Чтение 8–й страницы книги ~Сезон оружия~

У стены стояла кушетка с несколькими подпалинами от бычков. В углу, словно немыслимая золотая параша в древней тюремной камере, мозолили глаза шикарный унитаз, биде и опрокинутая на бок душевая кабина.

Пачки из-под сигарет и презервативов, раздавленные инфокристаллы, мятое женское белье и шприц, гордо воткнутый прямо в гнилой арбуз посреди комнаты, дополняли живописную картину.

- Заложи на весь срач и иди сюда, - пригласил голос из-за консоли.

Августин не спорил. Он прошуршал синтетическим мусором, которым был завален пол этой обители порока, и, обогнув консоль, увидел то, чего не ожидал увидеть.

Во-первых, там было на удивление чисто.

Во-вторых, сам ди-джей Ляшка был похож скорее на интеллектуального студента-анархиста, нежели на записного наркодьявола, извращенца и садомазохиста со страниц бюргерского журнальчика типа "Работница и красавица", какими изображали коллег Ляшки не только в журнальчиках, но и в стереовизорах.

На нем была простая серая водолазка и едва потертые для солидности брезентовые штаны с огромными накладными карманами из набивного ситца - последний писк клубной моды. Вместо оранжевого парика или четырех кельтских кос его голову украшал короткий серебристый ежик с двумя аккуратными флюоресцирующими аквамарином полосами - такие может напшикать баллончиком с краской любой сочувствующий моде новичок. Да, пресловутый Хмырь оказался седым. Или крашенным под седину - в этом не то что Августин, сам черт не разобрался бы.

Хмырь сидел во вращающемся кожаном кресле, на его глазах были очень старые, начала века ВР-очки с выносным микрофоном и прикрученной к ним с помощью липкой ленты небольшой видеокамерой.

Сейчас радужный объектив видеокамеры был направлен прямо в лицо Августину. А на столе рядом с Хмырем стоял... Августин едва не разрыдался от умиления... Стоял архаический электронный компьютер. Да, точно, Octet-Gigagertz выпуска 2004 года!

- Садись, - сказал Хмырь, радушным хозяйским жестом указывая на сверкающий чистотой пол под ногами Августина.

- Благодарю, - кивнул Августин и, прекрасно понимая, что правила игры здесь диктует отнюдь не он, сел на пол, скрестив ноги по-турецки.

- Одно из двух, - сообщил Хмырь, с минуту пошарив по Августину объективом своей видеокамеры. - Либо ты не легавый, либо ты умный легавый. Но умных легавых не бывает, и, следовательно, ты не легавый.

Августин догадался, что видеокамера Хмыря работает по меньшей мере в трех диапазонах - оптическом, инфракрасном и рентгеновском - и всех своих гостей Хмырь буквально насквозь видит. Не исключено также, что в ней находится устройство дистанционного сканирования бета-ритмов мозга, и, таким образом, прилада Хмыря является заодно и детектором лжи.

Короче говоря, врать не стоило. Хмырь производил впечатление человека, который способен три часа рассуждать о преимуществах тонического стихосложения над силлабическим, а потом выпустить своему собеседнику кишки с помощью "унимага".

- Ты почти угадал, - кивнул Августин. - Я либо легавый, либо не легавый. Все зависит от того, кем считать сетевого полицейского.

Хмырь хохотнул:

- Ты - сетевой полицейский?! И на что ты надеешься после этого?

- На то, что ты не опозоришь честное имя своей честной конторы и продашь мне добрый форсаж Джирджиса с хорошими хаками.

Хмырь посерьезнел.

- Форсаж Джирджиса... С хорошими хаками...

Камера испытующе впилась в переносицу Августина. "Всем, всем нравится хороший антропос Августин, и все жаждут узнать, что у него внутри", - подумал он, изо всех сил стараясь не отвести взгляда и ожидая в любой момент поймать пулю в грудь или лазерный луч в затылок.

- Скажи лучше, - заговорил наконец Хмырь, - за каким хреном все вы лезете в Утгард?

Проницательность Хмыря не удивляла. Удивляло другое.

- А кто еще лезет в УтТард?

- Ну это за сугубо дополнительную, - протянул Хмырь.

- Пятьдесят, - брякнул Августин наобум.

- Давай, - неожиданно легко согласился Хмырь.

Приняв от Августина деньги, он несколько раз с чарующей быстротой ударил по клавиатуре, qsqerp "Октета", пискнул порошковый принтер, и в руках Августина оказалась терпко пахнущая распечатка фотографии человека, сидящего на полу в той же позе, что и он сам, Августин. Ну да, понятно. Зря у него, что ли, видеокамера? Он заодно и базу данных по клиентам ведет.

Складывая листок вчетверо и засовывая его в карман, Августин для проформы спросил:

- И давно он заходил?

- Да минут за двадцать до тебя, - пожав плечами, ответил Хмырь. - Но, как говорится, короче. Есть очень изысканный форсаж, делал для одного доброго друга. Друга больше нет, а вот форсаж остался. Штука.

- Штука? - присвистнул Августин. У него не было с собой даже двух сотен, но такие тонкости детектор лжи не ловит.

- Да, штукень, косая, тысяча, - раздраженно подтвердил Хмырь. - Если будешь брать, полтинник скину. И краями.

- А откуда мне знать, что это рабочий форсаж, а не кусок блевотины? - тянул время Августин.

- Ты теперь знаешь, как меня найти, - пожал плечами Хмырь. - Зачем мне лишние проблемы?

- Покажи, - потребовал Августин.

- Покажу, только сперва сдай мне свою уродскую пилочку с остатками кровянки. Скажи, что порезался, когда ногти подпиливал.

Да, камера была рентгеновская. И инфракрасная.

Хмырь получил пилочку, которую небрежно бросил на стол, а Августин - заветный металлический цилиндр размером с одноразовый стаканчик.

Открутив крышку, он увидел внутри нечто, похожее на очень сложный кустистый коралл - стандартный блок виртуальной станции. А все интересное и нестандартное, то, что превращает человека в напичканного автоматическими пушками киборга или в бесплотный дух, владеющий магиями трех ступеней, у этого коралла внутри. Так запросто его начинки, разумеется, не увидишь. Хорошо, а теперь самое главное.

- Послушай, Хмырь, я что-то не соображу... У тебя в какую сторону пробор-то? В левую или в правую?

- Чего? - Хмырь инстинктивно дотронулся до макушки.

Августин, за секунду до этого превратившийся в одну до предела сжатую пружину, выпрыгнул вперед и вверх из такого положения, из которого приличный человек может только запутаться в собственных ногах.

Охранная система Хмыря работала неплохо. Но все-таки лазерный луч ударил по пустому месту и, отразившись от специального защитного покрытия - вот почему пол был таким чистым, таким полированным! - ушел в черную воронку улавливателя, на которую Августин уже давно кидал косые взгляды.

Сильный, на совесть поставленный Сергеем Гаспаровым удар Августина должен был выключить Хмыря часа на полтора-два. Но вместо теплой плоти хакерского горла его кулак встретил пустоту, а под ней - твердый металлический стержень каркаса.

Что-то мерзко хрустнуло, посыпались искры. Серая водолазка Хмыря потекла сполохами помех. Спустя секунду его тело растаяло как дым.

"С-сука!"

Из опрокинутого кожаного кресла торчал ажурный каркас, снабженный виртуальными очками, двумя манипуляторами типа рук и речевым синтезатором. Все остальное было голограммой. Очень хорошо исполненной в техническом отношении, но все же голограммой!

- Я привык заботиться о своей безопасности, - раздался за спиной Августина торжествующий голос.

Поскольку никаких предупреждений типа "не оборачиваться" не последовало, Августин обернулся. Страх получить пулю в затылок был сильнее страха получить пулю в лицо.

Голографический Хмырь был явно тем, чем хотел являться Хмырь настоящий в своих грезах.

В пяти шагах от Августина стоял низенький урод, который не приснился бы редактору журнала "Работница и красавица" в его самом страшном кошмаре.

Левая половина лица Хмыря была обожжена или, точнее, сожрана каким-то экзотическим кожным заболеванием. Длинные сальные волосы двумя ровными крыльями спускались на его плечи. В левой руке Хмыря сверкал отличной сталью длинный ствол полицейского "смит-и-вессона".

"Самое надежное оружие всех времен и народов, не чета современным изыскам с пластиковыми гильзами или какой-нибудь жидкой гадостью вместо пороха..."

В правой руке Хмыря в лад его смертоубийственному оружию поблескивал металлический цилиндр. Такой же точно, какой за пять минут до этого развинчивал Августин, в надежде полюбоваться форсажем. За спиной Хмыря чернел темный прямоугольник потайного хода.

Хмырь ухмыльнулся, заметив тень отвращения, мелькнувшую на лице Августина.

- Да, да, да, дорогой мой Капитан - Черный Хрен. I am that I am (Дословно. "Я есть то, что я есть" (англ.). В православной традиции принят перевод "Я есмь Сущий" (Исход; 3:14)), я есть то, что я есть. И другим не буду. А это настоящий форсаж, который ты получил бы, будь ты хоть немного воспитаннее. Я не жулик и не убийца, но есть добро, и есть зло, и есть грань между ними. Ты переступил ее, и теперь ты на стороне зла.

В разговорчивости Хмырь явно не уступал героям иных интерактивных сериалов. Августин попытался зацепиться за высокие материи.

- Воистину, есть добро и есть зло. Но где найти им меру? - закатив глаза к потолку, пасторским голосом спросил Августин. - И где провести ту грань, о которой ты говоришь?

Хмырь по-крысиному хихикнул:

- Мне нет в том нужды, ибо я есть высшая мера всех вещей. И потому...

Августин понял, что диспут подходит к концу. Ситуация была патовой. Оставалось достойно встретить смерть. Но что это значит - "достойно встретить смерть", - Августин не имел ни малейшего понятия. Он все еще смотрел в потолок. Опустить глаза, чтобы в последнее мгновение своей жизни насладиться созерцанием немытого морального урода, ему мешало отвращение. Августин молился как умел.

И кое-кто там, над потолком, внял его молитвам.

Раздалось оглушительное шипение, и ровный прямоугольник потолка испарился быстрее, чем Августин успел бы сказать "раз".

На пол между ним и Хмырем приземлился человек в оперативной форме Черного Спецназа с автоматом "мистраль".

Хмырь, стрелявший в Августина, попал в спецназовца.

Армированный бронежилет из полифертиловых волокон был рассчитан на многое, но не на пулю из архаического "смит-и-вессона". Из груди спецназовца брызнула кровь, и его тяжелая, обвешанная амуницией туша стремительно отлетела назад, повалив Августина на пол.

Сквозь дыру в потолке прогрохотала длинная очередь из "мистраля". Хмырь, практически разрезанный пополам, упал, наводняя все вокруг себя своей гнилой кровью, хлеставшей из восьми сквозных ранений. Вслед за этим в комнату спрыгнул еще один спецназовец и замер, настороженно прислушиваясь.

Потом он сделал круговой приглашающий жест, и в комнате появились еще двое.

Витасик и Семен, более известные завсегдатаям клуба "Каннабис-Суперсекс" как Спец и Лапа, остановились перед дверью с надписью: "Не влезай, убьет!"

- А Хмырь не обидится? - спросил Лапа с сомнением.

- Он еще спасибо скажет, - успокоил его Спец, выщелкивая в последний раз обойму, уверяясь, что она полна, и вставляя ее обратно.

- Тогда попрыгали, - сказал Лапа.

Они вошли в тамбур. Спец достал из-за пазухи плоскую коробочку с магнитной присоской и, прищурившись, прилепил ее на дверь. На коробочке имелись сенсорные кнопки. Спец нажал их в одной ему ведомой последовательности, и дверь бесшумно отворилась.

Первым, что увидел Спец, была голова Хмыря в луже крови. Вторым - человек в черной форме с автоматом "мистраль", который, по-видимому, шарил по карманам Хмыря, но убедиться в этом доподлинно мешала консоль компьютера. Спец высадил в него половину обоймы.

Комната взорвалась стрельбой. Лапа был убит сразу же, Спец прикрылся его телом и уложил еще одного. Потом две восьмимиллиметровые пули "мистраля", отрикошетировав от унитаза в углу, оторвали его левую руку. Теряя сознание от адской боли, Спец в последний раз нажал на спусковой крючок...

Августин прислушался. Стояла полная тишина, если не считать тихого журчания, которое раздавалось откуда-то от двери. Августин сбросил с себя тяжелое тело спецназовца и, с радостью отмечая, что его собственная одежда чудом осталась чистой, поднялся на ноги.

В берлоге Хмыря Августин обнаружил семь тел - возможно, среди них были и живые, но это его интересовало сейчас менее всего.

Кроме тел, в комнате имелись четыре автомата и три пистолета. После колебаний, которые длились не более трех секунд, Августин поднял "смит-и-вессон" Хмыря и сунул его себе за пояс.

В луже крови валялся заветный форсаж. Августин поднял и его. Осторожно отер от крови и спрятал в карман.

Потом покосился на Хмырев "Октет". Посетители, база данных... Подобрав бесхозный "мистраль", снял с пояса одного из спецназовцев полный магазин и до последнего патрона высадил его в опрятную белизну пластикового корпуса.

Потом Августин направился к потайному ходу, из которого каких-то шесть минут назад появился Хмырь, и нажал единственную кнопку, обнаруженную им на стене.

В лесу, окружающем водохранилище, где находился релаксационно-оздоровительный центр "Байкал", царила непроглядная тьма. Было тихо. Только изредка треснет веточка под чьей-то неосторожной ногой или по кронам деревьев проползет мягкий шорох.

Но если бы над центром внезапно зажглось солнце, случайный путник, заблудившийся в полуночном лесу, мог бы наблюдать совершенно неожиданную, сюрреалистическую картину.

Лес был полон людей, мужчин и женщин, одетых в просторные одежды. Лес был наводнен десятками, сотнями людей.

Босые ступни людей неслышно ступали по траве. Они не боялись темноты, не боялись наткнуться на ствол дуба или оцарапать лицо о низкие ветви елей. Они двигались как призраки. В их на первый взгляд хаотичных перемещениях присутствовала гармония некоторого высшего порядка. Они двигались словно бы в медленном, текучем, изменчивом танце, то высоко поднимая колени, то стелясь над самой землей как ласковый морской бриз.

Этот сонный танец продолжался долго, пока в определенный момент не оказалось, что все люди одновременно вышли на край большой поляны. И тогда в руках у людей появилось оружие.

Армия Хотоя продолжала учения.

Глава 5

ТРИНАДЦАТЫЙ ПОДВИГ ГЕРАКЛА

Томас слишком долго сидел в машине и оттого потерял всякие остатки воспитанности.

Автомобиль Августина резко затормозил возле коттеджа на окраине города, и не успела дверь отвориться, как пес уже был на свободе и оглашал окрестность гулким лаем.

- Томас, тихо!

Но пес и не думал повиноваться. Он носился возле калитки и лаял громко и самозабвенно.

- Сэр Томас, вашу мать! Заткнетесь вы, наконец, или нет?! - прикрикнул на него Августин, колдуя над панелью входа.

"Хозяйка не может принять вас", - пропело устройство приятным женским сопрано.

Выходит, Ксюши нет дома. В противном случае сообщение было бы другим: "Хозяйка отсутствует". И это как раз означало бы, что Ксюша на месте.

Все Ксюшины шутки он знал как свои пять пальцев. Августин привстал на цыпочки и заглянул за ограду.

Все как всегда. Свет не горит.

- Где, интересно, она шатается по ночам? - буркнул себе под нос Августин, закуривая.

Но не успел он спрятать зажигалку в карман, как на глаза его легли две руки. По всему его телу пробежала легкая нервная дрожь. Совершенно неподконтрольная реакция. Августин мысленно выругался - это были всего лишь прохладные Ксюшины ручки. Но тело успело отреагировать раньше, чем мозг. Августину было немного стыдно.

- По-моему, милый, ты злоупотребляешь виртуальным насилием. Стал такой нервный! - сказала Ксюша и поцеловала его в губы.

Откуда она взялась - Августин не понимал. Но сам факт ее появления был более чем отрадным.

"Где это ты шатаешься по ночам?" - хотелось спросить Августину, пока они шли к крыльцу по усыпанной бледно-голубым гравием садовой дорожке. Но он сдержался.

Первая женщина Августина (конечно, не по счету, а по статусу), эстетное существо из иного мира - мира красоты и богатства, была без ума от японского рома с вяжуще-сладким вкусом. Она выпивала пятьдесят грамм и тихо сходила с ума под мазурки Шопена.

Большинство других, не стоивших особого упоминания, женщин Августина в своих пристрастиях колебались между шампанскими винами и простейшими коктейлями. Ксюша любила мартини. И Августин поил ее мартини при каждом удобном случае.

Когда бутыль "бьянки" была опустошена на три четверти, Августин понял, что затягивать застолье не следует. Он непринужденно подошел к двери и затворил ее, оставив Томаса скучать в гостиной.

- Потанцуем? - спросил Августин, и Ксюша, уткнувшись в его плечо своими мягкими губами, молча выразила свое согласие.

Музыка была скорее плохой, чем хорошей. Впрочем, это не имело значения, ибо, когда человек озабочен своей сексуальностью, он становится таким равнодушным!

Августин и Ксюша медленно покачивались в темноте, словно лодка на нежных волнах шампанского.

Все, что произошло дальше, напомнило Августину сумасшедшее свидание с пантерой. Он не мог точно определить чем. Но на уровне ощущений сходство было очевидным.

Теплая волна вожделения лениво поднималась откуда-то снизу, от основания позвоночника, лишая его способности к трезвым рассуждениям, лишая его воли, лишая его планов и опасений. Мягкие прикосновения Ксюши захватывали его естество целиком, не оставляя места для цинизма, для воспоминаний, для слов "вчера" и "завтра". Ее рука поползла вниз и остановилась где-то на уровне гульфа.

- Ты стесняешься, как маленькая девочка, - шепотом заметил Августин, когда Ксюша, сама робость, мучилась с застежкой-акулой на его джинсах.

Августин помог изрядно нетрезвой девушке справиться с задачей.

Она не была неопытной, отнюдь.

И все-таки ее обаятельная, кокетливая робость отдавала чем-то детским. Кроме того, Ксюша была чрезвычайно стройна и легка - тонкие запястья, тонкие лодыжки, ни одного лишнего грамма. Совсем неспортивному Августину не составило большого труда взять ее на руки и, прислонив к кудлатой медвежьей шкуре, украшавшей стену, войти в нее так, как никогда, никогда, никогда не бывает в ВР. Под длинным струящимся платьем Ксюши из лимонно-желтого синтетического шифона не было ничего, кроме ароматного прохладного тела. Но и этого было вполне достаточно.

Августин закурил. Кондиционеры сориентировались мгновенно, и вот уже невесть откуда взявшийся ветерок уволок первые струи сигаретного дыма в вентиляционного отверстия под потолком.

За дверью скулил Томас - он не любил, когда его исключают из приятного общества. Но ни Ксюша, ни Августин не обращали на него ни малейшего внимания. Каждый был занят своими мыслями, своими ощущениями. Ксюшино платье сытым лимонно-желтым питоном валялось поодаль. Смятое и ненужное платье ценой в половину банковского счета Августина.

Августин глубоко затянулся, залюбовавшись модельным совершенством форм своей обнаженной подружки. А что - с таким телом тебя в любом модельном агентстве ждут с распростертыми объятиями! Не хочешь, Ксения? И правильно делаешь! Ну их к такой-то матери, сутенеров этих модельных!

Ксюша погладила его волосы и улыбнулась. В отличие от нее Августин был по-прежнему клево прикинут - трикотажный кардиган оставался на нем, одна штанина по-прежнему болталась на ноге. На то, чтобы раздеть себя, у него, как обычно, времени не хватило. Вдруг Августин вскинулся словно ужаленный.

- Послушай, солнышко, а ты не жалеешь о том, что не можешь любить меня иначе?

- Это еще как, что-то я не пойму? - игриво спросила Ксюша, никогда не отличавшаяся ни пуританскими заездами, ни отсутствием фантазии.

- Например, в аватаре тигрицы. Или пантеры. Это было бы просто непередаваемо! Неописуемо! Невообразимо!

- Разве ты не знаешь, что ВР закрыта для меня навсегда? Я убита до смерти, причем давным-давно, - недовольно парировала Ксюша. - Твое предложение противоречит сетевым законам, и кому как не тебе должно быть об этом известно!

- Но ведь есть и другие способы... - не унимался Августин. - Некоторые инициативные люди не желают отказывать себе в виртуальных радостях даже после убийства!

- Как раз таких психов Салмаксов вербует в свою партию, - отмахнулась Ксюша.

- При чем тут Салмаксов? Они хотят, но не могут. Мы будем действовать по-другому. Мы будем хотеть и мочь!

Августин торжественно запрокинул голову. И, понизив голос, продолжил: - Сегодня я купил себе форсаж. Это несложно и даже не очень дорого. Теперь я смогу повысить класс своего аватара и буду - ни много ни мало - Джирджисом! Так вот, если ты хочешь, я сделаю так, что ты сможешь входить в ВР вместе со мной. А потом...