Чтение 8–й страницы книги ~Волчье логово~

этим горам? Лет пятьдесят, шестьдесят? Он здесь, и ты знаешь, где он. Мы все
равно его найдем рано или поздно.

- Он убьет вас... всех, - прошептал Ралис. Морак засмеялся, и остальные
последовали его примеру. Ралис почуял запах собственной горящей плоти за миг
до того, как ощутил боль, и его горло, охрипшее и кровоточащее от криков,
сумело издать в ответ лишь краткий, прерывистый стон.

Но внезапно боль прошла, как по волшебству, и Ралис услышал зовущий его
голос. Освободившись от своих пут, он полетел навстречу ему, торжествующе
восклицая:

- Я ничего не сказал им, Отец! Ничего!

***

- Старый дурак, - сказал Морак, глядя на обмякшее в веревках тело. -
Пошли отсюда.

- Крепкий старик, - заметил Белаш, уходя с поляны. Морак обернулся к
приземистому надиру.

- Из-за него мы потеряли полдня, а что пользы? Если бы он заговорил
сразу, мы отпустили бы его, дав десять, а то и двадцать золотых. Теперь он
стал падалью для лис и стервятников. Да, он крепкий мужик, но большой дурак.

- Он умер с честью, - ответил надир, глядя угольно-черными глазами в лицо
Мораку. - И его ждет радушный прием в Чертогах Героев. - Чертоги Героев? -
расхохотался Морак. - Там, должно быть, большая нехватка в людях, раз они
готовы принять старого лудильщика. Что он расскажет за пиршественным столом?
Как продавал своя ножи втридорога и чинил дырявые кастрюли? Весело им будет
там, ничего не скажешь.

- Люди часто осмеивают то, на что сами не способны, - сказал надир,
опустив руку на рукоять меча.

Эти слова нарушили хорошее настроение Морака, и его ненависть к этому
коротышке вспыхнула с новой силой. Вентриец повернулся к девяти своим
спутникам.

- Криг не зря пришел в эти горы: он знал, что Нездешний живет где-то
здесь. Мы разделимся и прочешем всю округу. Через три дня встретимся вон у
того северного пика, где ручей раздваивается. Ты, Барис, пойдешь в Касиру.
Разузнай там побольше о Криге: с кем он жил, где выпивал. Найди источник,
откуда он получил свои сведения.

- Почему я? - спросил высокий, светловолосый молодой человек. - А вдруг
вы отыщете его, пока меня не будет? Получу я тогда свою долю?

- Мы все получим свою долю, - пообещал Морак. - Если мы убьем его до
того, как ты вернешься, я позабочусь, чтобы твое золото оставили для тебя в
Дренане. Уж честнее, по-моему, и быть не может.

Барис, явно не до конца убежденный, все же кивнул и зашагал прочь. Морак
обвел глазами оставшихся восьмерых. Все они - закаленные воины, привычные к
жизни в лесу. Он и раньше пользовался их услугами и знал их как крутых, не
отягощенных моралью парней. Он смотрел на них свысока, но не выдавал своих
чувств. Кому охота проснуться с зазубренным лезвием у горла? Белаш был
единственным, к кому он питал ненависть. Кочевник не знает страха и
мастерски владеет ножом и луком. В таком деле, как это, он стоит десятерых.
"Но придет день, - с мрачной усладой думал Морак, - придет день, и я его
убью. Вспорю его плоский живот и выпущу кишки наружу".

Распределив всех по парам, он дал им указания. - Если вам попадется
чье-нибудь жилье, спрашивайте о высоком вдовце с молодой дочкой. Быть может,
он называет себя не Дакейрасом, а как-то иначе, поэтому ищите любого вдовца,
который подходит под описание. Если найдете его, ничего не предпринимайте,
пока мы не соберемся все вместе. Понятно?

Воины кивнули в ответ и разошлись. Десять тысяч золотых рагов ждали того,
кто убьет Нездешнего, но для Морака деньги мало что значили. Его состояние,
в десять раз превышающее эту награду, хранилось у купцов в Машрапуре и
Венгрии. Главное - сама охота и слава, которой добьется человек, убивший
живую легенду.

Морак остро предчувствовал удовольствие, которое получит, наполнив
изощренными муками последние часы Нездешнего. Кроме того, есть девчонка - он
возьмет ее, а потом убьет на глазах у отца.

Или будет ее пытать, или отдаст своим людям на потеху. "Ладно, успокойся,
- сказал он себе. - Предвкушение - дело хорошее, но сначала надо его найти".

Запахнувшись в лиственно-зеленый плащ, он двинулся следом за Белашем.
Надир разбил лагерь в укромной лощине и преклонил колени на одеяле,
молитвенно сложив руки и разложив перед собой старые пальцевые кости,
пожелтевшие и пористые. Морак сел по ту сторону костра. "Что за гнусный
обычай, - подумал он, - таскать с собой в мешке кости своего отца. Варвары,
одно слово, - кто их поймет?" Белаш окончил молитву и сложил кости в кошель
у себя на поясе.

- Ну, что новенького сообщил тебе отец? - с веселым огоньком в зеленых
глазах спросил Морак.

- Я говорю не с отцом - его больше нет. Я говорю с Лунными горами.

- Ах да, с горами. Известно им, где живет Нездешний?

- Они знают только, где покоится прах каждого надирского воина.

- И то хлеб.

- Есть вещи, над которыми нельзя смеяться, - с укором сказал Белаш. - В
горах обитают Души всех надиров, усопших и еще не родившихся. Со временем я,
если буду достоин, узнаю, где погребен человек, убивший моего отца. Я
похороню кости отца в его могиле, у него на груди, и он будет служить отцу
до конца времен.

- Интересная мысль, - светским тоном ввернул Морак.

- Вы, колиши, полагаете, что знаете все. Вы думаете, что мир сотворен
ради вашего удовольствия, но вам не дано понимать землю. Ты сидишь здесь, и
вдыхаешь воздух, и чувствуешь холодную землю под собой, но ничего не
замечаешь. А все почему? Потому что вы живете в каменных городах и
воздвигаете вокруг себя стены, чтобы отгородиться от дыхания земли. Вы
ничего не видите, ничего не слышите, ничего не чувствуете.

"Я вижу, как зреет чирей на твоей шее, грязный дикарь, - подумал Морак. -
И чую, как разит потом от твоих подмышек". Вслух он сказал:

- А что чувствуете вы?

- Земля - она как женщина. Как мать. Она питает тех, кто понимает ее,
дает им силу и гордость. Как старику, которого ты убил.

- Она и теперь говорит с тобой?

- Нет, ведь этой земле я - враг. Но она дает мне понять, что следит за
мной, хотя и не питает ко мне ненависти. А вот тебя она ненавидит.

- С чего бы это? - Мораку вдруг сделалось не по себе. - Женщины всегда
меня любили.

- Она читает в твоей душе и видит темный свет, пылающий в ней.

- Сказки все это! - рявкнул Морак. - Нет в мире иной силы, чем десять
тысяч острых клинков. Посмотри на Карнака. Он велел убить великого героя
Эгеля и теперь правит вместо него, почитаемый и даже любимый народом. Сила
Дреная - это он. Что чувствует госпожа земля к нему?

- Карнак великий человек, несмотря на все свои пороки, и он защищает эту
землю, так что она, возможно, любит его. И никто не знает наверняка, он убил
Эгеля или нет.

"Уж я-то знаю", - подумал Морак, вспомнив, как он, подойдя к постели
великого воина, вонзил кинжал в его правый глаз.

"Я-то знаю".

***

Близилась полночь, когда Нездешний вернулся. Ангел сидел у огня, Мириэль
спала в задней комнате. Нездешний запер дверь па засов, снял с пояса арбалет
и колчан н положил их на стол. Единственным источником света в комнате
служил догорающий очаг, н в его мерцании Нездешний казался Ангелу
сверхъестественным существом, окруженным пляской дьявольских теней.

Хозяин молча снял черную кожаную перевязь с тремя метательными ножами н
отстегнул ножны, прикрепленные к рукам. Еще два ножа он извлек из голенищ
доходящих до колена постолов, а после подошел к огню н сел напротив бывшего
гладиатора.

Ангел откинулся назад, глядя светлыми глазами на подобранную фигуру
воина.

- Стало быть, ты дрался с Мириэль, - сказал Нездешний.

- Наша схватка длилась недолго.

- Да. Сколько раз ты сбил ее с ног?

- Дважды.

- В следах было не так легко разобраться, - кивнул Нездешний. - Твои
следы глубже, чем ее, но они накладываются друг на друга.

- Как ты узнал, что я сбил ее с ног?

- Почва там мягкая, и я нашел отпечаток ее локтя. Ты побил ее легко.

- На арене я уложил тридцать семь противников - ты думал, что девочка
способна меня одолеть?

Нездешний помолчал и спросил:

- Как ты ее находишь?

- Необученного бойца она могла бы победить, - пожал плечами Ангел, - но
против Морака или Сенты не продержалась бы и минуты.

- Но она фехтует лучше меня - а я продержался бы дольше.

- Она превосходит тебя в учебном бою, а мы оба знаем разницу между
учебным боем и настоящим. Она слишком напряжена. Даниаль рассказывала мне об
испытании, которому ты ее подверг. Помнишь?

- Как я могу забыть?

- Так вот, Мириэль его не выдержала бы. Да ты и сам это знаешь.

- Пожалуй. Как я могу ей помочь?

- Никак.

- А вот ты мог бы.

- Мог бы - да только зачем это мне?

Нездешний подложил полено в огонь, молча глядя, как желтый язык пламени