спиртного.
уставился на толстяка.
койфитская травка? Могу взять пару-тройку упаковок.
немедленно исчезнувшее в огромной ладони красноглазого.
кидалы... - Он зашелестел бумажками. - Но ты ведь не станешь возражать,
сынок? Не станешь, я вижу... вижу ясно, как дырку в заднице ойла.
еще два кольца. Теперь он чувствовал себя уверенней.
еще на добрых четыре пальца.
как в раю у Махамота, не сомневайся! Я бы советовал птеру на вертеле.
ошеломление уже прошло, первая сделка была заключена, и теперь он пытался
сообразить, куда же отправил его проклятый вурдалак с алыми зрачками? К
своим родичам, что ли? Но человеческую кровь здесь явно не потребляли;
здесь хватало других напитков, хотя и с мерзким запахом. Впрочем, к запаху
он уже притерпелся.
размышляя, в каком месте - на Земле, в стране кошмарных снов или в иной
Галактике - находится этот притон. Его зал имел форму пятиугольника с
серыми бетонными стенами; вдоль одной из них шла длинная оцинкованная
стойка с кружками, стаканами и большим лотком, где поблескивало что-то
яркое, металлическое. Позади нее шеренгой выстроились низкие глубокие
шкафы с бутылями без наклеек - кажется, на темном стекле были выдавлены
какие-то надписи, но разглядеть их никак не удавалось. Над шкафами мерцали
потускневшие зеркала, подсвеченные двойной нитью голых электрических ламп.
Иного освещения здесь не имелось, и Кирилл не мог заметить чего-либо
напоминавшего окна или дверь. Видимо, тут обходились и без того, и без
другого, зато в самой середине маячила некая конструкция вроде винтовой
лестницы. Решив, что бар располагается в подвале, он сунул руку в карман и
вытащил тоненькую пачку местной валюты.
красноглазый Дейк, - оставались для него загадкой. На долю секунды неясным
отблеском что-то всплыло в памяти; казалось, еще мгновение, и он сумеет
прочитать ровные строчки неведомых иероглифов, уловит тайный смысл
геометрических фигур, красовавшихся в центре каждого банкнота... Но
воспоминание промелькнуло и исчезло, заставив Кирилла улыбнуться в
радостном предвкушении; романтик по натуре, он любил неразгаданные секреты.
"зеленью" - конечно, по традиции; зеленой была лишь "толстовка",
сторублевая купюра с роскошным портретом Льва Николаевича. "Ломоносовки",
"гагаринки" и прочие послереформенные банкноты пестрели всеми цветами
радуги, что, однако, веса им не прибавляло. Банкиры и солидные финансисты
упоминали о них как о новых российских деньгах, но народ изобрел иной
термин - "портретная галерея". Отдельные же ее шедевры назывались
по-разному: одни отдавали предпочтение фамилиям великих людей, другие -
именам-отчествам, а третьи и вовсе были с ними запанибрата, мусоля и
пересчитывая "мишки", "юрки" да "левы" - кому что Бог послал.
карман и, подняв голову, снова осмотрел пятиугольный залец с бетонными
стенами. Нет, ни на какой из чикагских баров это заведение не походило!
Никак не походило! Он мог поклясться в том потрохами загадочного шайкала,
хоть не бывал в Чикаго и не знал, что там пьют и что едят. Во всяком
случае, не запеченных урдуров, не птер на вертеле и не окорока
трипидавров! Насколько он помнил, в Таиланде, Заире и Намибии таких зверей
тоже не водилось, не говоря уж о вилюйской тайге, карельских лесах и
ущельях Кавказа, где случалось ему бывать в разные времена и по разным
поводам.
только! Но если оно начнет переходить в кошмар...
верный признак того, что он находится в безопасности. В относительной
безопасности, ибо Харана не утруждался предупреждениями насчет синяков и
ссадин и начинал бить тревогу лишь по самым серьезным поводам. Как тогда,
на берегу Вилюя...
хохот, вбирая незнакомые запахи, наплывавшие со всех сторон - из кухни,
где скрылся папаша Дейк, от полок со спиртным, от столов, где веселились
посетители. Бывает, обоняние и слух говорят не меньше глаз - так случилось
в сибирской тайге, когда под ногой бандита хрустнул сучок, когда тяжелый
смрад потного тела ударил в ноздри и в висках забились, зазвенели
тревожные колокола. В тот раз Кирилл отделался шрамом на руке, а беглый
зек, что охотился за ним, остался лежать в лесу, среди огромных сосен с
бурыми стволами; глаза его закатились, череп был разбит ударом приклада,
кровавая каша все текла и текла из жуткой трещины на затылке, пачкая
мох... Грязный, обросший, изголодавшийся, он походил на дикого зверя, на
смертельно опасного волка-человекоубийцу и все же оставался разумным
существом - таким же, как сам Кирилл, как парни из его команды, как
офицеры, возглавлявшие ту облаву...
человека человеком, необходимо что-то еще, неощутимое, но столь же
важное... Способность к любви, к состраданию?.. Чувство юмора?..
Стремление к цели?.. Возможно, душа? А есть ли душа у этих красноглазых?
Люди они или звери, натянувшие людскую личину, как тот беглец, убитый им в
вилюйской тайге?
внимание - к стойке шествовали человекоподобные аборигены, но в багровых
их зрачках не было ни намека на любовь или хотя бы на здоровый юмор. Что
же касается цели, то в ней не приходилось сомневаться: красноглазым был
нужен он, Кирилл. Было их трое: длинноволосый парень с крысиной
физиономией, щедро накрашенная девица и голый по пояс гигант с
двухлитровой кружкой, которую он бережно придерживал у подбородка. Парень
и девица болтали и хихикали, искоса поглядывая на чужака; голый детина то
и дело прикладывался к кружке, сосал нечто бурое, пенистое, с острым
запахом дрожжей. Вроде бы пиво, подумал Кирилл.
Кирилл заметил, что девица недурна на вид, особенно если стереть со щек
серые спиральные разводы и пригладить брови - каждая их волосинка,
намазанная серебристой краской, торчала, словно крохотная игла. На
крысомордого он не обратил внимания, но от голыша, мрачного, с мощными
мышцами, бугрившимися на плечах, веяло опасностью. Вокруг сосков у этого
типа были наколоты синие точки, а меж ключиц - треугольник с выпученным
багровым глазом - точно такой же попался Кириллу на одной из его купюр. Он
незаметно примерился к бутылке, где еще плескалось немного спиртного,
соображая, что в случае неприятностей увесистая емкость может оказаться
весьма полезной.
посасывая свое пиво; парень и девица болтали, поминая шайкала во всех
анатомических подробностях, а заодно и задницу ойла, шворц, ксенявых
койфитов и прочие загадочные вещи. Слова эти по большей части оставались
Кириллу непонятными, но тянуло от них оскорбительным душком. Он
нахмурился, отхлебнул из стакана и невольно стиснул кулаки.
зеркал, держа на ладони большой пятиугольный поднос, над которым вился
парок. Опустив его на стойку, он скосил багровый глаз в сторону
крысомордого и шепнул: - Видишь того тощего подлога? Джеки-кидала с
подельщиками... не из самых крупных храпарников, но лучше с ними не
связываться, сынок. Обдерут, да еще кровь пустят...
рассматривая птеру. Этот неведомый зверь обладал маленьким вытянутым
туловищем со скрюченными лапками и широким мясистым хвостом длиной
сантиметров сорок, который, судя по всему, и являлся главным его
гастрономическим достоинством. Однако мясо было розовым, поджаристым и без
неприятных запахов.
и воткнул ее птере в бок.
позванивает, сдай лучше папе Дейку. От меня, скажем начистоту, не самый
большой барыш, зато все честно и без мордобоя. - Он подождал с полминуты,
выжидательно глядя на Кирилла, потом вздохнул и вымолвил: - Ну, не хочешь,
не надо... С тебя двадцать три синюхи, сынок.
на него, отобрал две бумажки с квадратом посередине и три с кружком,
многозначительно мигнул в сторону Джеки-кидалы и направился к другому
концу стойки, где уже стучали кружками жаждущие. Кирилл остался один на
один с птерой.
аллигатора-недоростка. Святой Харана! Лучше бы он заказал окорок
трипидавра... Взявшись за вилку, Кирилл нерешительно ковырнул мясо и вдруг
почувствовал, как справа ему в ребра врезался чей-то острый локоток.
котором среди печеных белесых плодов уютно устроилась птера.
Каргалов Вадим
Лукьяненко Сергей
Лукин Евгений
Ильин Андрей
Шилова Юлия
Куликов Роман