Чтение 8–й страницы книги ~Нездешний~

бедра, а кожа...

Он отвернулся посмотреть на рыжую белку, скачущую по веткам, встал и
потянулся. В густой поросли у ручья он нашел кустик лимонной мяты, набрал
пригоршню похожих на щиты листьев и подал их Даниаль.

- Вот - разомни их в руке и натрись ими.

- Спасибо.

Нездешний вспомнил о своей наготе и оделся. Жаль, что нет сменной
рубашки, - ее носит священник, а эта уже несвежая.

Он вернулся в пещеру, где облачился в свой черный кожаный колет и
кольчугу. Потом извлек из сапог два запасных ножа, наточил их на бруске и
вложил в ножны, укрытые в голенищах.

Дардалион наблюдал за ним, отмечая, с какой заботой Нездешний относится к
своему оружию.

- Не дашь ли мне один из своих ножей? - спросил священник.

- Конечно, дам. Тебе какой - тяжелый или легкий?

- Тяжелый.

Нездешний взял свой пояс и отстегнул от него ножны с рукояткой из черного
дерева.

- Вот этот подойдет. Лезвие обоюдоострое и так отточено, что им можно
бриться.

Дардалион продел сквозь ножны свой узкий поясок и сдвинул их к правому
бедру.

- Ты что, левша? - спросил Нездешний.

- Нет.

- Тогда вешай нож слева, чтобы в случае чего достать его правой рукой.

- Спасибо.

Нездешний застегнул собственный пояс и потер подбородок.

- Не нравишься ты мне, священник.

- Почему?

- Еще вчера ты обошел бы жука, чтобы не наступить на него. А сегодня
готов убить человека. Неужто твоя вера столь слаба?

- Моя вера осталась при мне. Нездешний. Но теперь я вижу все чуть более
ясно. Твоя кровь помогла мне.

- Не знаю, помощь это или кража. Мне сдается, я лишил тебя чего-то очень
дорогого.

- Если и так, будь уверен - я об этом не жалею.

- Время покажет, священник.

- Зови меня по имени - Дардалион.

- А что, "священник" тебе уже не подходит?

- Нет, не подходит. Понравилось бы тебе, если бы я стал называть тебя
убийцей?

- Зови как хочешь. Моего отношения к самому себе это не изменит.

- Я тебя обидел?

- Нет.

- Ты так и не спросил о том, как прошел мой поединок.

- Нет, не спросил.

- Тебе это безразлично?

- Нет, Дардалион. Не знаю почему, но мне это не безразлично. Все гораздо
проще. Смерть - мое ремесло, приятель. Ты здесь - стало быть, ты убил его, и
он меня больше не занимает. Худо то, что ты отрубил ему руки и ноги, - но я
забуду это со временем, как забуду и тебя, когда благополучно доставлю вас к
Эгелю.

- Я надеялся, что мы станем друзьями.

- У меня нет друзей, и я в них не нуждаюсь.

- И так было всегда?

- Всегда - долгий срок. Я имел друзей до того, как стал Нездешним. Но то
было в другой вселенной, священник.

- Расскажи мне о себе.

- С какой стати? Буди детей - впереди у нас длинный день.

Нездешний оседлал лошадей и проехал на своем мерине к тому месту, где
подвесил оленя. Срезав с туши несколько полос, он убрал их в полотняный
мешок на ужин, а остальное оставил на траве для волков. - Скажи, олешка, у
тебя были друзья? - спросил он, глядя в пустые серые глаза.

На пути к пещере ему вспомнились дни его службы в Дрос-Пурдоле. Он
считался подающим надежды молодым офицером - любопытно почему: он всегда
недолюбливал начальство, хотя дисциплину, правда, соблюдал.

Тогда они с Гелланом были ближе, чем братья. Это проявлялось во всем -
несли они караул или ходили к девкам. Геллан был славным, веселым товарищем,
Они становились соперниками только на турнире Серебряного Меча. Геллан
всегда побеждал - этот парень обладал нечеловеческим проворством. Потом
Нездешний встретил в Медрас-Форде, городке к югу от Скельнского перевала,
купеческую дочь Тану - и они с Гелланом расстались. Нездешний влюбился, не
успев опомниться, вышел в отставку, поселился в деревне и занялся
хозяйством.

Геллан был безутешен. "Ничего, - сказал он при расставании, - я тоже
скоро последую за тобой. Что за жизнь мне теперь будет в армии? Сплошная
тоска".

Хотел бы Нездешний знать, исполнил ли Геллан свое намерение. Стал ли
земледельцем или купцом, или же погиб в одном из многочисленных сражений,
проигранных дренаями?

Если он и пал, то не иначе как нагромоздив вокруг себя кучу вражеских
тел, - его клинок язвил быстрее, чем змеиное жало.

- Напрасно я ушел тогда, Геллан, - сказал Нездешний. - Ох напрасно.

***

Геллан устал, и ему было жарко. Пот стекал по затылку под кольчужный
наплечник, и спина чесалась невыносимо. Он снял свой черный шлем и расчесал
пальцами волосы. Ветра не было, и он тихо выругался.

Сорок миль от Скултика и сравнительной безопасности Эгелева лагеря - а
кони уже утомились, и люди пали духом. Геллан поднял правую руку со сжатым
кулаком - сигнал взять лошадей под уздцы. Все пятьдесят всадников молча
спешились.

Сарвай поравнялся с Гелланом, и они вместе сошли с коней. Геллан нацепил
шлем на луку седла, достал из-за пояса полотняный платок и утер лицо.

- Вряд ли нам удастся найти уцелевшую деревню, - сказал он.

Сарвай молча кивнул. Он служил под началом у Геллана уже полгода и знал,
когда следует отвечать, а когда нет.

С полчаса они шагали рядом, потом Геллан дал сигнал сделать привал, и
люди уселись на землю рядом со своими лошадьми.

- Настроение у них неважное, - сказал командир.

Сарвай кивнул.

Геллан расстегнул свой красный плащ, набросил его на седло, уперся
ладонями в спину и со стоном распрямил поясницу. Ему, как и многим высоким
людям, долгие часы в седле давались тяжело, и спина болела постоянно.

- Слишком надолго я застрял в армии, Сарвай. Надо было уйти еще в прошлом
году. Сорок один год - слишком почтенный возраст для офицера Легиона.

- Дуну Эстерику пятьдесят один, - заметил Сарвай.

Геллан усмехнулся:

- Если бы я ушел, ты занял бы мое место.

- Вот уж посчастливилось бы мне! Армия разбита, и Легион скитается по
лесам. Увольте от такого счастья!

Привал был сделан в небольшой вязовой роще, и Геллан отошел в сторону.
Сарвай посмотрел ему вслед и тоже снял шлем. Его темно-каштановые волосы
сильно поредели, и лысина блестела от пота. Сарвай заботливо прикрыл плешь
оставшимися прядками и водрузил шлем на место. Он на пятнадцать лет моложе
Геллана, а выглядит словно старик. При этой мысли Сарвай усмехнулся
собственному тщеславию и опять стянул шлем с головы.

Он был коренаст и казался неуклюжим, когда не сидел в седле. Ему удалось
остаться в Легионе в числе немногих выслужившихся офицеров после повальных
увольнений прошлой осени, когда король Ниаллад решил сделать ставку на
ополчение. Тогда в отставку отправили десять тысяч солдат, и лишь
настойчивость Геллана спасла Сарвая.

Теперь Ниаллада больше нет, а дренаи разбиты почти наголову.

Сарвай не оплакивал покойного короля - тот был глупец... хуже глупца.

- Снова он гуляет один? - Йонат опустился на траву рядом с Сарваем,
заложив руки под голову и вытянувшись во всю длину своего костлявого тела.

- Ему надо подумать, - ответил Сарвай.

- Ага. Пусть подумает, как провести нас через надирские земли. Скултик
мне опостылел.

- Не тебе одному. Но я не вижу никакой пользы в том, чтобы идти на север.
Вместо вагрийцев нам придется сражаться с надирами, только и всего.

- Там у нас по крайней мере будет шанс. - Йонат почесал свою бороденку. -
Вот послушали бы они нас в прошлом году, не попали бы мы в такой переплет.

- Но они не послушали, - устало бросил Сарвай.

- Чертовы придворные! Псы прямо-таки окажут нам услугу, если перебьют
этих сукиных сынов. - Смотри не скажи этого при Геллане - он потерял много
друзей в Скодии и Дренане.

- Мы тоже потеряли друзей! - рявкнул Йонат, - и нашим потерям еще не
конец. Долго ли Эгель намерен держать нас в этом проклятом лесу?

- Я не знаю, Йонат, и Геллан не знает. Сомневаюсь, знает ли это сам
Эгель.

- Нам бы ударить на север, через Гульготир, и прорваться к восточным
портам. Я не возражал бы остаться в Венгрии. Там всегда тепло и полно
женщин. Мы могли бы наняться к кому-нибудь на службу.

- Да, - согласился Сарвай, слишком усталый, чтобы спорить. Он не мог
взять в толк, зачем Геллан поставил Йоната командовать четвертью сотни -
этот парень насквозь пропитан желчью.

Однако он был прав - это и бесило Сарвая. Когда стало известно, что
Ниаллад намерен набирать армию из ополченцев, весь Легион восстал против