Чтение 8–й страницы книги ~Среда обитания~

- Потрясающе... Невероятно... Какое открытие... - пробормотал Мадейра. - В двух словах вы разъяснили загадку, которая мучила нас четыре года... Как просто и логично - символ!., герб!., то же, что эмблема фирмы на браслетах и значках! Только размером побольше.

- Изображение двуглавого орла было на монетах, марках, флагах, официальных документах. - Склонив голову к плечу, Дакар рассматривал голографический оттиск. - Этот, сделанный из металла, был, вероятно, установлен на каком-то правительственном здании или на решетке у старинного дворца. - Он повернулся к Мадейре. - Где вы его нашли?

Блюбразер со смущенным видом пожал плечами:

- Не будем об этом говорить. Это... это пока что наш секрет, дем Дакар. Но если вы решите присоединиться к нашему сообществу - чего я всей душой желаю, ибо ваши знания бесценны, - если вы это сделаете, то никаких секретов и тайн от вас не будет. Вы согласны?

- Я... - начал Дакар и тут же с беспомощным видом оглянулся на Эри. Она смотрела на него, точно на младенца, вылезшего из инкубаторной капсулы.

- Присоединяйся, инвертор, - посоветовал я. - Достойные люди! К одалискам не бегают, пузырь не пьют и оттопыровку не потребляют. Будешь рассказывать им про голубые небеса и зеленые... как их... равнины. А они будут слушать и аплодировать.

Обруч на моей руке прозвонил. Конец третьей четверти, пора и за дела приняться... Конго, наверно, уже ждет.

Я поднялся.

- Мне нужно уходить. Желаю вам новых потрясающих открытий. До встречи!

Мы стукнулись браслетами, и я покинул тупичок блюбразеров, В Тоннеле уже было оживленно, и, взбираясь среди толп народа к выходу и конюшне, где поджидал меня Пекси, я предавался раздумьям, об откровениях инвертора и этом последнем эпизоде с загадочным гербом. Ловко у него получилось, вмиг объяснил! Может, в самом деле он не Дакар, потомственный инвертор, а человек из далекого прошлого, каким-то образом переселившийся в тело Дакара? Почему бы и нет! Мир полон тайн и чудес, их даже здесь хватает, в куполах - так что уж говорить о Поверхности! Про нее мы ничего не знаем.

Кроме, пожалуй, одного - что двухголовые зверюги там не водятся.

Наибольшую опасность для нового мира, который возникнет после Метаморфозы, представляет историческая традиция, как общечеловеческая, так и национальная; она ведет к выбору прежних решений и повторению прежних ошибок. Эту преемственность необходимо разорвать. История человечества должна начаться с чистого листа, а лучше - с подходящей легенды, с логически непротиворечивого комплекса мифов, объясняющего происхождение цивилизации. Например, предки земных людей явились со звезд и построили стабильное общество, структуру которого не следует менять.

"Меморандум" Поля Брессона, Доктрина Пятая, Пункт Второй

Глава 9

ДАКАР

Крит удалился. Этот человек, высокий, мощный, с правой рукой, похожей на узловатую ветвь столетнего дерева, внушал ему смутное беспокойство и в то же время симпатию. У Крита было странное лицо, неподвижное, настороженное, на которое как бы надевались подходящие к случаю маски - улыбка, радость, горе, гнев, печаль. Он не любил таких людей, считая их лицемерами, но этот, кажется, был искренним - просто сконструирован особым образом и выглядит именно так, а не иначе. К тому же настоящей маски из пластика или металла Крит не носил, и это являлось определенным знаком. Маски, как объяснила Эри, носились для того, чтоб скрыть выражение лица; в местной культуре они являлись преградой между двумя мирами - внутренним, принадлежавшим человеку, и внешним, которым могли пользоваться все.

Мадейра тоже не носил маски - может быть, дома ее не надевали или блюбразер не пытался скрыть обуревавшие его эмоции и чувства. Импульсивный человек, открытый, способный удивляться, спорить, возражать и верить... "На Володю похож", - подумал он, вспомнив об одном из друзей далекой студенческой юности. Володя умер в семьдесят четвертом, не дожив до тридцати, - неоперабельная опухоль мозга... Мадейра кашлянул, прервав его воспоминания.

- Что решите, дем Дакар?

Он посмотрел на голограмму с орлом, потом - на убогий пейзаж, где горы казались кучей химической посуды, направился к дивану и сел рядом с Эри. Она была в короткой тунике с разрезами на бедрах; в волосах - жемчужная нить, у глаз, пониже висков, украшения - тонкие, тихо позванивающие трубочки. От нее пахло свежестью - той, что бывает после прошедшей грозы.

- Возможно, я присоединюсь к вам, дем Мадейра. Но мне хотелось бы выяснить кое-какие детали об этой реальности и вашем месте в ней. Собственно, за этим я и пришел.

- Спрашивайте. Я постараюсь ответить на вопросы, если это в моих силах. Если нет... - Блюбразер пожал плечами. - Можно связаться с членами братства в Мобурге и других куполах. Среди них если умные и компетентные специалисты.

- Ученые?

- Это понятие мне незнакомо.

- Люди, которые трудятся во имя прогресса цивилизации. Те, кто добывает новые знания в области химии, физики, математики, биологии, медицины, в сфере общественных и других наук. Такие существуют?

Мадейра задумчиво сдвинул брови, коснулся шрама на щеке.

- Я понимаю, о чем вы говорите, но довольно смутно. Считается, что в новом знании потребности нет - все необходимое для жизни было открыто, разработано и создано в Эпоху Взлета. Люди получают эти знания в фирмах, лигах и союзах, к которым принадлежат по обычаю наследственного подданства, используют их на практике и сохраняют. Вот все, что я могу сказать. - Он подумал и добавил: - Наше общество не прогрессирует, дем Дакар, а сохраняет стабильность. Механизмы устойчивости весьма сложны и подчиняются жестким законам и правилам. Прогресс - один из способов нарушить их привести цивилизацию к хаосу.

- Да, я понимаю, понимаю... Когда-то, в прежней жизни, я познакомился с книгой Джона Хоргана "Конец науки". В ней утверждалось, что экспоненциальный рост знания вскоре приостановится, наука отомрет и станет пережитком прошлого. Выходит, этот момент наступил... В конце концов, зачем нам знания? Чтобы использовать их на практике, то есть кормить человечество, лечить, одевать, обувать и развлекать... Если все сыты и одеты, болезней нет, и есть надежный метод пересадки клонированных органов, то к чему наука? Только для того, чтобы порадовать кучку любопытных... - Он взглянул на Мадейру. - Таких, как вы, да?

- В каком-то смысле. Вы хотите, чтоб я рассказал вам о нашем сообществе?

- Попозже. Сейчас я хочу разобраться с главным. Насколько я понимаю, восемь столетий назад, в Эпоху Взлета, был построен Пак, Первый автономный купол, а за ним - другие купола, в которых нынче обитают семьдесят семь миллиардов людей. История до Пака полностью забыта или, возможно, переписана, чтобы предотвратить исследования Поверхности. Считается, что люди там никогда не жили, что человеческая цивилизация развивалась в естественных полостях и пещерах, у подземных источников воды и сырья и что в какой-то период, в эту Самую Эпоху Взлета, накопилось достаточно знаний для зарождения мощной технологии. Были созданы купола, энергостанции, промзоны, гигантская трансфертная сеть... Я правильно излагаю?

Эри и Мадейра одновременно кивнули. Потом блюбразер сказал:

- Такова официальная версия.

- Есть основания в ней сомневаться?

- Ну-у... Нет оснований, есть подозрения. Такие, как это. - Мадейра вытянул руку к голограмме с орлом. - Кто-то ведь отчеканил этот барельеф? Если бы не встреча с вами, мы отнесли бы его к Эпохе Взлета и думали бы, что такая тварь водится наверху, семь столетий назад туда, разумеется, поднимались - для строительства воздухозаборных станций, заводов по переработке сырья и экспериментов над растениями. А раз поднимались, могли увидеть подобного монстра и запечатлеть его в металле. Он тоже покосился на голограмму.

- Я объяснил вам, что это такое. Могу добавить кое-что еще... Основания колонн - стволов в центральной части города - оформлены под древние сооружения. То есть древние для вас, а я их помню как вчера, я видел их своими собственными глазами - Кремль, Эрмитаж, здание Смольного института, Казанский собор, музеи, храмы и дворцы Москвы, Петербурга, Смоленска... - Горло у него перехватило, и он с трудом закончил: - Еще названия площадей... Красная, Дворцовая... тоже оттуда, из моей эпохи... Как вы забыли об этом? Как ухитрились все растерять? Или это сделано с какой-то целью?

Эри придвинулась к нему, обняла за плечи; трубочки у ее висков прозвенели что-то утешительное.. Мадейра нерешительно пробежался от голопроектора до стеллажа, хмыкнул и сел за стол. Лицо у него было мрачное.

- Если растеряли, то не мы, а предки, - проворчал он. - Мы больше ищем и собираем.., я имею в виду наше братство. А остальным прошлое неинтересно. Где там предки жили, в пещерах или на Поверхности... Не рухнул бы купол на голову, и хорошо! Еда есть, и оттопыровка, и клипы, и Колонны Развлечений!

- Так вот, о еде и остальном... В Мобурге - сто восемнадцать миллионов, и рядом с куполом - тысяча промзон. Не знаю, велики ль они, но это все же не поля Кубани и Канзаса и не аргентинские пастбища. А этих пастбищ и полей нам не хватало, чтоб прокормить земное население! Намного меньшее, дем Мадейра! Как это удалось теперь? За счет чего?

- Не могу объяснить, но могу показать, - сказал блюбразер, коснувшись пульта на столе. - Смотрите!

Голопроекторы вспыхнули, и стена за ними исчезла. Открылось пространство, залитое светом, полное раскидистых ветвей, тянувшихся у самой почвы, зеленых листьев и плодов, свисавших с веток. Яблоневый сад? Похоже... Но он не сразу понял, что в саду одно-единственное дерево с мощным, но невысоким центральным стволом и змеями-ветвями, опирающимися на другие, более тонкие стволы. У этого дерева-сада не было вершин, оно стелилось над землей, словно изумрудный ковер, и, вероятно, занимало солидную площадь.

Яблоки были золотистыми, сочными, чудовищно огромными... Он осознал их величину, когда в поле зрения возникли мужчина и два гигантских существа с тележкой -длиннорукие, плоскомордые, покрытые шерстью. Мужчина что-то говорил, шерстистые гиганты собирали яблоки, каждое - в три человеческих роста, и складывали их в самоходную тележку. Она тоже была огромной, размером с трехэтажный дом.

- Что это? - Потрясенный, он повернулся к Эри.

- Плантация "Хика-Фруктов", "Зелени" или компании "Плоды и соя", - пояснила она и вдруг хихикнула. - Там, у Африки... Ты собирался съесть целое яблоко, да? Хочешь попробовать?

- Сотня таких латифундий обеспечивает купол плодами, - раздался голос Мадейры. - Растения взяты с Поверхности, но в Эпоху Взлета их изменили. Радикальная генетическая перестройка, и в результате - рост продуктивности. Время созревания плодов - сорок-пятьдесят дней.

Он глядел и глядел, чувствуя, как покрывается потом. Затем пробормотал:

- Они... они не опасны?

- Плоды?

- Нет, эти великаны... Откуда они и какова их природа? Это механизмы или живые существа?

- Живые и даже отчасти разумные. Джайнты, продукция ГенКома. Предназначены для тяжелого физического труда. Их чипируют, дем Дакар.

- Чипируют?

- Вживляют чипы. Их поведение и реакции запрограммированы и контролируются оператором. Тем человеком, который отдает им приказы.

Видение сада и длинноруких чудовищ растаяло в воздухе, вновь появились стеллажи и тумбы голопроекторов, но он по-прежнему чувствовал дрожь. Она сотрясала тело, каждый мускул вибрировал и трепетал, а сердце то сжималось от ужаса, то билось лихорадочными толчками. Как мало он еще знает этот мир!

- Что с вами? - Мадейра с удивлением уставился на него, пальцы Эри стиснули локоть, и он почувствовал, что дрожь уходит.

- Ничего... ничего страшного... я просто изумлен... Я видел одалисок - они совсем как люди... Не эти монстры... эти... эти... - Глубокий вдох, окончательно успокоиться. Он прикрыл глаза, снов вздохнул, наслаждаясь ароматом Эри, и промолвил: - Кроме пищи, требуется множество других вещей. Металлы, нефть, вода, сырье для химической промышленности... Вы разрабатываете какие-то новые месте рождения? В мою эпоху отыскали запасы минералов нефти, руд под дном Ледовитого океана - огромные, но недоступные ресурсы. Вы добрались до них?

- Возможно. Сейчас никто не знает, дем Дакар, где и как предки добыли сырье, но это было сделано. Запасы сосредоточены в Хранилищах и поступают оттуда в промышленные зоны. Железо, цветные металлы, стекло, различные полуфабрикаты...

- Надолго их хватит?

- По самым скромным подсчетам - на миллионы лет.

Он ощутил пульсацию крови в висках. Экономика этого мира казалась непостижимой!

- Кто владеет этими запасами?

- Они - общественное достояние, контроль за которым возложен на ОБР. Одна из Служб отпускает сырье производителям, доходы идут на поддержание минимального жизненного уровня, охрану среды, ремонт городских коммуникаций. Кроме того, производители - фирмы, компании, лиги, промышленные союзы - выплачивают налог. Он состоит из ряда разделов: за право торговли и пользования раздаточными автоматами, за транспортные перевозки, за аренду зданий в куполе, за воду, воздух и энергию. Ну, и штрафы наконец - за ущерб, причиненный во время военных действий.

- Военные действия... - протянул он. - В чем причина? Ведь государств с их экономическими интересами и территориальными претензиями больше не существует?

Усмехнувшись, Мадейра поглядел на свои руки, покрытые сеткой шрамов и рубцов.

- Того, что вы называете государствами, больше Гнет, но что касается экономических интересов... Интересы, разумеется, остались, как же без них? Конкуренция, борьба за потребителя, за сырьевые квоты, плюс соображения престижа, тяга к власти, финансовой мощи, благополучию и личной безопасности... Природа человека не меняется! - Он прикоснулся шраму под глазом. - Наверное, я не сказал ничего нового для вас?

- Не сказали. Если я правильно понял, государства сменились транснациональными корпорациями, и борьба перешла в другую область - точнее, полностью в нее переместилась. Нет народов и стран, нет вражды между куполами, нет религиозных противоречий, нет политических партий, но есть конфликты в стане производителей. Их нельзя урегулировать мирным путем?

Слушая его, Мадейра в какой-то момент встрепенулся и открыл рот, будто собираясь о чем-то спросить. Кажется, не все слова были понятны блюбразеру, или, быть может, они означали теперь нечто иное - ведь смысл слов не остается постоянным и изменяется с течением времени.

Однако Мадейра, не прерывая, дослушал до конца. Потом произнес:

- Считается, что есть два способа урегулировать проблемы. Один - распределение богатств и власти среди различных институтов, и в результате - конкуренция со всеми ее издержками, спорами, ссорами и конфликтами. Издержки, однако, невелики, если конфликты локальны, не ведут к большому кровопролитию и управляются системой строгих правил и соглашений. Другой способ - концентрация собственности и власти в руках одной общественной структуры, создание тотального союза, которому принадлежит все, все абсолютно... Вас не пугает такая перспектива?

- Пугает. В отличие от вас я ознакомился с ней на практике - там, в мою эпоху и в моей стране. - Он нахмурил брови, пожевал губами - эти воспоминания не относились к самым светлым. Затем произнес: - Кажется, вы собирались что-то спросить?

- Если позволите, дем Дакар. В вашей речи есть много понятий, встречающихся в древних книгах, но смысл этих слов утерян. Мы можем лишь предполагать, что за ними кроются таинственные сферы жизни, исчезнувшие полностью к нашим временам. Сферы столь обширные и важные, что им посвящены огромные трактаты, которые не поддаются расшифровке. Вот, например... это нашли в Отвалах Кива пару столетий назад...

Блюбразер поднялся, шагнул к стеллажу и вытащил тяжелый, запрессованный в пластик том. Потемневшая обложка, рваный корешок, бурый обрез страниц, жалкие остатки позолоты на месте вытисненных букв... От книги веяло невероятной древностью; чудилось, что еще мгновение, и она рассыплется прахом в руках Мадейры.

Напрягая глаза, он прочитал: "Библия"... год издания - две тысячи двенадцатый...

- Вы незнакомы с религией? С понятиями о Боте, дьяволе, первородном грехе, посмертном существовании? Вы не верите, что есть Творец, создавший этот мир и поместивший в нем людей? Некая Высшая Сила, которая следит за нами и со временем призовет нас на Страшный Суд?

Мадейра отрицательно покачал головой:

- Эти концепции мне неизвестны и непонятны. Расскажете?

- Если хотите, но в другой раз. Впрочем, я не уверен, что это пойдет кому-нибудь на пользу. - Здесь, - он показал на увесистый фолиант, - только мифы и легенды, которые внушают людям ужас. Зачем они вам? Тем более что Страшный Суд уже состоялся, и вы обитаете в преисподней. В самом оптимистичном варианте - в чистилище.

- Простите, я не совсем понимаю... Что за чистилище? Что за Страшный Суд?

- Мне думается, что перед Эпохой Взлета произошла катастрофа, глобальный катаклизм, связанный с экологией или со всемирной войной. Дьявольщина! Я назову вам сто причин, которые грозили жизни: разрывы в озоновом экране, новый ледниковый период или, наоборот, потепление и затопление континентов, падение кометы или астероида, радиация, химическое и бактериологическое заражение... Наконец, мы могли просто задохнуться в грудах мусора и решить, что под землей уютнее, чем на Поверхности. Вам что-нибудь известно об этом? О катастрофе, кризисе, каких-то бедствиях задолго до Эпохи Взлета?

Мадейра покачал головой и с сожалением убрал книгу на место.

- Нет. Возможно, в древних материалах есть какие-то свидетельства, но мы не в силах их понять и правильно истолковать. Хотя наше братство собирает их много веков.

- Поговорим о вашем братстве. Вы изучаете прошлое?

- Не совсем. Мы стремимся изучить Поверхность, что и определяет интерес к прошлому. Кроме блюбразеров, этим никто не занимается, ни ВТЭК, ни ОБР и ни одна из тысяч фирм, компаний и корпораций. Они лишены любопытства, дем Дакар, хотя иногда обращаются к нам как к посредникам, чтобы приобрести древние предметы для украшения своих стволов. Их лозунг - стабильность и доходы... Больше ничего!

- Вы находитесь в оппозиции к существующему режиму?

- В оппозиции? Столь же загадочный термин, религия... Я не понимаю его сути.

- Противодействие словом и делом существующему порядку, стремление изменить его, направить общество по иному пути.

- Нет, в этом смысле мы - не оппозиция. Наше сообщество ни с кем не борется и ничего не стремится изменить. Мы лишь изучаем Поверхность! Представьте себе, вот наш мир, - Мадейра широко раскинул руки, - мир благоустроенных куполов, неистощимых ресурсов, сытой жизни, развлечений и относительной безопасности. А там, - он ткнул указательным пальцем в потолок, - там, в каких-то десяти километрах, другой мир, где вместо купола - синее небо, где можно посмотреть на солнце, звезды и луну, почувствовать ветер на лице, пройтись под дикими деревьями, встретиться с чем-то новым, загадочным, еще невиданным... Большое искушение, не так ли?

- Большое, - согласился он и, поразмыслив, спросил: - А как вы изучаете Поверхность?

- Один метод - расшифровка древних текстов с ее описаниями, другой - поиск обрывков картин, фрагментов изображений на пластике и металле, их реконструкция и анализ. Что-то разыскиваем сами, что-то обмениваем, что-то приобретаем у Черных Диггеров... иногда финансируем их экспедиции... Если идут в Старые Штреки, то нанимаем Охотника, обычно - Крита...

- Зачем?

- Для охраны. Штреки и Отвалы - место небезопасное.

Он поднялся, помассировал поясницу и протянул руку Эри.

- Благодарю вас за беседу, дем Мадейра. Мы, наверное, пойдем... хватит для первого случая. Позвольте только спросить: отчего бы вам не выбраться на Поверхность и не взглянуть своими глазами на синее небо, солнце, звезды и луну, дикие деревья и остальные чудеса? Залезть наверх и посмотреть... Чего уж проще? Или это запрещается?

- Нет. Но... - Мадейра в смущении отвел глаза, потом забормотал, стараясь не смотреть на них с Эри: - Сказать легко, сделать трудно, дем Дакар. Наши сведения о Поверхности отрывочны и противоречивы, мы не знаем, что там ждет. Возможно, солнце ослепит нас, или мы погибнем от звездного света, задохнемся в воде, свалимся в пропасть, станем добычей чудовищ вроде того двухголового монстра... Мы не знаем и потому боимся... Боимся!.. Надеюсь, это не вызовет у вас презрения?

- Агорафобия, - произнес он, покачивая головой, - явная агорафобия... Нет, дем Мадейра, я никого не презираю, ни вас, ни ваших коллег и товарищей. Скажу вам больше - ваши страхи мне понятны, и сам я испытал такой же ужас, очутившись здесь. Все незнакомо, непонятно, все пугает... даже Эри... - Он слабо улыбнулся, обнял девушку, подумал и сказал: - Если бы мне захотелось подняться на Поверхность, вы пошли бы со мной?

Шрам на лице блюбразера побледнел, но он не колебался ни секунды.

- Пошел бы! До победного конца!

- До победного! - В прощальном жесте звонко лязгнули браслеты, и он направился к выходу, повторяя: - Значит, до победного... Значит, броня еще крепка и танки наши быстры...

* * *

Когда они вышли из прохода, ведущего к логову блюбразеров, Эри вдруг остановилась и спросила:

- Ты серьезно говорил? Насчет Поверхности?

- Серьезней некуда. Здесь теснота, тоска и духота, - он оглядел Тоннель, заполненный людьми, - а там простор и ветер, лес и свежий воздух... Пусть развалины, пусть без людей, так хоть под соснами прогуляюсь! И заодно узнаю, на каком я свете... то есть в каком времени.

- Чтоб тебе купол рухнул на голову! Хочешь удрать от меня?

Он ухмыльнулся.

- Что я, червяков объелся? Удрать от такой красавицы! От личного телохранителя! Нет, милая, я возьму тебя с собой. Непременно! Пойдешь? Сложим избушку с печкой, дров нарубим, огород вскопаем и будем жить, как Адам с Евой в раю - отставной инвертор да Свободная Охотница...

Эри фыркнула, но, кажется, успокоилась. Схватила его за руку, потянула к толпе:

- Пойдем, инвертор!

- Погоди, солнышко, дай осмотреться. Это к Мадейре проход, а дальше - к носатому Африке, который кормит червяками... А что за ним?

- Винная лавка Факаофо. Нет, туда мы не пойдем! Хватит с тебя пузыря на сегодня!

- А я и не собирался. Напротив что?

- Допинг "У блохи" и шопы, где торгуют всякой древней рухлядью. Еще агентство "Восемь с половиной", посредники по найму, контракты оформляют для бойцов. Узкая щель, где огнеметы развешаны... Видишь?

- Вижу, но не понимаю. Почему "Восемь с половиной"?

- Процент такой берут. За посредничество.

- А другие?

- Что - другие?

- Сколько положено отдать другим?

- От десяти до пятнадцати.

- Так почему к ним нет очереди, если у них берут меньше?

Сердито сверкнув глазами, Эри подтолкнула его и повлекла вдоль стен Тоннеля, изрезанных нишами и проходами.

- Почему, почему... Работу предлагают мерзкую! Не работа, а крысиный корм!

- Бесплатных пирожных не бывает, - буркнул он и резко притормозил у очередного ответвления. Вход в него обрамляла арка в форме лиры с голографической завесой из серебристых струн, за ней просвечивала лестница, а из глубины прохода поочередно доносились вопли и ритмичное бормотание.

- А здесь что такое?

- "Подвал танкиста", - сообщила Эри. - Ваши придурочные собираются, из Лиги. Инверторы, танкисты с хоккеистами и диззи.

- Раз наши, давай зайдем. - Он обнял девушку за талию и попытался направить к лестнице, но Эри упиралась. - Зайдем, солнышко, а? Любопытно ведь - танкисты с хоккеистами! Еще и диззи! Сроду не водил компании с такими!

- Вот что, Дакар... то есть Павел... - начала Эри, но он перебил ее, по-прежнему оттесняя к лестнице:

- Ты, милая, больше не напрягайся, зови меня Дакаром, как привыкла. Прав твой Крит-Охотник, прав... Это там я был Павлом, Павлом Сергеевичем Лонгиным, ученым и писателем, а здесь - не по Сеньке шапка, здесь я Дакар, инвертор с прибабахом. Дакар, и все тут... - Эри, похоже, растаяла и сделала первый шаг к ступенькам. Он потащил ее вниз, бормоча: - Дакар, Мадейра, Крит... не имена у вас, а сплошная топонимика... озера, острова да города... Ну, со своим уставом в чужой монастырь не суются...

- Вот что, Дакар, - строго промолвила Эри, - возьмем "стук-бряк", и никакой "веселухи" или "отпада"! Ты сегодня уже приложился к пузырю, побуянил!

- С горя, милая, с печали и тоски... А про "веселуху" вашу я ничего не знаю. Хоть я Дакар, но ты меня все-таки с прежним Дакаром не путай.

Они спустились вниз. Там был кабачок, но совсем непохожий на заведение Африки: панели раздаточных автоматов, низкие столики и диваны около стен, посередине - пустое пространство с возвышением, яркий свет, падавший с покрытого люминофором потолка, и никаких аппетитных ароматов - пахло горьковато-сладким, но явно не съестным. За столиками - люди, раскрашенные или в вычурных одеждах, так что сразу не поймешь, кто женщина, а кто мужчина; все - с какими-то пестрыми банками, флаконами, баллончиками. Подносят к лицу, нюхают, чмокают, всхрапывают...

Его охватило знакомое чувство дежа вю - будто он бывал здесь, и не раз, сидел у этих низких столиков, прикладывался к банкам, слушал, говорил. О чем, не вспоминалось, но привычное место было, кажется, слева, на полосатом диванчике. Он шагнул к нему и обнаружил, что диванчик занят, а на столе громоздится пирамида банок.

Сидевшие там переглянулись, потом один с почтительным поклоном вымолвил: "Дакар... сам Дакар..." - и пестрые банки вмиг исчезли вместе с их владельцами. Видимо, он не ошибся - тут его знали. Зашелестел шепоток, три-четыре любопытных взгляда впились в него и в Эри, какая-то блондинка в розовом переднике ахнула, пискнула и закатила глазки. Потом привычный гул наполнил помещение - шарканье ног, шелест одежд, людские голоса и тихое позванивание автоматов.

Они устроились на диване. Эри потянулась к автомату, сунула браслет в отверстие, что-то нажала и получила два баллончика в форме витых цилиндров, темно-синих-и блестящих, с крохотным раструбом наверху.

- Вот, возьми!

Он покатал цилиндр в ладонях. На вид - как елочная игрушка, однако мягкий... Из резины? И что с ним делать?

- Это "стук-бряк". Не помнишь?

- Нет. И для чего эти штуки?

- Они с газом. Вдохнешь, и будет хорошо. Немножко грустно, но хорошо.

- Наркотик? Сроду не потреблял наркотиков! И тебе не дам!

Он вырвал второй баллон из пальцев Эри и швырнул под стол. Девушка негромко рассмеялась.

- Что ты делаешь, Дакар? Это же безвредное! А сам пузырь пьешь!

Ответить он не успел - на возвышение в центре кабачка вылез тип, размалеванный под зебру, вскинул руки вверх и завыл протяжно:

Лечу-у!

Столкнулся с девушкой.

Как хороша!