Чтение 8–й страницы книги ~Гиблое место~

Включив вентилятор под потолком, чтобы шум заглушал голоса, Джулия шепотом спросила:

- У тебя с головой все в порядке?

- Да. У меня никаких дефектов, если не считать плоскостопия. Жуткое плоскостопие. И еще такое противное родимое пятно посредине спины.

- Невозможный человек!

- Это ты из-за плоскостопия и родимого пятна так кипятишься? Ну ты и сурова.

В туалете было тесно. Бобби и Джулия стояли между раковиной и унитазом почти вплотную. Бобби поцеловал жену в лоб.

- Бобби, побойся бога. Ты сказал Полларду, что мы возьмемся за его дело. А если не возьмемся?

- Почему не возьмемся? Интересно же.

- Ну, во-первых, он, похоже, не в своем уме.

- Не заметил.

- Какая-то загадочная сила, видите ли, разнесла на части автомобиль, погасила фонари. Странные звуки флейты, таинственный синий свет... Начитался про всякую потусторонщину в бульварных журналах.

- То-то и оно! Будь он психом, он давно бы нашел этим происшествиям объяснение. Это, мол, все марсиане или господь бог. А он и сам не поймет, что случилось, и ищет разгадку. По-моему, вполне здоровая реакция.

- Бобби, опомнись. У нас деловое предприятие. Деловое. Мы не в игрушки играем, а зарабатываем деньги. Мы профессионалы, а не любители.

- Денег у него - ты сама видела.

- А если они краденые?

- Фрэнк не вор.

- Ты с ним и часа не знаком, а уже точно знаешь, что он не вор? Какой же ты доверчивый.

- Спасибо.

- Это не комплимент. Разве можно заниматься такой работой и доверять первому встречному? Бобби ухмыльнулся.

- Ну тебе-то поверил. И не жалею. Но Джулию лестью не возьмешь.

- Стало быть, он не знает, откуда деньги. Хорошо. Допустим, мы этому поверим. Предположим даже, что он действительно не вор. А ну как он торгует наркотиками? Или занимается еще какими-нибудь темными делишками? Мало ли нечестных способов добыть деньги помимо воровства. И если выяснится, что деньги нечистые, только мы их и видели. Придется сдать в полицию. Столько времени и сил - и все коту под хвост. К тому же.., дело довольно щекотливое.

- С чего ты взяла?

- Как с чего? Он же сам рассказывал, как проснулся в мотеле, а на руках кровь!

- Тише. Он обидится.

- Боже упаси!

- Не исключено, что это его кровь. Тела-то не оказалось.

- Откуда ты знаешь? - раздраженно спросила Джулия. - С его слов? Психи бывают разные. Иной наступит прямо в вырванные кишки, споткнется об отрезанную голову и не заметит.

- Какой яркий образ!

- Вот он говорит, дескать, сам себя поцарапал. Так я и поверила. Скорее всего напал на какую-нибудь женщину или невинную девочку - ребенка, школьницу. Затащил в машину, изнасиловал, избил, опять изнасиловал, причем так унизительно, с такими извращениями, до которых нормальный человек не додумается. Истыкал иголками, ножами, черт знает чем еще. Потом забил насмерть и спихнул тело в овраг. И вот лежит она там голая, койоты ее терзают, а в открытый рот залетают мухи.

- Джулия, ты все перепутала.

- Что я перепутала?

- Это не у тебя, а у меня буйное воображение. Джулия не выдержала - рассмеялась и покачала головой. Дать бы ему по затылку, чтобы не ребячился, а она смеется Бобби поцеловал ее в щеку и взялся за ручку двери. Джулия положила на его руку ладонь.

- Дай слово, что повременишь с обещаниями, пока мы не выслушаем Полларда и все хорошенько обдумаем.

- Ладно.

Супруги вернулись в комнату.

Небо за окном серело, как листовая сталь, местами обожженная дочерна, местами тронутая желто-горчичной ржавчиной. Дождь еще не хлынул, но воздух уже наливался преддождевой тяжестью.

В комнате горели только две медные лампы на столиках по сторонам дивана и медный же торшер с шелковым абажуром в углу. Лампы дневного света на потолке были выключены: Бобби терпеть не мог их яркого сияния, он считал, что на работе освещение должно быть уютным, как дома. Джулия не соглашалась: на работе обстановка должна быть деловой. Но, чтобы доставить мужу удовольствие, она включала верхний свет очень редко. Сейчас стоило бы его зажечь: с приближением дождя по углам, куда не достигал янтарный свет ламп, сгущаются тени.

Фрэнк Поллард все сидел перед столом, уставившись на плакаты с изображением Дональда Дака, Микки Мауса и дяди Скруджа, которые в рамочках висели по стенам. Эти плакаты для Джулии тоже как бельмо в глазу. Сама-то она предпочитала персонажей из мультфильмов компании "Уорнер бразерс" - они как-то поживее диснеевских. Джулия завела себе целую видеотеку, а в придачу парочку рисунков на целлулоиде, изображающих Даффи Дака, но все это хозяйство она хранила дома. А Бобби развесил портреты диснеевских героев прямо в агентстве, потому что (по его словам) они помогают ему расслабиться и создают хорошее настроение; к тому же, когда он смотрит на них, ему лучше думается. Пока еще никто из клиентов, заметив столь неуместные произведения искусства, не усомнился в профессионализме Дакотов, однако Джулию все равно тревожило, как бы эта живопись не повредила их репутации.

Она снова уселась в свое кресло, а Бобби опять взгромоздился на стол.

Подмигнув Джулии, он сказал:

- Пожалуй, Фрэнк, я действительно поторопился. Расскажи-ка нам все, а уж потом мы будем решать.

- Конечно, - Фрэнк бросил быстрый взгляд на Бобби, на Джулию и вновь опустил глаза на свои исцарапанные руки, вцепившиеся в открытую кожаную сумку. - Я вас понимаю.

Клинт снова включил магнитофон. Фрэнк поставил сумку на пол и взял вторую.

- Вот что я хотел показать.

С этими словами он расстегнул сумку и достал целлофановый пакетик с остатками черного песка, который оказался у него в руках в тот четверг. Затем он вынул Из сумки окровавленную рубашку, в которой проснулся в тот день.

- Я их нарочно сохранил... Вроде как улики. Может, они помогут вам разобраться, что я натворил и что вообще со мной происходит.

Бобби взял рубашку и пакетик с песком, повертел в руках и положил на стол.

Джулия заметила, что рубашка не просто обрызгана, а прямо-таки пропиталась кровью. Пятна высохли, побурели, материя загрубела.

- Так, значит, в четверг днем вы были в мотеле, - напомнил Бобби. Поллард кивнул.

- Вечером ничего такого не случилось. Сходил в кино. Смотрел без всякого интереса. Потом немного поездил на машине. Я тогда страшно устал, будто и не спал вовсе. А лег вздремнуть - не спится, и все. Боюсь уснуть. На следующий день перебрался в другой мотель.

- И когда же вам наконец удалось поспать? - спросила Джулия.

- На другой день. Вечером.

- То есть в пятницу, так?

- Вот-вот. Я, чтобы не заснуть, напился кофе. Сидел у стойки в ресторанчике при мотеле и пил чашку за чашкой, пока в глазах все не поплыло. Надо, думаю, остановиться, а то в желудке жжение. Вернулся в комнату. Только меня начнет в сон клонить - сразу выхожу проветриться. Но толку никакого. Нельзя же совсем без сна. Чувствую - плохо мое дело. Часов эдак около восьми лег и тут же уснул. Проснулся на другой день, в половине шестого утра.

- В субботу, значит.

- Да.

- На этот раз без приключений? - спросил Бобби.

- По крайней мере, обошлось без крови. Но и тут не слава богу.

Он умолк. Бобби и Джулия ждали.

Поллард облизнул губы и кивнул, словно набравшись решимости продолжать рассказ.

- Понимаете, я лег в постель в одних трусах, а проснулся одетый.

- Выходит, во сне вы встали и оделись? - уточнила Джулия.

- Только на мне была какая-то незнакомая одежда. Джулия вытаращила глаза.

- Простите, как?

- Это была не та одежда, в которой я очнулся в переулке, и не та, которую я купил в четверг.

- А чья же? - удивился Бобби.

- Наверное, все-таки моя. Не может быть, чтобы с чужого плеча, уж больно хорошо она на мне сидела. Даже туфли впору. Если она чужая, то почему она так здорово подходит по размеру?

Бобби соскочил со стола и стал расхаживать по комнате.

- Что же это получается? Вы, значит, вышли из мотеля в нижнем белье, отправились в магазин, купили одежду, и никто вас не остановил и даже не поинтересовался, чего это вы разгуливаете по улицам в таком виде?

Поллард покачал головой:

- Не знаю.

В разговор снова вмешался Клинт Карагиозис:

- Вероятно, он во сне оделся, вышел из мотеля, купил другую одежду и переоделся.

- Но зачем? - недоумевала Джулия. Клинт пожал плечами.

- Я просто прикидываю, как это могло получиться.

- Мистер Поллард, - сказал Бобби, - а сами-то вы как считаете, для чего вам это понадобилось?

- Не знаю. - Поллард так часто произносил эти два слова, что они, казалось, истерлись от слишком частого употребления: каждое следующее "не знаю" звучало все тише и невнятнее. - По-моему, все было не так. Слишком не правдоподобно. И потом, я заснул уже после восьми. Когда бы я успел пойти и купить одежду? Магазины-то уже закрывались.

- Некоторые работают до десяти, - сообщил Клинт.

- Все равно времени оставалось мало, - признал Бобби.

- Вряд ли я забрался в магазин после закрытия, - рассуждал Фрэнк. - И не украл же я эту одежду. Я вроде не вор.

- Мы знаем, что вы не вор, - успокоил его Бобби.

- Ну, этого мы, положим, еще не знаем, - оборвала мужа Джулия-Бобби и Клинт изумленно воззрились на нее. Поллард молча разглядывал исцарапанные руки. От робости или растерянности он не решался и слова сказать в свою защиту.

Джулия прикусила язык. Какая же она грубиянка!

Какие у нее основания сомневаться в его честности? Ляпнула, не подумав. Они ведь ничего о Полларде не знают. Черт, но если он говорит правду, то он и сам ничего о себе не знает.

- Послушайте, - начала Джулия, - купил, украл - не имеет значения. Для меня и то и другое сомнительно. Если события действительно разворачивались так, как рассказывает мистер Поллард, то оба объяснения никуда не годятся. Человек во сне идет в магазин и покупает новую одежду. И чтобы он при этом не проснулся? Или чтобы другие не заметили, что он спит? Да быть такого не может! Ни за что не поверю! Я не так уж много знаю о сомнамбулизме, но не сомневаюсь: если мы обратимся к специалистам, они подтвердят, что это невозможно.

- Одежда - это еще не все, - перебил Клинт.

- Да, не все, - подтвердил Поллард. - Когда я проснулся, рядом на постели лежал большой бумажный пакет. В такие продавцы в магазине кладут покупки, если вы не хотите брать полиэтиленовый. Заглянул я в пакет, а там.., деньги. Снова деньги.

- Сколько? - спросил Бобби.

- Не знаю. Много.

- Вы не пересчитывали?

- Они сейчас в мотеле, где я остановился. Это другой мотель. Я все время переезжаю с места на место. Так спокойнее. Хотите - потом посчитайте. Я пробовал, но, кажется, разучился. Да-да. Звучит нелепо, но так оно и есть... Сложение у меня уже не получается. Как ни бился, но.., цифры для меня теперь пустой звук. - Поллард опустил голову и закрыл лицо руками. - Сперва память отшибло. Теперь простые вещи забываю, разучился считать. Я прямо.., разваливаюсь на глазах.., рассыпаюсь. Скоро от меня ничего не останется, разве что тело. А от разума.., ничего.

- До этого не дойдет, Фрэнк. Мы не допустим, - пообещал Бобби. - Мы обязательно выясним, кто вы и что с вами стряслось.

- Бобби, - одернула Джулия.

- Что? - Бобби сверкнул глуповатой улыбкой. Джулия встала из-за стола и направилась в туалет.

- Господи ты боже мой, - вздохнул Бобби и поплелся за ней.

Закрыв дверь и включив вентилятор, он зашептал:

- Джулия, мы просто обязаны помочь бедолаге.

- У этого человека все признаки сумеречного состояния. Он совершает все эти действия в помрачении. Просыпается среди ночи и делает все, что взбредет ему в голову. Но он не лунатик. Его сознание бодрствует. Украдет, убьет, а утром ничего не помнит.

- Я совершенно уверен, что у него на руках была его же собственная кровь. Пусть у него сумеречное состояние, помрачения, но он не убийца. На что спорим?

- Скажи еще, что он не вор. Просыпается в обнимку с полным пакетом денег, не знает, откуда они взялись, - и не вор? Или, по-твоему, он их печатает, когда у него провалы в памяти? Ах да, это же невозможно: такой симпатяга - и вдруг фальшивомонетчик.

- Но, послушай, надо же и чутью доверять. А я печенкой чую: Фрэнк - честный малый. Вот и Клинт так считает.

- Известное дело: греки народ компанейский, готовы водить дружбу с каждым встречным и поперечным.

- Это Клинт - компанейский грек? Может, ты про другого Клинта? Не про того, который Карагиозис? Не про парня, который словно отлит из бетона и улыбается не чаще, чем индеец на вывеске табачной лавки?
. В туалете горел нестерпимо яркий свет. Он отражался в зеркале. Белизна мойки, стен, керамических плиток резала глаза. А тут еще Бобби, который дружелюбно, но решительно гнет свою линию. У Джулии разболелась голова.

- Полларда в самом деле жаль, - призналась она.

- Ну так давай вернемся и дослушаем его рассказ.

- Хорошо. Только не суйся ты со своими обещаниями раньше времени. Договорились?

Они вернулись в комнату.

Небо уже не походило на лист холодного, местами обожженного металла. Оно потемнело, плавилось, клубилось. Внизу веял тихий бриз, но наверху, как видно, хозяйничали неистовые ветры: со стороны океана наползала плотная черная туча.

Тени так и льнули к углам, как металлические опилки к магниту. Джулия потянулась было к выключателю, чтобы зажечь общий свет, но поймала взгляд Бобби, который откровенно наслаждался мягким блеском полированных медных ламп, любовался, как лоснятся в теплом маслянистом свете приставные столики по сторонам дивана и журнальный столик. Джулия оставила выключатель в покое.

Она уселась на прежнее место, а Бобби снова примостился на столе и заболтал ногами. Клинт включил магнитофон. Фрэнк.., мистер Поллард, - поправилась Джулия, - прежде чем вы продолжите свою историю, мне надо задать вам несколько вопросов. Итак, несмотря на кровь и царапины, вы считаете, что не способны поднять руку на другого.

- Верно. Только если придется защищаться.

- И на воровство вы тоже не способны.

- Нет... По-моему, не способен.

- Тогда почему вы не обратитесь за помощью в полицию?

Поллард молчал. Он вцепился в раскрытую сумку на коленях и смотрел в нее, словно Джулия обращалась к нему изнутри.

- Если вы действительно во всех отношениях чисты перед законом, то полиция гораздо успешнее поможет вам выяснить, кто вы такой и кто вас преследует. Знаете, что мне кажется? По-моему, вы не так уж и уверены в своей невиновности. Вы можете запросто завести машину без ключа. В сущности, с этим справится всякий, кто более или менее разбирается в автомобиле, и все же такой навык вызывает подозрения. К тому же еще эти деньги... Вы не помните, чтобы совершали преступление, но в душе сомневаетесь: а вдруг совершал? Вот вы и не решаетесь пойти в полицию.

- Отчасти так, - согласился Поллард.

- Надеюсь, вы понимаете, что, если мы возьмемся за ваше дело и в ходе расследования обнаружим изобличающие вас улики, нам придется сообщить в полицию?

- Конечно, понимаю. Да ведь, обратись я сперва в полицию, они бы и не подумали распутывать эту историю. Я еще и рассказывать не кончу, а меня уже в чем-нибудь обвинят.

- Мы не такие, - сказал Бобби и, повернувшись, многозначительно посмотрел на Джулию.

- Станут они мне помогать, как же, - продолжал Поллард. - Пришьют какое-нибудь недавнее дело - и вся помощь.

- Что вы, полиция так не поступает, - заверила Джулия.

- Еще как поступает, - коварно возразил Бобби. Он спрыгнул со стола и начал прохаживаться взад-вперед между портретами дяди Скруджа и Микки Мауса. - Ты что, детективы по телевизору не смотришь? Не читала Хэммета, Чандлера?

- Мистер Поллард, - сказала Джулия, - когда-то я сама работала в полиции...

- Вот и выходит, что я прав, - подхватил Бобби. - Фрэнк, если бы вы сунулись в полицию, вас бы уже давно задержали, осудили и закатали на тысячу лет.

- Есть и другая причина, по которой я не могу обратиться в полицию, поважнее. Боюсь огласки. Не дай бог, пронюхают журналисты и растрезвонят на весь свет про бедняжку, у которого денег невпроворот и нелады с памятью. Тогда он меня запросто отыщет.

- Кто он? - удивился Бобби.

- Тот, кто за мной гонялся в ту ночь.

- Вы так говорите, будто помните его имя. Будто вы этого человека знаете.

- Не знаю я его. Я даже не уверен, человек ли он.

Но если ему станет известно, где я, придется снова от него удирать. Лучше затаиться.

- Я переверну кассету, - остановил его Клинт. Пока Клинт возился с магнитофоном, все молчали. Было только три часа дня, но комнату заволакивали сумерки, неотличимые от вечерних. Бриз крепчал, силясь сравняться с буйным ветром, который нагонял тучи в вышине. С запада хлынул зыбкий туман. Обычно неспешный, сейчас он стремительно накатывал на город, клубясь и клокоча, лился, как расплавленный припой в пространство между землей и грозовыми тучами.

Клинт снова включил магнитофон.

- Что дальше, Фрэнк? - спросила Джулия. - Вы проснулись в субботу утром, в новой одежде, увидели на кровати пакет с деньгами, а потом? Тем дело и кончилось?

- Нет, не кончилось. - Фрэнк поднял голову и устремил взгляд не на Джулию, а за окно, где сгущалась непогода. Казалось, взгляд его блуждает где-то далеко за пределами Лагуна-Бич. - Не кончилось и, возможно, не кончится никогда.

Из второй сумки, где лежала пропитанная кровью рубашка и остатки черного песка, он достал стеклянную банку, в каких обычно консервируют овощи и фрукты. Массивная стеклянная откидная крышка прочно сидела на ней благодаря резиновому уплотнителю. В банке тускло посверкивали необработанные камни, похожие на драгоценные. Попадались камешки поглаже, они блестели и переливались. отошел подальше, будто ползучее чудище может каждую секунду прокусить стекло и броситься на него.

Джулия взяла банку в руки и повернула, чтобы разглядеть голову жука. Черная лоснящаяся голова размером со сливу была наполовину скрыта под панцирем. По сторонам головы виднелись желтые мутные фасеточные глазки. Под ними - еще одна пара глаз, раза в три меньше, голубые, с красноватым отливом. Крошечные дырочки на голове складывались в причудливый узор, в трех местах топорщились пучки шелковистых волосков, кое-где торчали колючие шипы. Если не считать их, кошмарная головка была гладкой, блестящей. Рот - круглое отверстие, в котором кольцами шли ряды маленьких, но острых зубов, - был сейчас открыт.

Еще раз бросив взгляд на жука, Фрэнк вздохнул:

- Хоть я в этой истории ни черта не понимаю, но в одном убежден: я лопал в беду. Да еще в какую беду. Страшно Бобби вздрогнул.

- Беда, - задумчиво повторил он, как бы разговаривая сам с собой.

Джулия поставила банку на стол и объявила:

- Фрэнк, мы займемся вашим делом.

- Вот и отлично, - произнес Клинт и выключил магнитофон.

Бобби повернулся от стола и двинулся к уборной, бросив на ходу:

- Джулия, можно тебя на пару слов?

Они уже третий раз за день уединялись в туалете. Бобби снова закрыл дверь и включил вентилятор.

Лицо его стало совсем серым, теперь оно напоминало детальный карандашный портрет, даже веснушки поблекли. Обычно веселые голубые глаза смотрели невесело.

- Ты спятила? - напустился он на Джулию. - Зачем ты сказала, что мы возьмемся за это дело? Джулия уставилась на него в изумлении.

- Ты же сам хотел!