дыбом. Ладонь, коснувшаяся моей головы, была холодной.
вредоносных порождений низших миров - психопаты. А этот еще и глуп. Надо
как-нибудь схитрить, это наш единственный шанс. У меня нет никакого
волшебства которое напрямую заставило бы его подчиниться. Но... - и уже
громко к ифриту:
требую соответствующего к себе отношения.
ты, обладающая лицом, похожим на рыбью морду, если ты подойдешь ближе, я
докажу, что ты не годишься на... - остальное он изобразил жестом, но было
бы не по-джентльменски воспроизводить здесь это.
мне. - Она сделала пассы и произнесла формулу. Я узнал заклинание, которое
не позволяет произнесшему его солгать во время важного для него разговора.
Хотя в наших судах не используют этот способ, но я знал, что он
применяется во время судебных разбирательств в других странах.
эксперты накачали его английским языком (это повышало его боевую
эффективность), и добавили отрывки сведений о современном мире. Ифрит
угомонился и начал внимательно слушать.
предмет и его обозначение есть одно и то же?
принципам научной магии! Хотя, разумеется, имя находится в симпатической
связи с предметом (на этом основаны заклинания и многие другие методы
колдовства), но Кораибский (уже в текущем столетии) доказал, что слово и
обозначение им объекта не идентичны.
Совет как джинни джину. Ты знаешь, я обладаю могуществом, и я отдаю его на
милость аллаху всемогущему, всезнающему, сострадающему.
его роду, ему приходилось сдерживать свою грубость. И даже проявлять
готовность быть галантным. Она не могла лгать, давая ему совет. Ему и в
голову не пришло, что, советуя, ей достаточно было кое о чем просто
умолчать.
что завтра я отправляюсь в поход, чтобы уничтожить это сонмище язычников?
- сказанное подстегнуло его мечты о славе. - Я разорву и растопчу их. Я
разотру их в мелкий порошок и освежую. Они узнают мощь Рашида яркокрылого,
яростного, безжалостного, мудрого... (И так далее).
потом мягко сказала:
получишь взамен ничего, кроме ненависти!
против меня! Никогда Сулейман не пленил бы меня! Что бы я не пытался
сделать, всему препятствовали завистливые злопыхатели. Айе, но завтра
придет день расплаты!
ифрита.
Он тоже твой враг. Все, что он хочет - чтобы ты сделался послушным оружием
в его руках! А затем - обратно в бутылку!
искривляющий пространство барьер. Из ноздрей его с треском вылетели
молнии. Сказанное Вирджинией не приходило ему в голову. Особым умом его
раса не отличается. Но, разумеется, грамотный психолог способен понять, к
чему приведет параноика его логика.
своей долгой жизни? - быстро продолжала Вирджиния. - Вспомни, Рашид,
вспомни, чем встретил тебя этот злобный, завистливый мир - это была
жестокость, разве не так?
голос упал до еле слышного шепота. - Меня ненавидели с самого детства...
Айе, моя собственная мать ударила меня крылом так, что сбила с ног!
сочувствие.
барьер. Ифрит опустился на свои окорока, глаза полузакрылись, он вновь
разворачивал в памяти происшедшее за миллионолетие. А вела его туда,
направляя, Вирджиния. Я не понимал, что она задумала, она наверняка не
смогла бы провести психоанализ монстра всего лишь за ночь... Но...
Наверное, ее вырыли враги!
морщинами, стала уродливой.
Вирджиния.
не эта распроклятая мерзость... Но... Нечто темное, мокрое... Нет, даже не
мокрое, это был какой-то обжигающий холод...
длинные ресницы, чтобы скрыть внезапный блеск глаз. Я мог угадать, каким
потрясением было случившееся для эфирного демона. Как шипели его огни и
превращались в пар, пока он тонул. И как после этого он, должно быть,
внушал себе, что ничего подобного не было. Но как сможет использовать это
Вирджиния?
лапами о пол. Шерсть на нем, до последнего волоска, стояла дыбом,
мученические глаза уставились на меня. Он прошипел что-то и снова вылетел
из дверей. Отмечу, что я там оказался раньше него.
носятся солдаты. Вероятно, они пришли выяснить, что за шум, и увидели
убитых стражников. Должно быть, поскольку их было немного, они уже послали
за подкреплением.
Одним прыжком я выскочил и вцепился в сарацинов. Образовалась вопящая и
бурно шевелящаяся куча. Они меня чуть не расплющили своей массой, но
челюсти оставались свободными, и я пользовался ими вовсю. А затем с тыла
на них набросился оседлавший метлу Свартальф.
на это) и уселись ждать. Я решил, что останусь волком. Иметь руки хорошо,
но еще лучше быть неуязвимым для большинства тех штучек, которыми
располагали сарацины. Свартальф задумчиво исследовал пистолет-пулемет,
приладил его на подпорке возле стены и согнулся над ним.
каждая минута, которую мы продержимся, отражая приближающуюся атаку - это
минута, выигранная для Джинни. Я положил голову на передние лапы и замер.
Скоро - слишком скоро - я услышал грохот мчащихся по тротуару солдатских
сапог.
сотня сарацин. Я увидел, как они колышутся темной массой, уловил отблеск
звезд на стволах их оружия. На короткое время они сгрудились вокруг
ликвидированных нами охранников. А затем внезапно завопили и кинулись,
атакуя, вверх по лестнице.
его, и он с воем покатился через вестибюль. Но двоих уложить успел. А
остальных в дверном проеме встретил я.
рви их рожи! Они уже не спешили, неуклюже сгрудились у входа. Еще короткий
вихрь, устроенный моими зубами, и они отступили, оставив на месте с
полдюжины убитых и раненых.
скрывала повязка, но он тяжеловесно носился вокруг своих людей, побуждая
их к действию. Такой энергии я от него не ожидал. Небольшие группки
откалывались от главного отряда и мчались куда-то в сторону. Не куда-то, к
другим окнам и выходам.
сможет спастись, даже Джинни. Негодующий вой превратился в рычание, я
услышал звон стекол и грохот сбивающих замки выстрелов.
пистолет-пулемет и ухитрился (ведь лапы его были с когтями) открыть огонь
по вспышкам. Затем мы отступили к лестнице.
дорогу. Я не мешал им, но первый, кто нащупал ступени, умер быстро и
бесшумно. У второго хватило времени для визга. И вслед за ним поперла вся
банда.
Нортон Андрэ
Сертаков Виталий
Флинт Эрик
Глуховский Дмитрий
Сапковский Анджей
Каменистый Артем