Чтение 8–й страницы книги ~Имперские ведьмы~

Единственным объяснением происходящему было предположение, что Влад Кукаш умудрился вступить в контакт с торпедниками и они зачем-то оказывают ему помощь. Эта гипотеза подтверждалась тем, как уверенно Кукаш ответил на провокационный вопрос о планете торпедников: "У них нет ни единой планеты!" Отсюда следует, что беглый лейтенант знает, что у торпедников есть космические базы или же торпедники живут в недрах звезд, относясь с презрением ко всему, что не нагрето до миллиона градусов, а возможно, это просто эфирные существа, обитающие в межзвездном вакууме. Тогда не исключено, что земные звездолеты они воспринимают как вредных и докучливых насекомых и вся наша героическая война с их стороны не более чем борьба с мухами. Вот сколько выводов можно сделать из одной случайно оброненной фразы! А ведь есть еще показания пилота, ставившего бакен. Единственный человек, видевший звездолет Влада Кукаша на оптическом экране, был абсолютно уверен, что клипсу забрал корабль-призрак. Стометровая голубая сигара, которых так не любили разведчики, ничуть не была похожа на иглу патрульного катера. А локаторы базы, регистрирующие излучение гравитационного двигателя, доказывали, что за контейнером прибыл корабль Влада Кукаша. Отсюда тоже можно было вывести немало любопытных следствий.

В любом случае, упускать Кукаша нельзя. К сожалению, музыкальный кристалл, вышедший из лаборатории князь-полковника Мелоу, оказался неэффективен. Более того, совершая нападение под музыку, Кукаш недвусмысленно дал понять, что ловушку он обнаружил и нейтрализовал. Анализ записи боя, где ясно прослушивалось заключительное танго, показал, что в музыке начисто отсутствует встроенный туда гипнотический ритм. Чтобы так качественно вычистить запись, нужны опытные специалисты и очень хорошо оснащенная лаборатория. Где разжился лабораторией беглый лейтенант - оставалось неясным. Зато теперь можно быть уверенным, что теория встречного удара неверна, Кукаш действительно снял поводок, вычистил свой мозг так же, как спустя несколько дней обезвредил подкинутые мелодии. А это значит, что полузамученного гранд-майора Кальве можно оставить в покое, перевести его из наземного исследовательского центра на орбитальную базу, в госпиталь для высшего командного состава, в благоустроенную палату для неизлечимо больных. Жаль, хороший был офицер, ежели где какую подлость сделать - всегда вызывался первым. Впрочем, незаменимых людей нет, отныне заключенных будет держать на поводке сквайр-лейтенант Ногатых, которому под новую должность обещано звание лорд-капитана. А заключенным с этого времени будут дозволены музыкальные клипсы. Кто знает, вдруг кто-то из каторжников сумеет с помощью клипсы снять поводок и навести таинственное безумие на ненавистного лорд-капитана.

Информация, всюду информация - путаная, противоречивая, недостоверная. Сочится по каплям, недопустимо медленно, а между тем Мирзой-бек всем нутром чувствует, что в сухом песке вокруг заброшенной наживки ходит кругами большая рыба.

Первый же приказ, отданный Мирзой-беком в новой должности, касался неопознанных и чужих кораблей. О появлении любого из них следовало немедленно сообщать лично командующему. Мирзой-бек ни в коем случае не хотел пропустить следующее появление Влада Кукаша. Однако клюнул не тот карась, которого ожидал рыболов, а куда более крупная рыбина.

Чужой истребитель засекли, как и полагается, на дальних подходах. На запросы пилот сначала не отвечал, потом неуверенным голосом запросил разрешение на посадку.

Мудрые проектировщики космических кораблей понимали, что гравитационная связь, мгновенная и охватывающая чуть не всю освоенную часть Вселенной, предоставляет огромные возможности для злоупотреблений. Поэтому каждый передатчик, собранный на предприятиях империи, обладал уникальными характеристиками, неповторимыми, словно папиллярный узор, так что связист, имеющий доступ к соответствующей базе данных, мог в полминуты определить, кто с ним говорит. А уже через минуту генерал-барон Мирзой-бек получил известие, что в зоне видимости появился истребитель Третьей опорной базы под управлением капитана Стаса. Мирзой-бек не успел удивиться, как занесло в его края истребитель Третьей базы (своим ходом он никак не мог бы долететь), а догадливые сотрудники Особого отдела уже добыли из компьютерных недр и положили перед бывшим шефом досье пилота, из которого явствовало, что лейтенант Стае (звание капитана присвоено посмертно) погиб два года назад в бою с торпедниками, причем гибель его наблюдала вся эскадрилья.

И тем не менее погибший корабль приближался и просил разрешения на посадку.

- Принять на выносной модуль, - скомандовал генерал-барон. Что делать дальше, он не знал, но на всякий случай добавил: - Меры безопасности чрезвычайные, но общую тревогу не объявлять.

Чего он добивается, принимая объявившийся "летучий голландец" на выносной модуль, Мирзой-бек сам не мог сказать. Возможно, сработало воспоминание, как Влад Кукаш биоманипулятором вскрывал контейнер, не осмеливаясь втащить его внутрь истребителя. Но в любом случае, подчиненные должны видеть, что командующий держится уверенно и владеет ситуацией.

Истребитель медленно, словно его вел неопытный пилот, сблизился с модулем, сработали магнитные захваты, труба кессонной камеры намертво присоединилась к люку. У Мирзой-бека отлегло от сердца - теперь не уйдет! Командир смены полковник Амир вышел, чтобы принять рапорт. Мирзой-бек в своем кабинете приник к экрану, ожидая, что будет дальше.

Из корабля показался пилот. Был он высок, сутул и грязен. Два года не стриженные волосы патлами свисали на плечи, лицо заросло дикой бородой. Никакого рапорта покойный капитан отдавать, по-видимому, не собирался. Он выпрямился и, глядя поверх головы старшего офицера, произнес:

- Совет Новой Земли уполномочил меня вести переговоры с вашим командованием.

"Значит, все-таки парламентер!" - сердце Мирзой-бека радостно сжалось. Этой минуты он ждал все последние годы. Он был готов вести переговоры с чудовищными порождениями чуждого разума, а здесь все-таки человек - с людьми всегда проще. Как удачно все складывается!

- Проводить ко мне в малую приемную, - приказал генерал-барон.

Полковник Амир отрывисто дернул головой, первым приветствуя младшего по чину, и коротко произнес, указав дорогу:

- Прошу.

Пока странная пара, переходя из одного скоростного лифта в другой, двигалась к приемной Мирзой-бека, генерал-барон успел провести блиц-совещание.

- Истребитель дозаправить, - отдавал он приказания невидимым исполнителям, - но только в том случае, если будет получено разрешение от парламентера. Если удастся - провести техническое обслуживание и замену неисправных узлов. Все интересное - заснять... Вообще, все заснять, но самое интересное немедленно подавать мне на монитор.

- Диверсионные работы? - конечно, это спросил гранд-майор Рид.

- Никаких!

- Я имею в виду не порчу оборудования, а жучки и, может быть, такой сюрприз, который сработает только по нашей команде.

- Я сказал - никаких! Они пошли на переговоры с нами, значит, им что-то от нас надо. И незачем осложнять будущие отношения лишним недоверием, когда ваши сюрпризы будут обнаружены. Вспомните клипсу.

- Клипсу делал Мелоу.

- Отставить пререкания! Запомните: сейчас мы во что бы то ни стало должны заслужить доверие торпедников. Все предложения только исходя из этой посылки...

Диковинный парламентер, не то ведомый, не то конвоируемый полковником Амиром, достиг кабинета и, не остановившись, проследовал внутрь. Наконец, новый командующий смог прямо взглянуть на представителя торпедников. Первое впечатление не обмануло генерал-барона: в движениях парламентера отчетливо замечалась легкая заторможенность, деревянная угловатость. Словно марионетка, которую кукловод заставляет шагать, останавливаться, говорить...

- Совет Новой Земли уполномочил меня вести переговоры с вашим командованием, - слово в слово повторил гость.

Мельком Мирзой-бек подумал, что маршал Мунс чрезвычайно вовремя отправился к праотцам. Даже если предположить, что парламентер достиг бы его кабинета, а не был бы арестован в первую же минуту, сейчас старый идиот прицепился бы к небритой внешности одичавшего лейтенанта и отправил бы его на гауптвахту, сорвав переговоры.

- Командующий Седьмой опорной базой генерал-барон Мирзой-бек, - отрекомендовался временно исполняющий обязанности. - Садитесь, господин капитан.

И опять на заднем плане проскользнула мысль, что от Мунса пилот не дождался бы обращения "капитан". Знаки различия на форме - лейтенантские, звание капитана присвоено посмертно, и раз покойник оказался живым, значит, и остался лейтенантом.

Предложение сесть пилот проигнорировал. Некоторое время он стоял, глядя в никуда, и молчал.

"Хозяева выясняют, что за должность - командующий базой, и решают, имеет ли смысл вести со мной переговоры. Имеет, уважаемые, имеет. Весь этот сектор галактики - мой, а другие командующие с вами говорить не станут, арестуют парламентера, начнут его допрашивать и очень удивятся, когда он помрет без видимых причин".

Мирзой-бек давно понял, что лейтенант, или, пусть, капитан, Стае не решает ничего, - бывший пилот Третьей базы находится на поводке, изощренном, невиданном, способном не только наказывать, но и управлять. "Душу выну из Мелоу, но заставлю сделать такой же! Обленились, бездельники, мышей не ловят, а противник такими технологиями пользуется, что от зависти слюнки текут..."

- Нам стало известно, - медленно подбирая слова, начал парламентер, - что отловленные нами транспортные средства управляются вашими гражданами, а также, что захваченные вами граждане Новой Земли используются вами в качестве ускорителей для ваших транспортных средств, - бородатый лейтенант опять надолго замолк и едва ли не впал в транс.

"Значит, все-таки негуманоиды... Не торпедники, а торпеды. То, что мы считали вражеским оружием, оказалось самими врагами. Так это меняет дело! В обмен на пленных вы мне отдадите все, что я пожелаю, и еще что-нибудь в придачу".

- Вы предлагаете обмен пленными? - спросил генерал.

- В некотором роде. Мы передадим вам пустые, отработанные транспортные средства, а вы вернете их нам отремонтированными и готовыми к полету, вместе с... существами, обученными пилотированию. Кроме того, мы передадим вам наших граждан для использования их в качестве ускорителей на ваших кораблях. Обмен будет осуществляться в соотношении: один гражданин Новой Земли на восемьдесят ваших граждан.

"Ничего себе предложеньице!" - этого генерал-барон никак не ожидал и с трудом сумел сохранить невозмутимый вид, не показать противной стороне, насколько он удивлен. И самое главное: господа торпеды с Новой Земли просто не предусматривают возможность отказа, а всего лишь сообщают условия, которые непременно будут приняты. Впрочем, попытаемся торговаться...

- Обычно, - осторожно произнес Мирзой-бек, - обмен пленными производится баш на баш, то есть голова против головы, а не один против восьмидесяти.

- Вы отказываетесь от сотрудничества? - спросил Стае, глядя мимо собеседника.

- Я этого не говорил. Просто хотелось бы уточнить некоторые детали.

- Уточняйте.

- Из каких соображений выбрано соотношение: один к восьмидесяти?

- Таково соотношение реальных потерь, сложившееся в последние годы.

У генерала были другие данные о потерях, но он промолчал. Неведомо, что понимают торпедники под реальными потерями.

- Существуют ли альтернативы предложенному вами обмену?

- Мы можем самостоятельно отбирать ваших граждан в местах их обитания, затем отбраковывать негодных, а остальных обучать также без вашей помощи. Это будет менее удобно для нас, а ваши потери, в случае осуществления данного варианта, возрастут на порядок.

Лицо генерала осталось бесстрастным, но внутри все похолодело. Эти мерзавцы угрожают вторжением на планеты!

- Боюсь, что этот путь более хлопотный, - произнес Мирзой-бек, ожидая ответной реплики, но ответа не последовало. - На какие объемы... э... обмена гражданами рассчитываете вы?

- На настоящий момент мы готовы предоставить вам четыреста наших граждан.

Мирзой-бек спешно нацарапал на планшетке: "Сколько обученных каторжников?" На дисплее немедленно высветился ответ: "Двести одиннадцать". Негусто, если учесть, что требуется тридцать две тысячи.

- Набор и обучение такого количества граждан потребует времени, - сообщил генерал, копируя стиль собеседника.

- Сколько?

- На настоящий момент я не готов ответить на этот вопрос. Думаю, ответ будет получен завтра в это же время.

- Мы свяжемся с вами.

- Вообще, хотелось бы иметь постоянный канал связи для урегулирования возникающих вопросов.

- Канал будет.

Лицо парламентера внезапно исказилось, по нему пробежала судорога боли. Стае покачнулся, отшагнув назад. В кабинет ворвались два ординарца с парализаторами в руках и полковник Амир.

- Помогите ему, - бросил генерал. - Воды дайте.

Сам он схватил планшетку и начертал жирный знак вопроса, но еще за секунду до этого на дисплее вспыхнул ответ: "Всплеск пси-вектора".

Как удачно! Счастливый случай любит того, кто готов почтительно ждать его. Всплеск пси-вектора, локальный и недолгий, две-три минуты... Лучше бы устойчивый рост, тогда в запасе были бы по меньшей мере сутки. Однако пользуемся тем, что есть.

- Ну?!

- Сейчас придет в себя.

Лейтенант Стае коротко всхлипнул, лязгая зубами о стакан, глотнул воды.

- 3-за-за-стрелите... - выдавил он. Мирзой-бек наклонился к парламентеру, которого успели усадить на диван.

- Стае, вы меня слышите? Вы понимаете, что я говорю?

- Застрелите... меня... - произнес Стае более внятно.

- Отвечайте, что с вами было? Кто ваши хозяева, какие они из себя? Что они делали с вами?

- Н-не помню...

- Рассказывайте все, что помните.

- Н-ничего... Голова болит.

- Говорите. Куда вас возили?

- Никуда... Я все время был в рубке, летел куда-то. Потом спал. Жрал тоже, с кресла не вставая, гадость какую-то. И голова болит, если думать...

- Вы видели их? Базы, планеты... - что?

- Только космос и синее небо. Простор на миллион парсек.

- Где это небо? Где? Вы же смотрели на приборы. Вспоминайте!

- Там... - Стае вяло махнул рукой, никуда особо не указав.

- Пси-вектор падает, - подсказал ординарец.

- Она сейчас вернется, - совершенно отчетливо произнес Стае. - Господин генерал-барон, убейте меня, я не могу больше.

- Лейтенант Стае, - произнес командующий для себя самого, для все еще соображающего лейтенанта, для его хозяев, которые покуда не слышат, но будут допрашивать с пристрастием, - вы должны будете вернуться к вашему нынешнему месту службы...

- Н-нет... - прошептал Стае.

- Это ваш долг. Таким образом мы продемонстрируем лояльность к нашим новым союзникам. Кстати, хочу вас обрадовать: вам присвоено звание капитана, ваша семья получает капитанское жалование. Поздравляю, капитан!

- Убейте...

- Мужайтесь, капитан! Родина не забудет ваш подвиг!

- Кстати, по поводу союзников, - произнес капитан Стае, вставая и отряхивая воду с груди. - Скорей всего, значительная часть наших граждан не откажется от сложившейся практики нападения на ваши корабли. Совет Новой Земли не будет препятствовать им в этом. В свою очередь, вы вправе применять любые формы защиты. Граждане, попавшие в плен во время этих операций, во взаимозачет не идут.

"Вот они, издержки демократии, - подумал Мирзой-бек. - Развязать войну их совет может, прекратить - нет".

Вслух он сказал:

- Это разумно.

- И последнее, - произнес капитан Стае, а вернее, тот, кто дергал его за нитки, - речь идет о двух гражданах наших стран. Они сумели где-то встретиться и заключить сепаратный договор. Надеюсь, вы понимаете, какую опасность они представляют для всех заинтересованных сторон.

- Честно говоря - нет, - ответил Мирзой-бек, желая спровоцировать гостя на объяснения.

- Эта пара оказывается самодостаточной единицей. Они не заинтересованы в обществе себе подобных и с легкостью разрушают любые установления. Они уже нарушили целый ряд наших законов. Что касается вас, то, насколько нам известно, это ваше... селение...

- База, - подсказал генерал.

- ...ваша база недавно подверглась нападению преступной пары. Именно поэтому мы вышли на вас, а не на руководство других регионов.

Тысячу первый раз подтвердилось правило: счастливая случайность происходит там, где ее готовят!

- Нападение совершил наш бывший пилот Влад Кукаш, - сообщил Мирзой-бек. - Я не знал, что ему кто-то помогает.

- Теперь знаете. И в том случае, если преступники будут задержаны вами, наш гражданин должен быть немедленно передан совету Новой Земли для исполнения приговора.

- Согласен. Но в таком случае, если преступников задержите вы, Влад Кукаш должен быть передан нам.

- Это разумно.

- Еще один вопрос, - якобы спохватился генерал-барон. - Как мы опознаем преступника, которого следует передать совету?

- Смотрите, - парламентер отступил в сторону, и посреди генеральского кабинета, защищенного ото всех мыслимых и немыслимых способов воздействия, возникла фигура босоногой девушки в темном комбинезоне. Рыжие волосы были встрепаны в художественном беспорядке, а улыбающееся лицо щедро спрыснуто веснушками.

- Теперь я понимаю, почему лейтенант Кукаш не спешит возвращаться на базу, - проговорил Мирзой-бек, разглядывая изображение.

"Все-таки - люди, - эту мысль генерал, разумеется, озвучивать не стал. - Или смешанное общество людей и торпед. Такой вариант мы не просчитывали... Час от часу не легче".

- Полагаю, на сегодня все вопросы исчерпаны, - ровным тоном произнес Стае. - Позвольте мне вернуться на корабль и улететь.

- Да, конечно, - согласился Мирзой-бек, стараясь не глядеть капитану в глаза. - Полковник проводит вас. Корабль заправлен?

- Так точно! - ответил полковник Амир.

- Тогда счастливого пути.

Лишь когда парламентера увели, генерал-барон позволил себе осознать, как издевательски звучит его пожелание. Потом, на досуге, он как следует поразмыслит над этим, а сейчас - некогда. Когда рыба клюет, надо подсекать и вываживать, а не рассуждать, больно рыбе или не очень.

Пока истребитель готовился ко взлету, Мирзой-бек рассматривал на экране внутренность чужого корабля.. Именно чужого, хотя он и построен на одной из земных верфей. Но два года на нем летало нечто, и корабль стал чужим. Многие узлы демонтированы, в частности, снято все вооружение... Странно, люди - а среди торпедников явно есть люди - не могут не понимать значения тяжелого оружия. Впрочем, не понимают - и ладно. Нам легче. В освободившихся помещениях оборудовано... ничего там не оборудовано! На полу и стенах не то циновки, не то губка какая-то. Если и было что еще, то вынесено перед тем, как звездолет вылетел на переговоры. Проба губки отобрана будто невзначай, и уже известно, что эта дрянь не может быть инопланетным разумом. Так что здесь информации негусто. А вот показания приборов подтверждают, что за два года люк между боевой рубкой и технологическими помещениями не открывался ни разу. Значит, и впрямь капитан Стае не видел своих хозяев и не знает, как они выглядят. Ничего, мы узнаем. Один портрет у нас есть, если, конечно, это настоящая внешность гражданки Новой Земли.

Корабль торпедников стартовал и пошел прямиком через запретную зону, красуясь на всех локаторах, на прицелах плазменных орудий, дразня их и бросая вызов. Ничего, родимые, пройдет время, и будете вы летать по струнке, предварительно испросив разрешения у имперских властей. Ведь что-то заставило вас идти на переговоры... Вот когда мы это выясним, тут и придет конец вашему гонору.

Генерал взял со стола старинный бронзовый колокольчик и позвонил. Хаким с чашечкой шербета на подносе вошел и остановился в смиренной позе.

- Садись, Хаким, - произнес командующий, - и говори.

Хаким смахнул полой халата воду, разлитую по дивану, и присел на самый краешек.

- Сколько скоростных истребителей имеется сейчас в империи? - спросил он скучным голосом.

- Действующих - девяносто восемь, - сообщил командующий секретнейшие данные. - В том числе четыре - в моем распоряжении.

- И через месяц или два будет еще четыреста, - произнес Хаким и умолк, едва ли не уснул, так что даже глаза перестали маслянисто поблескивать, словно их прикрыли невидимые веки.

- Ты желаешь спросить, не пришла ли пора проведать императорскую ставку? - поинтересовался Мирзой-бек. - Нет, не пора. Я не боюсь войны, и армия знает меня достаточно хорошо, но сейчас имперский престол далеко не самое главное. Незачем развязывать новую войну, пока не закончена старая.

- Мне казалось, что только что был заключен мир, - произнес Хаким, окончательно прикрыв глаза. - То, что торпедники оставили за собой право разбоя на дорогах, трудно назвать войной.

- Война не закончена, - повторил Мирзой-бек. - Просто теперь у противника другое имя. Его зовут Влад Кукаш.

- Какую угрозу империи может представлять один человек, даже если он умеет очень хорошо стрелять?

- То, что сегодня умеет один - завтра научится всякий. Мир не будет защищен от безумца. Я готов быть спасителем империи, но не хочу, чтобы обо мне говорили: "Это тот, во время правления которого мир рухнул". К тому же... - Мирзой-бек пристально глянул в глаза Хакиму, зная, что хотя веки опущены, но от взгляда старца ничто не укроется. - Влад Кукаш не один. Ты видел, как нам была показана его сообщница. Жаль, конечно, но ее придется отдать торпедникам.

"Как" вместо "что" - казалось бы, пустая оговорка, незначительная погрешность речи, но за ней прятался глубокий смысл. "Ты видел, КАК была показана сообщница", - и значит, точно так же новоявленный союзник может смотреть и слушать, хотя Мелоу и гранд-майор Рид со своими командами дружно гарантируют, что никаких жучков нет и в помине и никто за командующим не следит.

- Я понял, господин, - промолвил Хаким.

- Поэтому никаких шагов против ставки предпринято не будет, пока Влад Кукаш гуляет на свободе.

Мирзой-бек аккуратно пригубил шербет. Сказал, переводя разговор на незначительное:

- Сегодня у тебя получился удивительно вкусный напиток.

- Рад стараться, господин командующий, - не вставая с дивана и совершенно не по-военному ответил Хаким.

Брови Мирзой-бека приподнялись, обозначив удивление.

- Прежде ты называл меня шах-зада.

- Шах-зады больше нет, - торжественно и печально произнес Хаким. - Мальчик вырос, и теперь есть повелитель, шах-ин-шах. Сегодня повелитель пожелал называться командующим Седьмой базой, и я буду называть его командующим. Завтра, возможно, все будет иначе, ибо повелитель умеет приказывать самой судьбе.

ГЛАВА 15

Где-то совсем близко, в иной Вселенной, под лазоревым небом Новой Земли высокая сухая женщина, удивительно похожая на старуху Вайшу, помолодевшую лет на тридцать и никогда не терявшую помела, щелкнула пальцами, и размеренный голос Хакима смолк.

- Полагаю, дальше будет неинтересно. Раз они сразу не заговорили о нас, то уже и не заговорят.

- Это и подозрительно, - ответила ее товарка.

- Подозрительно, - согласилась первая, - но тем не менее ясно, что они не заговорят.

- И все же, сестра Шайба, - упорствовала вторая ведьма, - я боюсь этих существ. Один раз они изгнали нас с нашей родины. Ты не боишься, что они найдут дорогу к Новой Земле и история начнет повторяться?

- Я боюсь, что одни мы не сможем поймать отступницу. Тому союзу нужно противопоставить этот.

- Не представляю, какой между нами может быть союз.

- Никакого. Но иначе люди пойдут на контакт с отступницей. А уж она выдаст все, что знает.

- Они и так могут пойти на контакт с ней. Мне ли тебя учить двойной игре?

- Не успеют. Пользуясь правом союзников, мы будем ждать Чайку возле самого гнездовья ступ. По меньшей мере шестеро сестер будут постоянно дежурить поблизости.

- И ступы позволят?

- Они уже позволили. Командующий просил постоянный канал связи. Скажем, что дежурство нужно, чтобы удерживать канал.

- Дикари...

- Кстати, - сестра Шайба улыбнулась, остро блеснув зубами, - командующий, с которым я говорила, не вполне командующий. Он хочет улучшить свое положение, и, думаю, не без нашей помощи. И он его улучшит. А мы будем иметь своего человека среди руководства Старой Земли.

- Зачем? Не проще ли оставить все как есть?

- А зачем вообще мы живем? Ответ - чтобы в мире не было скуки. Это очень увлекательная игра. Когда-то простые люди изгнали ведьм со Старой Земли. Давняя история, но она волнует многих, меня в том числе. Во мне нет ненависти к людям, но правила требуют, чтобы каждый долг был отплачен.

- Это твои игры, - махнула рукой спорщица. - Но ты лучше скажи, как мы будем делить выменянные ступы?

- Между членами совета, разумеется. А потом каждая из матерей будет распоряжаться ими как захочет. Например, дарить их, приобретая сторонниц и врагов.

- Это я понимаю. Но тридцать две тысячи ступ не разделить между членами совета. Тридцать две ступы останутся неподеленными!