потрескивание разрядов на экране дисплея.
видел его так близко. У него были открыты только руки и глаза. Высокая
фигура оставалась совершенно неподвижной, но, казалось, излучала ярость и
угрозу.
сказал Дункан. Он решил, что его слова не позволят заговорить оружию. - Я
помощник представителя Федерации.
следует встречаться.
скрылась за поворотом коридора. Дункан почувствовал, что у него дрожит
каждая мышца. Так отчетливо он видел мри только на фотографиях, и
большинство из них были мертвы.
и тут же поймал себя на том, что думает о нем как о животном, красивом,
породистом и смертельно опасном.
циркуляции, застыла снова. На пороге стоял молодой регул. Его ноздри
раздувались от гнева и возбуждения. Он даже дрожал и сделался
пепельно-бледным.
он добрался до своей комнаты, у него тряслись руки; в дверь он буквально
ввалился. Затем он сразу запер ее и не успокоился, пока не щелкнул замок.
Обессиленный, он опустился на постель, понимая, что должен немедленно идти
к Ставросу и доложить обо всем случившемся. Бумаги вывалились у него из
рук, и несколько листов упало на пол. Он наклонился и собрал их
одеревеневшими пальцами.
кончится.
победителям-землянам.
о передаче Кесрит землянам, находится кел'ен.
встречи. Значит, здесь чья-то интрига.
в дверь комнаты Ставроса и вошел - на этот раз не дождавшись разрешения.
увозили грузы и пассажиров с поверхности Кесрит на спутник, в большой
космопорт, где все перегружалось на большие корабли, которые уносили
перепуганных регулов, оставляя планету землянам.
возвышалась над всем - над морем, над башнями мри, над городом регулов.
Свершилось. Ньюн наконец-то признал факт окончания войны, хотя чувство
реальности по-прежнему ускользало от него. Он смотрел, как взлетали
корабли. Ньюн не мог припомнить, чтобы они когда-нибудь взлетали так
часто. Значит, город регулов умирал. Каждый улетающий корабль уносил
частицу жизни города. Ньюн повиновался приказу госпожи и не приближался ни
к космопорту, ни к городу. Но он знал, что если бы он оказался в городе,
то увидел бы, что многие дома пусты и из них вывезено все ценное. День за
днем на дороге, которая вилась вдоль побережья моря, Ньюн видел поток
машин, направляющихся в город. Они везли регулов из дальних городов и
точек. В город летели самолеты, и их становилось все меньше и меньше. Ньюн
видел возле города и космопорта груды машин, брошенных регулами за
ненадобностью. Теперь они будут ржаветь и разваливаться на части.
землянам всех колоний в зоне Кесрит.
более важной, чем честь и собственное достоинство мри. Конечно, потеря
Кесрит была довольно чувствительной для регулов. Это был и центр добычи
минералов, и мощный перевалочный пункт, оснащенный огромным количеством
автоматов. Несомненно, потеря такой колонии для регулов наносила огромный
урон их производству и торговле. Улетающие отсюда корабли были верным
признаком трагедии. Регулы ценили собственность. Качество и количество
вещей, принадлежавших регулу, придавали ему цену в глазах остальных. И
потеря домов, и того, что нельзя было увезти отсюда, было настоящим горем
для них. Но у них не было Священных предметов, утрата которых
подействовала бы на них так же, как и на Народ. Все, что они потеряли
сейчас, они обретут снова на других планетах, если им повезет. Но мри в
этой войне потеряли свою честь, обрести которую снова невозможно.
неизмеримо больше. Всю жизнь он мечтал улететь от обыденной жизни на этих
кораблях, в огне и грохоте устремлявшихся в просторы звездного неба. Они
теперь взлетали днем и ночью, и стало совершенно ясно, что все личные
планы Ньюна с'Интеля Зайн-Абрина - ничто по сравнению с могучими силами,
двигающими миры. Но угроза Дому - этого он был не в силах представить; и
то, что могучие силы, двигающие миры, не думают о судьбе его народа, - это
тоже не укладывалось у него в голове.
предполагая, что у Народа остался разум и они будут защищать свой Эдун.
После этого Ньюн не рискнул задать подобный вопрос госпоже. А Интель
смотрела на него с каким-то странным сожалением - словно ее последний сын
не может понять чего-то очень важного - и лишь ласково говорила ему о
необходимости мужества и терпения, старательно избегая прямого ответа на
мучивший Ньюна вопрос.
борту. Госпожа запретила.
знал. Он просто ощущал угасание, чувствовал, что от всех его желаний
осталось ничто. Регулы улетали, а им на смену придут земляне.
образ жизни. Теперь бы он понимал, кто они. Возможно, старший кел'ен, у
которого имелся большой опыт борьбы с землянами, знал их. И возможно, он
считал, что и Ньюн тоже знает, и поэтому не тратил время на объяснения и
разговоры о людях. А может, старшие также беспомощны, как и он, юноша, и
просто не хотят уронить свой авторитет в его глазах, признав свою
несостоятельность. За это он не мог ругать их. Но он не мог поверить, что
ничего нельзя предпринять, подготовиться, пока эти трусливые регулы бегут,
как крысы. Он знал, какая судьба ждет его, он знал, что Келы будут
сопротивляться до конца, но им всем суждено погибнуть. Они искусные воины,
самые великие из всех ныне живущих воинов, он был уверен в этом. Но их
было всего девять и они были слишком стары, чтобы долго сопротивляться
массированным атакам землян.
нереальные, как и уход регулов из его жизни, как приход землян, странные
звуки их языка, их голоса, звучащие в святилище эдуна. Он видел огонь,
кровь и десять кел'ейнов, безнадежно пытающихся защитить свою госпожу от
нахлынувших орд землян.
Может быть, есть что-то такое, чего я не вижу? Какая-то надежда? Или... о,
Боги, может наша госпожа лишилась разума? Братья, сестры, смотрите,
корабли! Это наш путь с Кесрит! Вразумите нашу госпожу! Она забыла, что
еще остались те, кто хочет жить!" - Но ничего этого он не говорил старшим.
Ему хотелось бросить эти слова в лицо самой Интель, но он не осмеливался.
Он не смел настаивать на своем, не смел спорить с ними, не смел обсуждать
то, что они обсуждали между собой. Они все, за исключением его и Мелеин,
помнили дни Нисрена и жизнь до войны. Однажды они приняли помощь регулов,
покидая руины Нисрена, но теперь отказались от нее, решив это совместно на
совете, из которого он, Ньюн, как не принадлежащий к Мужьям, был исключен.
Ему очень хотелось верить, что решение Совета правильно. Они были слишком
верны себе, слишком спокойны, чтобы быть сумасшедшими.
регулов, спасая госпожу Интель, увез Пана и всех уцелевших в эдун Кесрит.
Об этом страшном дне не говорили, о нем не было сложено песен и сказаний:
лишь письмена жутких шрамов уцелевших и бездонные глубины их молчания
напоминали об этом.
в его сердце.
честь мри и история мри. Хранение их было доверено только Сенам;
притронуться к ним означало смерть; потерять их...
позволил себе задуматься об этом, а затем поспешно выкинул эти мысли из
головы. Но он не мог полностью забыть об этом.
видел его, видел движущуюся сверкающую звезду.
Адамов Григорий
Орловский Гай Юлий
Махров Алексей
Жюль Верн
Флинт Эрик
Орловский Гай Юлий