дорогу нужно пройти до конца, это так - но не идти же вот именно этой
дурацкой дорогой целую неделю, хватит для нее и одного вечера. А ежели в
полпервого ночи, когда возвращаться буду, пьяндыги зарежут на улице, так
спасибо скажу.
вгляделась в него, с трудом разобрала цифры. Да, цифры запомнились, можно
будет больше не смотреть. Цифры ничего не говорили ей. Мене, мене, текел,
упарсин...
мифического троллейбуса, к площади Мужества от <Пионерской> совершенно
точно ходит пятьдесят пятый трамвай. Может, и крюк, зато надежнее, и
вдобавок никого спрашивать не надо. Она очень не любила спрашивать, как
пройти. Тошнило от бестолковых разговоров. Хотелось молчать.
раскачиваясь с боку на бок и гремя, с недневной скоростью легко летел сквозь
темноту по прямой; Ася забыла, как проспект называется. Но что-то такое
смутно знакомое узнавалось в окна, если получалось разглядеть это что-то по ту
сторону собственного отражения в темном стекле. Кинотеатр? Точно, киноте-
атр, типовой кинотеатр постройки середины шестидесятых, мы сюда ходили с
Симагиным, смотрели что-то, целомудренно держась за ручки в темноте; потом
с Антоном и с Симагиным, а иногда - просто с Антоном, когда гений творил
нетленку и ему было не до нас. Другая жизнь. Три геологические эпохи назад.
Эра рептилий, мезозой... Точно, сейчас поворот, вот и площадь; здесь
посветлее. Ага, вон метро. На выход, мадам. Мадемуазель. Дебилка.
Одиннадцатый час - самое время звонить в дверь незнакомой квартиры. Ну,
точно, а когда дверь откроет какой-нибудь заспанный хмырь или голая
поддатая парочка, осведомиться у них: простите, что у вас тут за свет Фавора?
Соблюдайте светомаскировку!
подергиваясь, расползлись в стороны. Она даже заколебалась: выходить, не
выходить... Потом, смертельно испугавшись того, что двери снова поползут
навстречу друг другу, почти выпрыгнула наружу.
теплая густая тьма навевала какие-то сладостно-южные ассоциации. Судак,
Гурзуф... Понт шумит... Если выпало в империи родиться - лучше жить в
глухой провинции у моря. Детство, пальмы, возбуждающе ароматные ночи,
покой. Да. Сейчас там не очень-то подлечишь нервы. Интересно, все уже
пожгли или что-нибудь осталось? Пару лет назад по сердцу с неожиданной
силой резануло - Ася даже удивилась тому, что еще способна испытывать
столь сильные эмоции по отвлеченным поводам - когда во <Времени>
мелькнула главная улица Судака и среди развороченных прямыми
попаданиями, прокопченных пожарами зданий Ася узнала кафе, где она,
восьмиклашка еще, захлебываясь от удовольствия, ела с папой и с мамой
мороженое... Из пролома в ополовиненной фугасом стене свешивалась чья-то
неподвижная нога. Одна. И тут же кадр сменился. И для контраста - вот что у
них, а вот что у нас - бодро заговорили про договор о дружбе и взаимопомощи
между Российским Советским Союзом и Уральским Советским Союзом,
который буквально на днях будет заключен... А я так и не смогла привыкнуть,
что Украина или, скажем, Армения - это у кого-то <у них>. Хоть в Армении и
не бывала никогда, и уж теперь не побываю... Для меня это все равно <у нас>. А
в Российском Союзе - это, наоборот, не <у нас>, а в какой-то нелепой и чужой,
нарочно выдуманной стране... Ох, как шипела на меня в свое время
факультетская демокруха: шовинистка! имперское сознание! правда же, Ася,
русский герб - Купидон? вооружен до зубов, нечем задницу прикрыть, ко всем
пристает со своей любовью...
эти сволочи что хотят, то и творят... нервов не напасешься. Им же на нас с
Антоном плевать! Так чего же мне-то за них волноваться!!
регулярной жизнью. Вот это, кажется, Непокоренных. А вот оттуда я приехала.
Слева темно, там завод, который провалился, когда метро взорвалось... или
прорвалось, что для завода - совершенно все равно. А вон на той стороне -
кусты. Похоже, мне в кусты.
русским правилам речи она должна была бы называться просто Торезовской
улицей; а это - дурацкие европейские кальки, расцветшие уже при боль-
шевиках: рю де Торез... Авеню де Навоз.
помешали бы. Последний раз я была в сортире часов пять назад, и это уже дает
себя знать. Прежде чем идти к свету Фавора, следовало бы морально подгото-
виться. Погоди, помнится, возле кинотеатра был сортир. Забавно... кое-что все-
таки помнится. Ну что, для бешеной собаки семь верст не крюк? Все равно уже
пол-одиннадцатого, плюс еще пять минут - один черт. Конечно, следовало бы
соображать быстрее и выйти на предыдущей остановке. Ну, что сделано, то
сделано. Однако пустыня какая. На остановке еще кое-кто шевелится, а чуть в
сторону - мрак и туман. Ася перешла спящую в рыжем мареве фонарей
асфальтовую реку будто вымершего проспекта Тореза и, озираясь, пошагала к
угловатой темной глыбе кинотеатра.
стороны, и с джентльменской. Вероятно, за банкротство. Как это сейчас
называется - несамоокупаемость... самонеокупаемость... Ася, стервенея,
несколько раз с нарастающей силой дернула за ручку двери - дверь даже не
шелохнулась, будто декоративная. Два проходивших поодаль парня,
прихлебывающих пиво из одинаковых бутылок совершенно одинаковыми и
одновременными движениями, одинаково загоготали, глядя на Асю. Ни раньше
ни позже их принесло, проклятых. С противоположной, джентльменской,
стороны вдруг донеслось характерное журчание - похоже, какой-то
джентльмен, не осложняя себе жизнь, зажурчал прямо снаружи. И тут этим
сволочам проще жить.
До дому я доберусь сегодня или нет?
драпать до хаты.
сторонке, пока по Тореза с шипением пронесутся одна за другой две крутые
тачки, явно превышающие допустимые в городе скорости по крайней мере
вдвое - разборка, что ли? погоня? а и провались они все пропадом! - Ася
снова пересекла уснувший проспект.
там, куда надо было сворачивать, там, где были кусты, - царила непроглядная
тьма.
черта не понять... да я и при свете не вспомнила бы точно... но действительно
где-то здесь. Вот там, в глубине, должен быть продуктовый магазин, там я
всегда покупала Симагину кр-рэндель к чаю. С ума сойти.
Темень вполне достаточная, только вот менталитет не тот. Говорят, хорошо
воспитанная собака скорее доведет себя до разрыва мочевого пузыря, чем выгу-
ляется дома. Вот и Аська тоже... сука воспитанная. Может только дома, а во
время прогулки - ни-ни.
немножко освещают - это плюс. Но меня будет видно любому прохожему -
это минус. Что толку твердить себе, что покамест не встретилось ни одного
прохожего? Кусты неубедительные, ненадежные.
которого отсвет из окон соседнего выявил тот самый номер, возник внезапно,
сам собой. То есть Ася уже несколько минут шла вдоль него, тупо таращась
себе под ноги в попытках вовремя замечать очередные выбоины в крошащемся
древнем асфальте; потом, остановившись, в очередной раз огляделась, чтобы
оценить степень густоты ближайших зеленых насаждений, - и смутно
высвеченный кусок теряющейся в темноте кирпичной стены с крупно
выведенной на нем цифрой сам ударил в зрачки.
возвращаться в пустую, пропитанную застарелой тоской квартиру. И вдруг
оказалось, что дом этот, дом, в который непонятно зачем послала ее ведунья -
подумать только! ведунья! - два с небольшим часа назад... а будто уже
несколько месяцев прошло... действительно существует. Вот он. А в нем
наверняка есть та самая квартира. И дальше что?
привидения цепями затрясут, как пролетарии; в жизни никогда ничего
подобного не испытывала. И к тому же вообще - где-то тут я жила чуть не
полтора года, даже, помнится, ощущала себя до идиотизма счастливой - нет
бы присесть на лавочку, закурить, смахнуть скупую девичью слезу... дескать,
где ж ты, где, мой голубь сизокрылый... А на уме лишь одно - найти от-
вечающий моим высоким запросам куст. В такие моменты кажется, что человек
и впрямь состоит из одной физиологии. Старость. Ай кэн писс - бам, бам-бам.
А я вот кэннот.
дверь.
послушать, что творится внутри.
совестью поворачиваюсь и еду домой. Да я не доеду до дому, лопну.
Березин Федор
Корнев Павел
Посняков Андрей
Махров Алексей
Суворов Виктор
Самойлова Елена