен обретшим крылья свинцом? Кого-то в такой ситуации вздёргивало и бросало на вражьи дула чувство долга, любовь к Родине, да простятся мне эти высокие слова. Иногда - то самое чувство, что "на миру и смерть красна". А кого-то - пинок командира или смотрящий в затылок ствол коммиссарского нагана. Впрочем, вместо комиссара вполне мог наличествовать заградотряд.

Рассыпная цепь интербригадовцев с налёту ворвалась в порт, оставив позади пылающие заграждения. Несколько ополченцев посмелее дуром выскочили на нас, вообразив себя, наверное, суворовскими чудо-богатырями, способными творить чудеса своими штыками. Но нас крепко научила ещё немецкая пехота в сорок первом, показав, как надо отбивать знаменитые русские штыковые...

Со стороны моря тоже гремело и полыхало. В широкую горловину порта меж разнесёнными волноломами входили корабли - обычные траулеры, но на них загодя установили вооружение, и сейчас они с тыла расчищали нам дорогу. Эти траулеры развезут разные взводы моего прекращающего существование отряда по разным островам. Там ребята будут в безопасности... насколько можно быть в безопасности на планете, где, как становилось понятно, начинается гражданская война.

Траулеры лихо подходили к пирсам, наскоро швартуясь, на берег перебрасывались сходни. Крики взводных, собиравших своих; топот ног по прогибающимся доскам; и наползающий сзади, из обмершего Голубого, утробный рёв танковых моторов. Вскоре стоит ждать и крылатых гостей...

Я досмотрел действо до конца. Последний траулер втянул сходни, забурлил винтами, отваливая от пирса.

- Товарищ командир! А вы-то?! - крикнула мне с носа уходящего кораблика стриженая Мари.

Я только махнул рукой.

...Ворвавшиеся в порт танки с наспех намалёванными перечёркнутыми жёлтыми кругами - эмблемой Федерации, где косая черта должна была изображать "официального" взлетающего журавля, обнаружили лишь пустые пирсы, стреляные гильзы да своих убитых. Командир повстанцев, не взошедший с ними на корабли, тоже давно исчез.

...Я пробирался прочь от Голубого. Над головой пронеслось звено вертолётов, надрывая турбины, они мчались в сторону моря. Опоздали, голубчики. Промахнулась ты, госпожа Дариана. Через несколько дней начнутся волнения на четырёх крупнейших островах вокруг Нового Севастополя. Тебе придётся метаться и распылять силы, Даша-лиса. Хотя, если я прав и ты действительно задумала то, что задумала, ты очень быстро свернёшь сейчас охоту за мятежниками. Конечно, всеобщее "санирование" Нового Крыма не совсем в твоих интересах - пищевая промышленность планеты должна работать бесперебойно, а твои поселенцы пока ещё не готовы целиком и полностью заменить наших специалистов. Возможно, ты потянешь ещё какое-то время. Вопрос только в том - сколько. И сколько мы тебе дадим.

...Когда я вернулся в лесной бункер, меня встретили хорошими новостями: все траулеры благополучно добрались до места назначения. Два вертолёта Дарианы чересчур уже самоуверенно сделали заходы на них, за что и поплатились - получили по ракете из ПЗРК.

- Море жалко, испоганили, - проворчал папа, заканчивая рассказ. - Потом поднимать их, а там глубоко...

- Что в Севастополе?

- Зачистки, - вздохнула мама. - Дариана поняла, что с нами ей больше не сладить. Из города выселяют "пораженческие элементы".

- Куда выселяют?

- Во чисто поле, - она передёрнула плечами. - Не трогают тех, кто подписывает особое "письмо лояльности".

- И что, многие... подписывают?

- Хватает, - зло сказал папа. - Впрочем, и под оккупацией не все шли в партизаны. Многие хотят просто выжить.

- Так и заводы работают, и рыбофермы, - подхватила мама. - Кое-кто из наших пытался прозондировать насчёт всеобщей стачки, но... За плечом у каждого новокрымчанина стоит по поселенцу. Дариана готовит собственные кадры. И очень торопится.

- А что на других островах? Там есть переселенцы?

- Практически нет, - пожал плечами отец. - Они было появились там в самые первые дни, но к этому дню вернулись в Новый Севастополь. Оно и понятно...

- Оно и понятно, - перебил я его, - что Дариана собирает всех своих. Мама, отец, она готовится выпустить "маток"! Или, скорее всего, прямо Тучу. Скорее всего, несколько. Новый Севастополь она каким-то образом прикроет. Выселение наших из столицы - та же опера. Дариане требуется жизненное пространство. Хотя бы локально.

- И что же ты предлагаешь? - папа нервно барабанил пальцами. - Мы упустили Дариану. Где она сейчас - никто не знает. Как и её креатуры...

- Пат, - резюмировала мама. - Ни у нас, ни у неё хороших ходов не осталось.

- Ну как же, у неё-то осталось... - проворчал папа. - Смести все фигуры с доски. Китайская ничья.

- Не рискнёт, - заспорила с ним мама. У них, похоже, начиналась их любимая общетеоретическая дискуссия в условиях глобальной нехватки информации - то есть, попросту говоря, гадание на кофейной гуще.

Я пошёл к себе. "К себе" - это, конечно, слишком громкое название крохотной подземной клетушки два на два метра, но...

На оставленном включённым наладоннике в уголке экрана мигал жёлтый цветок-ромашка: получены новые сообщения. Некогда весь Новый Крым перешёл на беспроводные сети, однако "активный" компьютер, ведущий обмен какого угодно характера, нетрудно запеленговать, словно рацию, и потому здесь, в бункере, связь проложили по старинке - кабельную. Не хотелось даже гадать, сколько денег могла стоить отцу эта затея. Зато теперь нащупать нас гораздо сложнее; хотя, конечно, абсолютно непробиваемых защит не бывает по определению.

Презрев все правила конспирации, Михаэль писал мне открытым текстом:

"Информация попала в верхи. Назначена операция "Тайфун". Моя часть в ней не участвует. Отправляется в другое место, куда - неизвестно. Предложения по пасификации на основе предложенного компромисса отвергнуты. Решено "преподать наглядный урок". Для наступления готовятся охранные и карантинные войска.

Да поможет вам Бог".

Он старался не называть имён, но всё было понятно и так. Валленштейн, очевидно, пытался убедить Генштаб в том, что можно "умиротворить" Новый Крым, оказав нам помощь против той же Дарианы Дарк, после чего включить планету обратно в состав Империи, даровав нам вольности и привилегии. План был отвергнут. Империя решила пожертвовать нами, полагая, что это устрашит остальную Федерацию. А поскольку бригаду "Танненберг", похоже, сочли ненадёжной и не слишком подходящей для этой операции, готовилась зачистка, не уступающая по тщательности той, что нам обещала Туча. У солдат "Танненберга", возможно, могли остаться какие-то ностальгические воспоминания о планете; и раз их не допускали, значит, готовилось нечто в духе карательных акций в Белоруссии или Югославии. Или - Жлобинского инцидента, если говорить о недавней истории.

Мы оказались меж двух огней.

Никогда не просите помощи у дьявола, даже для борьбы с другими порождениями преисподних.

Нетрудно предугадать, что случится дальше. Империя попытается высадить на Новом Крыму крупный десант. Конечно, она понесёт потери ещё на высоких орбитах, но наша планета, к сожалению, не утыкана ракетными шахтами, как ёж - иголками. А когда имперцы вцепятся когтями хоть в один клочок твёрдой земли, выбить их будет стоить великой крови. Для Дарианы Дарк это будет, в какой-то степени, истинным подарком: наши новокрымчане, скорее всего, забудут о распре с переселенцами и объединятся с ними, потому что тех же боргцев у нас, скажем так, не любят без году неделя, а Империю ненавидели много десятилетий. И начнётся кровавая каша, потому что если Империя решила преподать "наглядный урок" и перебрасывает к нам карателей, от того же Нового Севастополя останется только выжженная земля. В конце концов, аналитикам из GeneralStab есть куда отправиться - курортных планет не то, чтобы с избытком, но они есть. Одной можно пожертвовать. Ради единства Империи, которая, само собой, юбер аллеc!

Спина у меня покрывалась потом, кровь холодела. Я слишком хорошо знал, на что в реальности способна Империя, если всерьёз разозлится и полезет вперёд, не считаясь (до определённого уровня) с потерями. Новый Крым обратится в пустыню, и хорошо ещё - если не радиоактивную.

Родители выслушали моё известие молча. Переглянулись. И, должен сказать, мне выражение их лиц очень и очень не понравилось.

- Кажется, Таня, пора? - очень спокойно произнёс отец, поигрывая незажжённой трубкой.

- Пора, Юра, пора, - кивнула мать.

- Эй, эй, вы что задумали?! - всполошился я.

- Много будешь знать, скоро состаришься, - рассеянно отозвался папа.

- И думать не могите! - страшным голосом произнёс я. - По глазам вижу - решили красиво умереть, оба?!

Родители замерли и покраснели, словно подростки, застигнутые целующимися.

- Руслан... - мама подошла ко мне, обняла, прижалась щекой к груди. - Есть время жить и время умирать. Если здесь высадятся имперские каратели, Нового Крыма не будет и жить нам всё равно станет незачем.

- И... и... - мне не хватало воздуха, но всё-таки удалось вытолкнуть слова из закаменевших губ: - Что вы задумали?!

- Добраться до Дарианы Дарк, - безмятежно улыбнулась мама. - Но не так, как ты. Ты шёл, чтобы вернуться. А мы - нет.

У меня подгибались ноги. Несмотря ни на что. Мир разламывался и летел в тартарары.

- Но мы ж даже не знаем, где она!

- Это если искать её, как раньше. А если просто сдаться её охранке... не сомневаюсь, Даша захочет взглянуть на нас перед тем, как скормить своим тварям в биореакторе, - мама смотрела на меня серьёзно, но в то же время - как-то просветлённо, с пугающей уверенностью.

Они действительно пойдут до конца, в панике подумал я.

- Но вас же обыщут. Никакой бомбы пронести не удастся, - бормотал я, уже понимая, что никакие аргументы не подействуют.

- Есть разные бомбы, мой дорогой. В том числе и такие, что не детектируются никакими металлоискателями, - мама ласково, как в детстве, провела мне ладонью по волосам. - Те, которые внутри.

Я не мог поверить своим ушам. Вот так вот спокойно, словно обсуждается поход в ресторан, люди говорят, что готовы отправиться на смерть, самим подорвать себя, когда Дариана окажется рядом...

Нельзя соглашаться. С таким не согласится ни один человек, даже с примесью неведомого биоморфа.

- Но что нам это даст?! Империя уже начала операцию и её не остановить, не важно, жива Дариана или нет.

- Но тогда по крайней мере будет шанс, что Даша не выпустит Тучу. И на имперцев, и на нас, грешных.