забилось в конвульсиях. Перекусив человека пополам, дракон
начал жевать добычу, глотая огромные куски мяса, с трудом
проходящие в горло.
голова чудовища метнулась в следующей жертве. Снова фонтан
крови брызнул из оскаленной пасти, заливая палубу. Еще один
матрос умер страшной смертью.
смогли пробить толстую чешуйчатую шкуру дракона. Рогир без
устали посылал стрелу за стрелой в противника, но большинство
из них лишь отскакивало от живой брони чудовища.
Тонгор, сжимавший в руке свой тяжелый меч.
всеобщем смятении никто так и не разобрался, что же случилось.
Да и у Тонгора не было времени на размышления и обдумывание
плана. Словно вспышка молнии, инстинкт самосохранения заставил
его действовать.
стремительным броском он добрался до борта судна, а затем, не
снижая скорости понесся вверх по вантам. В тот момент, когда
покрытая чешуей голова чудовища оказалась под ним, Тонгор, сам
не осознавая, что делает, спрыгнул сверху на чудовище.
восседал на шее лярта, обхватив горло твари ногами, упираясь
ступнями в основание нижней челюсти.
клинка. Острый меч Тонгора обрушился на шею дракона! От дикой
боли все тело лярта изогнулось.
продолжал наносить удар за ударом в одно из самых уязвимых мест
тела гигантской рептилии -- в основание черепа, где шея была
наиболее узкой, шкура -- тонкой. Тонгор понимал, что если ему
удастся сильно ранить дракона, то он оставит судно в покое.
вгрызаясь в шею чудовища, подбираясь к позвонкам.
лярт разжал когти и выпустил из лап борт галеры. Затем чудовище
погрузилось в воду, подняв фонтан кровавой пены.
оказался в сотне ярдов от судна. Вдалеке было видно, что Тонгор
все еще сидит верхом на шее чудовища, а его меч взлетая в
воздух вонзается в шею дракона. Еще один яростный крик
изнемогающего от боли чудовища -- и оно скрылось из вида,
оставив после себя лишь быстро исчезающий след из кровавой
пены.
исчез. Вместе с ним пропал из виду и Тонгор.
смотрели друг на друга. Постепенно люди ожили, бледные как
полотно лица порозовели, моряки зашептали молитвы разным богам.
Тонгора. Солнце совсем скрылось за горизонтом, а шлюпки с
"Ятагана" все еще прочесывали пространство в том направлении,
куда уплыло чудовище. Острые глаза моряков искали валкартанца
-- живого или мертвого. Его искали, и когда опустилась ночь,
при свете факелов и масляных ламп.
небу, Барим, скрепя сердце, отдал приказ прекратить поиски.
Сердце и опыт старого морского волка твердили ему, что ночные
поиски не могут увенчаться успехом и лишь увеличивают риск для
оставшихся в живых членов экипажа.
Теперь только богам было ведомо, куда отправилась его
беспокойная душа: к холодным берегам Страны Теней или к черным
пещерам неведомых глубин.
* КНИГА ВТОРАЯ. Шторм начинается *
впускать человеческое любопытство, по своей мудрости, но
человеческий разум в жажде познания дерзнул шагнуть за черту,
обозначенную Богами... А здесь, там, где идет война между
твердью Мироздания и океаном Хаоса, действуют такие страшные
Силы, о которых и Боги мало что знают, и которые ни Божество,
ни Демон не осмелятся призвать себе на помощь..."
Глава 5. Красный Волк Таракуса
под одной из башен Замка Таракуса -- пиратского города. Князь
жаждал свободы, свободы и отмщения!
темноты, его огромная трирема едва успела подготовиться к бою.
Словно черные морские волки, пиратские корабли, жаждущие крови,
налетели со всех сторон. Воины на борту триремы обнажили
клинки, готовясь до последнего дыхания защищать своего
господина и погибнуть в этой последней схватке. Но пираты
Таракуса лишили их и этого последнего права.
вспомнил эту ужасную сцену уже в тысячный раз. На носу
ближайшего пиратского корабля стояло какое-то странное
приспособление -- фантастический прибор, состоящий из
хрустальных шаров и латунных прутьев. Неожиданно из него ударил
луч серого света. Это неестественное сияние непостижимым
образом сводило с ума любого, кто смотрел на эти лучи.
ужасной лампы. Но его команда и свита -- матросы и офицеры,
слуги и придворные, охрана и повара -- все, не сводя глаз,
словно завороженные следили за неведомым серым свечением.
встретив сопротивления. Лишь Карм Карвус отчаянно сражался с
окружившими его со всех сторон пиратами, пока численный перевес
не сделал свое дело: гордый князь был повержен на палубу и
связан. А его верные и храбрые воины словно приросли к палубе и
неподвижно глядели на мерцающую серую лампу. Затем, когда
пираты, вытащив связанного по рукам и ногам Карма Карвуса,
покинули борт "Короны Царгола", их командир, в котором принц
узнал самого Каштара Красного Волка, отдал лишь один короткий
приказ:
Сердце Карма Карвуса разрывалось при виде того, как его люди,
повинуясь приказу пирата, превратились в диких зверей. Словно
бешеные псы, моряки Царгола набросились друг на друга, нанося
удары клинками и кулаками, вонзая зубы в горло ближнего. А
пираты со смехом наблюдали за кровавой бойней, заключая пари и
издеваясь над безумцами.
Карвус попытался отогнать кошмарную картину, достойную самых
страшных описаний ада.
Царгола, была темной, сырой, пропахшей запахом гнили и
нечистот. Между неплотно уложенными камнями поблескивала
зловонная жижа. Откуда-то сверху капала вода. Медленное
"кап-кап" не меняло своего ритма ни днем, ни ночью, и только
один этот монотонный звук уже мог свести узника с ума.
сделать пленника безумным, Красным Волкам даже не нужно было
обращаться за помощью к колдовской серой лампе. Достаточно было
засунуть его в эту темницу.
Время от времени, чтобы нарушить тишину, разрываемую лишь
монотонным звоном капель, он читал вслух фрагменты древних саг
и песен о храбрых воинах, которые еще в детстве заучил
наизусть. Немало размышлял он и над гнетущей его проблемой:
зачем пираты пленили его? В конце концов Карм Карвус пришел к
выводу, что виной всему -- возросшие аппетиты правителя
пиратского города, решившегося на дерзкое похищение ради
выкупа, который можно будет потребовать с его родного города.
Пираты продумали все абсолютно верно. Народ Царгола любил
своего князя и дорого заплатит за то, чтобы спасти его от
раскаленных щипцов и крючьев палачей Таракуса. В глубине души
Карм Карвус давно поклялся, что, если ему суждено когда-нибудь
вырваться на свободу, то он посвятит остаток своих дней тому,
Орловский Гай Юлий
Орлов Алекс
Прозоров Александр
Василенко Иван
Доценко Виктор
Каменистый Артем