за стенами города, и судить за это было нельзя. Но продавать краденное в
городе запрещено. Поэтому, отобрать украденное и вернуть владельцам - законное
дело. Наказать же воров - но по закону! - законное право обиженных. С этим,
под неотразимым натиском доводов Доры, и еще более неотразимым звоном
желтеньких, кругленьких аргументов Греба согласились все. И судья, и отряд
патрульных. Судья, палач, писцы и все любопытные спустились в подвал, где
начали допрашивать продавца. Тот мужественно молчал. Может, надеялся, что
судье ничего не удалось узнать от женщин, а может, справедливо рассудил,
что, пока молчит, жив. За продажу краденного наказание было - смерть.
Строже, чем за саму кражу. Время шло, а он молчал.
на глаз он мне все расскажет.
дела такой доход, о котором не мог даже мечтать, и теперь торопился домой.
Дора заметила, что прячет в карман знакомую черную коробочку.
деревянным забором. Половину дома хозяева отдают внаем, в другой живут
сами.
продавец. Судья широким жестом указал на дверь одному из патрульных. Тот
слегка поклонился и скрылся в допросной. Через минуту вернулся, в одной
руке держа за ухо отрубленную голову, второй заботливо поддерживая под
ней миску, чтоб не капать на пол, и потрусил на площадь, насаживать голову
на кол для всеобщего обозрения.
во двор двух псов выпускают.
помчался в Хрустальный переулок. Воины окружили весь квартал, просочились
в соседние дворы и дома. Вскоре командир получил сигнал, что дом блокирован.
Он хотел уже послать людей во двор, но Греб остановил. Раздал всем, кто был
рядом, знакомые уже Доре круглые твердые горошины, заставил съесть. Дора
проглотила не жуя, но он выдал ей вторую и приказал разжевать. Горошина
оказалась сладкая, с кислинкой. Мириам убежала кормить горошинами остальных
воинов.
темный камешек через забор, раздался негромкий хлопок, и псы замолчали.
Греб с Крисом начали метать камешки во двор. Прибежала Мириам.
взяла у него камешек и зашвырнула в щель. Потом еще два. Дора тихонько
рассмеялась. Командир патруля посмотрел на нее и тоже улыбнулся.
руку на плечо Доры. Девушка накрыла его ладонь своей.
чтоб внутри что-то хрустнуло, и кидаешь, пока в руке не лопнул.
бы, чтобы узнать, как лесовики их делают. Собирают сонный мох, сушат, а
что потом - никто не знает. Эти шарики продают совсем дешево, а те, которые
мы ели, впятеро дороже.
одному слову своего господина. Она много ходила с караваном, но о лесовиках
услышала в первый раз. Завры в лесах живут, а не лесовики.
внутри все спали. И люди, и псы, и лошаки. Воины принялись стаскивать
всех людей в большую комнату на первом этаже. Привели соседей, предварительно
накормив кислыми горошинами. Дора и рабыни опознали шестерых напавших на
караван, их оттащили в одну сторону комнаты. Соседи опознали хозяина дома,
его детей и двух наложниц. Их оттащили в другую сторону. Остались четыре
свободные женщины, одна из них была брюхата. Соседи сказали, что это жены
караванщиков.
ограбили! Моих женщин испортили, моих лошаков угнали! Матку убили. Кого
я маткой назначу, если они моим языки повырезали?
Крис толок горошины на лезвии ножа, ссыпал порошок лошакам в рот, заливал
водой из фляжки. Животные очень скоро просыпались, поднимались на ноги.
Двенадцать принадлежали каравану, один лошак - хозяйский. Старый и хромой.
Дора отвела его в сторону, приказала рабыням грузить на лошаков тюки с
товарами, сваленые грудой в одной из комнат. Сама вернулась в большую
комнату, где ее ждали Греб и командир патрульного отряда.
спящих женщин, - я возьму рабынями. У меня две рабыни погибли, одна сгинула.
Брюхатая пусть остается свободной. Она свободного человека носит. - Дора
взглянула на командира.
не против.
я им яйца отрежу, - Дора с ненавистью пнула под ребра ближайшего.
доспехов на груди своего мужчины. Ее начала бить крупная дрожь. Она так
вжилась в образ свободной женщины, что чуть не совершила преступление.
Как хорошо, что Крис ее остановил.
нежности поднялся к горлу. Не вытерпев, Дора потянулась губами к губам
Криса. За спиной послышался смешок командира. Но губы Криса уже отвечали
ей, и Дора замахала на командира ладошкой, чтоб не мешал.
спину и огляделась. Крис с Дорой уже кончили целоваться. Воины скучали, сидя
на корточках вдоль стен. Рабыни нагрузили лошаков, одна осталась во дворе,
остальные сели у ног Доры.
из похитителей. Дора сбегала на кухню, вернулась со стопкой глиняных мисок.
Операция была простая. Мириам работала быстро. Рабыни окружили ее и не
упускали ни одного движения. Каждый взмах ножа встречали радостным
повизгиванием. Незаметно делать инъекции обезболивающего стало невозможно,
и Мириам решила все делать открыто. Вряд ли рабыни поймут, что к чему,
а рассказать и подавно не смогут. Рядом с каждым мужчиной Дора поставила
миску, положила туда ампутированную кисть, а в нее - отрезанные гениталии.
На стене углем нарисовала знак каравана.
его Телиму. Мы дня через три-четыре уезжаем, так что все вопросы к нему.
ошейник, в руке факел, на поясе кинжал, на ногах сапоги. За ее спиной
цепочкой вытянулись вьючные лошаки, нагруженные товаром, через равные
промежутки шли девушки, ведя лошаков под уздцы. Ее девушки, с которыми
она не один год собирала пыль караванных троп. За караваном шел отряд,
с отрядом ехал ее мужчина. Дора была счастлива, как никогда в жизни. Вот
оно, исполнение всех надежд. Пусть ненадолго, но ведь счастье никогда не
бывает долгим. Как жаль, что ее не видит старый кэптэн! Он бы гордился ей.
Дора вертела головой, вдыхала запахи ночного города полной грудью, запоминала
каждую мелочь. Такое ведь не повторится. Дора тихонько засмеялась и погладила
лошака по теплой шее. Тот благодарно всхрапнул. Лошак застоялся в конюшне,
и теперь тоже радовался прогулке.
Рабыни завели лошаков во двор. Из дома выбежала Норик, все вместе быстро
разгрузили, расседлали и напоили лошаков. Связанных спящих женщин занесли в
дом. Мириам принесла откуда-то чудные ножницы с короткими лезвиями и длинными
ручками и срезала с них ошейники. В доме во всех окнах загорелся свет.
Мириам позвала всех обедать. В столовой два стола были сдвинуты вместе,
стояли тарелки с разваристой дымящейся потэйтой и большими кусками мяса.
Рядом - кружки с легким вином.
В караване так не делают.
похлопал по плечу и поднялся на второй этаж. Крис подмигнул ей, улыбнулся
и тоже пошел наверх. Дора застыла с открытым ртом. Было до слез стыдно.
Шилова Юлия
Шилова Юлия
Круз Андрей
Контровский Владимир
Свержин Владимир
Лукин Евгений