Чтение 8–й страницы книги ~Стальная крыса отправляется в ад~

фотографии и копии паспортов и протянул Сивилле. -- Все они богаты и молоды,
либо выглядят молодо после омоложения. Очень общительны, охотно бывают на
приемах и вечеринках. Познакомиться с ними будет несложно.

-- Что я и сделаю. Как только стану Ищущей Путь, я с вами свяжусь.

За ней затворилась дверь, и мы долго сидели молча.

-- Очень самоуверенная, -- сказал наконец Боливар. Конечно, это был
комплимент.

-- Лучший агент за всю историю Специального Корпуса. Так сказал
Инскипп. -- Поразмыслив немного, я кивнул. -- Может, на этот раз он прав.

Видимо, Инскипп действительно был прав. Через три часа мы снова увидели
Сивиллу, она входила под мраморную арку Церкви рука об руку с Моуди
Лесплэйнс. В списке, который мы вручили Сивилле, это имя стояло первым.
Почти через два часа она вошла в номер. На этот раз мы все видели, как
отворялась дверь, ибо уже давно не сводили с нее глаз. Сивилла посмотрела на
нас и улыбнулась.

-- Джеймс, Боливар, надеюсь, кто-нибудь из вас угостит даму? Я бы
предпочла что-нибудь жидкое, алкогольное и большую дозу.

Близнецы галопом помчались к бару, и мне пришлось отпрянуть. Она
подошла к дивану, села и жестом предложила мне сделать то же самое.

-- Джим, вы уж извините за бесцеремонность. Я устала с дороги, к тому
же думала, действия вы цените выше разговоров о пустяках. Я вам очень
сочувствую и надеюсь, что ваша супруга вернется в добром здравии. Я
прослушала ее сообщение и твердо верю, что нам удастся ее найти. Но не на
Луссуозо.

Будь на ее месте кто-нибудь другой, такие слова вряд ли ободрили бы
меня. Но Сивилла, похоже, нисколько не сомневалась, что выполнит свое
обещание. Мне очень хотелось ей поверить.

-- Прошу. -- Мой сын протянул бокал. Она взяла, пригубила, улыбнулась и
блаженно вздохнула.

-- Спасибо, Боливар. Как раз то, что надо.

-- Вот еще. А то вдруг покажется мало.

-- Нет, Джеймс, хватит, благодарю.

-- А вы уверены, что не путаете их? -- ляпнул я.

-- Ну что вы, Джим. Сами прекрасно знаете, это невозможно. Разве не всю
жизнь у Джеймса вон тот шрамик на левой мочке?

Я оторопело заморгал. Шрамик? Да его почти невозможно разглядеть.

-- С четырех лет, -- сказал Джеймс. -- Это меня Боливар укусил.

-- Теперь я верю, что Инскипп не преувеличил. Она улыбнулась моим
сыновьям, затем повернулась ко мне, и улыбка исчезла.

-- Ладно, пошутили, а теперь к делу. Я побывала на мессе Ищущих Путь.
Похоже, она мало отличается от службы в Храме Вечной Истины, о которой я
узнала на инструктаже. Все громче играет орган, все сильней запах ладана...
это чтобы заглушить запах тойлинина. Вы, конечно, знаете, тойлинин -- это
транквилизатор, не из самых мощных. Здоровью не вредит, помогает
расслабиться, облегчает внушение. Впрочем, особой нужды в этом нет,
поскольку каждый ждет не дождется, когда его загипнотизируют. Очень
вдохновенная проповедь. Было странно слышать ее от врача с такой репутацией,
как у Слэйки. Тьма-тьмущая мистицизма и всякой чепухи о загробном мире,
праведной жизни и благих делах, которыми выстлана дорога в рай. Потом опять
музыка, женщины с большим энтузиазмом поют о предстоящем визите на небеса,
после которого они пожертвуют внушительные суммы на нужды Церкви. На мой
взгляд, все это очень похоже на рассказ Вивилии фон Брун.

-- Значит, новая лавочка, старые жулики? -- спросил я.

-- Вряд ли здесь годится слово "жулики". Похоже, эти люди искренне
верят в то, что проповедуют. Чтобы узнать побольше, я сама должна побывать в
раю. Мне удалось приблизить этот день, -- конечно, пришлось раскошелиться.
Инскипп за голову схватится, когда узнает, сколько я истратила.

-- Когда? -- спросил Боливар.

-- В самое ближайшее время. Не стоит спешить, можно спугнуть Слэйки.
Да, кстати, здесь его называют отцом Мараблисом. И вот еще что показалось
мне интересным. После мессы я к нему подошла и осыпала комплиментами. Ему
это понравилось, и он не обиделся, когда я в порыве восторга схватила его за
правую руку и пожала от всей души.

Я взволнованно подался вперед. Но спрашивать не пришлось. Она кивнула.

-- Не протез. Теплая человеческая рука.

-- Но... -- Я запнулся. -- Я же своими глазами видел отрубленную руку.
И она опознана.

-- Я знаю. Правда, интересно? Жду не дождусь, когда мы наконец
разгадаем эту загадку.

Мальчики влюбленно смотрели на нее. Наш человек, своя в доску. Если и
есть на свете детектив, способный найти Анжелину, то этого детектива зовут
Сивилла. В ее сверхспособностях я больше не сомневался.

Через два дня (и два очень щедрых денежных взноса) ей велели
приготовиться к "восхождению на небеса".

-- Как я выгляжу? -- спросила она, медленно поворачиваясь. Если женщина
задает этот вопрос, значит, ей уже известен ответ. На ней было нечто черное,
облегающее, дорогое и очень подходящее к шляпе. А еще много драгоценностей.
-- А вдруг все-таки разглядят? -- Она коснулась крошечной алмазной брошки на
лацкане.

-- Только в микроскоп, -- сказал я. -- И то, если будут знать, что
разглядывать. Центральный алмаз -- кинокамера. Обычно я ее маскирую под
запонку от рубашки. Я расположил вокруг еще несколько камешков, получилась
эффектная брошь. Алмазная линза фокусирует изображение на нанометровые
записывающие молекулы, а те доставляются под нее броуновским движением. Это
движение поддерживается за счет тепла тела, поэтому источник питания
обнаружить невозможно. Насчет освещенности не беспокойся, как и человеческий
глаз, камера улавливает даже отдельные фотоны. Он разглядит то же, что и ты.
И снимет.

-- В жизни ничего подобного не видела.

-- Как и твой босс Инскипп, -- гордо произнес Джеймс. -- Папа сам
изобрел.

-- Как только закончим это дело, я тебе подарю усовершенствованную,
звукозаписывающую модель, -- пообещал я Сивилле.

-- Другой такой во всей галактике нет, -- уточнил Боливар.

-- Я... не знаю, как и благодарить, -- с жаром произнесла она. И я был
уверен, что этот жар -- не притворный. Она быстро вышла из номера. Через
несколько минут мы увидели, как она переходит улицу и исчезает под аркой
Церкви.

ГЛАВА 4

Шел тропический ливень, то и дело полыхали молнии и грохотал гром.
Церковь Ищущих Путь превратилась в туманное пятно, ее очертания терялись в
сумраке за стеклом, испещренным брызгами дождя. Оптика позволяла видеть ее
довольно сносно, но невооруженным глазом я почти ничего не мог разглядеть.
Уже почти час Сивилла -- в этом здании. У Слэйки. Я задыхался в четырех
стенах.

-- Пойду подышу свежим воздухом. -- Я нахлобучил бейсболку с логотипом
"Кокаин-кола" над козырьком.

-- Промокнешь, -- сказал Боливар.

-- Будешь слоняться вокруг Церкви, спугнешь Слэйки, -- добавил Джеймс.

Я высокомерно скривил верхнюю губу.

-- Спасибо за сыновнюю заботу, но ваш старый папаша еще не в полном
маразме. Эта кепочка не только рекламирует дрянной напиток, она в придачу
создает водоотталкивающее поле. Вас еще на свете не было, когда я слонялся
возле церквей, невидимый и непромокаемый, аки дух святой.

Мое натужное остроумие не заслужило ни одной кривой улыбки. Я понял,
что сыновья волнуются ничуть не меньше старого папаши. И все-таки мне было
необходимо глотнуть свежего воздуха.

В вестибюле гостиницы -- ни единого признака жизни. В смысле, белковой.
Робоуправляющий поклонился и помахал мне рукой в перчатке. Робошвейцар
распахнул передо мной дверь, и дождь мигом забрызгал его металлическую
физиономию.

-- Вечерок не то чтобы очень, сэр, -- елейно проговорил он. -- Но
завтра будет солнечный денек, это как пить дать.

-- Это что, в программе у тебя? -- прорычал я. -- Ты всегда эти слова
говоришь, когда дождь?

-- Да, сэр.

Подумать только, я беседую о погоде с безмозглым роботом! Должно быть,
нервы сдают. Я вышел из гостиницы. Дождь лил как из ведра, но я не
сомневался, что выйду сухим из воды. Спасибо электростатическому полю,
которое отталкивало дождевые капли.

Анжелина... В груди сидела боль. Не метафорическая -- самая что ни на
есть настоящая. Я гнал мысли о жене, чтобы не мешали действовать, но тоска
терзала сердце. Сколько раз Анжелина спасала мне жизнь, сколько раз ей
приходилось выхватывать из коляски с близнецами припрятанное оружие! А как
ловко мы с ней брали банки, как весело делили на двоих приключения, уже не
говоря о деньгах! Как лихо спасали вселенную, отражали орды скользких
чудовищ! Воспоминания, воспоминания... Бывали в нашей жизни и тяжелые
времена, но в этот вечер мне хотелось стать цифрой на солнечных часах, чтобы
замечать только светлые, радостные дни... Я оборвал нить тягостных раздумий.
Слезами горю не поможешь. Чтобы вернуть Анжелину, необходимо действовать.
Только по этой причине я здесь. И мальчики. И только по этой причине Сивилла
сейчас рискует жизнью.

Я шел куда глаза глядят. А они глядели не куда попало, а на кафе,
которое стояло напротив Церкви Ищущих Путь, на другой стороне площади.
Несколько столиков на тротуаре были защищены от непогоды навесом и
водоотталкивающим полем. Когда я вошел под навес, это поле наложилось на
мое, и по мне забегали крошечные молнии. Я коснулся выключателя на козырьке