сумрачной красоте звуков арфы.
печали из сердца Дженни. Что бы там ни случилось в дальнейшем, настоящее
принадлежало им. Дженни откинула волосы и поймала светлое мерцание глаз
Аверсина сквозь толстые стекла очков. Свистулька выманивала арфу из глубин
ее печали в танцующие ритмы сенокоса. Сгущался вечер, и обитатели Холда
начали собираться потихоньку у очага, присаживаясь на полу или в глубоких
амбразурах окон: тетка Аверсина Джейн, и кузина Дилли, и другие
многочисленные родственницы Джона, живущие в Холде, Ян и Адрик, толстый
жовиальный кузнец Маффл - все они были частью жизни Уинтерлэнда, такой же
неброской, но сложной и причудливой, как узор на их пледах. Гарет сидел
среди них, слегка больной, как яркий южный попугай в обществе грачей. Он
все еще поглядывал испуганно и озадаченно, когда прыгающее в очаге пламя
высвечивало заплесневелый хлам из книг, камней и химических
принадлежностей, и, судя по жалобному выражению в глазах юноши, он и
предположить не мог, что его славный поиск закончится в подобном месте.
что в нем сквозит не только беспокойство, но и нервный страх, гложущее
чувство вины за какой-то совершенный им поступок. Или, может быть, еще не
совершенный, но который все равно придется совершить.
теплом гнезде из медвежьих шкур и лоскутных одеял). Ее черные волосы были
разбросаны, как водоросли, по груди и рукам Джона.
прислушаться, - рассудительно проговорил Джон. - Раз я откликнулся на его
зов - значит, я его подданный. А раз я его подданный, то, значит, он
обязан оказать нам поддержку войсками. Если же я не являюсь его
подданным... - Он помедлил и задумался, явно не желая произносить слова,
которые бы прозвучали как отречение от законов королевства, за которые он
так долго сражался. Джон вздохнул и не стал продолжать.
венце башни да дробью дождя по стенам. Но если бы даже Дженни не умела
видеть в темноте, как кошка, она бы все равно почувствовала, что Джон не
спит. Мышцы его были напряжены. Кто-кто, а он-то понимал, насколько тонка
была граница между жизнью и смертью, когда он дрался с Золотым Драконом
Вира. Рука Дженни ощущала грубые твердые края шрама на его спине.
пришли Ледяные Наездники, дед сумел поднять четыре-пять сотен ополчения.
Они выдержали трудный бой на краю океана и еще совершили марш, чтобы
разбить укрепления разбойничьих королей на западных дорогах. А когда эти
мерзавцы оседлали Восточный Тракт, ты помнишь, скольких нам удалось
поднять? Меньше сотни, Джен, и двенадцать человек из них мы потеряли в той
стычке...
маленькой спальни, вплели нити сердолика в его спутанную, до плеч, гриву.
все время слабеем. Земли, на которых закон еще властен, съеживаются.
Каждый раз, когда какая-нибудь ферма уничтожается волками, или бандитами,
или Ледяными Наездниками - одним щитом на стене становится меньше. Когда
очередная семья снимается и уходит на юг продавать себя в рабство, мы,
оставшиеся, слабеем. Да и сами законы слабеют точно так же. Кто их теперь
знает! Ты думаешь, если я прочел охапку томов Дотиса и несколько страниц
Полиборовой "Юриспруденции", которые нашел забитыми в щель, я от этого
стал ученым? Мы нуждаемся в королевской помощи, Джен. Если мы не поможем
друг другу в течение этого поколения - конец и нам, и им.
мясо с костей? Что станет с твоими людьми, если дракон убьет тебя?
следующей неделе - так что же? Или упасть со старины Оспри и сломать себе
шею.
добавил печально:
стельку пьяным, - сказала она. - Интересно, что бы он сделал с нашим юным
героем?
его окончательно с человеком, ненавидимым им с детства. Он притянул ее
поближе, поцеловал волосы.
укрыла голые плечи лоскутным одеялом. "Месяц, может быть, - прикинула она.
- Может быть, даже немножко больше". Это бы дало ей шанс снова заняться
заброшенной медитацией, возобновить учебу, которой она слишком часто в
последнее время пренебрегала, чтобы почаще бывать в Холде - с ним и с
сыновьями.
Единственный ключ к магии - сама магия". Она знала, что так и не достигла
его уровня, даже тогдашнего, когда он был восьмидесятилетним стариком, а
сама она - жалкой некрасивой худышкой четырнадцати лет. Часто она
удивлялось, почему все так вышло: то ли потому, что Каэрдин был уже на
излете, взяв ее последним своим учеником, или же потому, что сама она
никуда не годилась. Лежа без сна в темноте, прислушиваясь к ветру или к
пугающе огромному молчанию вересковых пустошей (что было гораздо хуже),
Дженни иногда разрешала себе признаться: все, отдаваемое Джону и
мальчишкам, что спят сейчас, свернувшись калачиком, в спальне наверху, она
отнимала у колдовской власти.
несколько лет ей будет сорок. Десять лет растратила она, разбрасывая дни
широко, как крестьянин разбрасывает семена в летнем зное, вместо того,
чтобы умножать и копить свою силу... Она положила голову на плечо Джона, и
рука, обнявшая ее, была тепла. Утрать она все это - достигла бы она уровня
старого Каэрдина? Иногда ей казалось, что достигла бы...
следует, не отвлекаясь. Снега уже будут глубоки, когда вернется Джон.
подобно ястребу устремилась на околицу Большого Тоби. Болезненно сжалось
сердце при воспоминании, как Джон кинулся вперед, под эту нисходящую с
небес тень, пытаясь достичь оцепеневшей в ужасе ребятни. Металлическая
вонь изверженного огня, казалось, снова обжигает ей ноздри, визг эхом
отдается в ушах...
высота, как от плеча взрослого мужчины, и столько же с четвертью от земли
до крестца.
прежде чем он ответил ей, и она услышала в его голосе борьбу между тем,
чего ему хотелось, и тем, что он считал разумным.
надо остаться.
густа этой осенью. Месяц назад она с беспокойством наблюдала, как птицы
поспешно и неслыханно рано готовятся к перелету. Все предвещало голод и
снег с дождем и, как следствие, вторжение варваров через скованный льдом
океан.
расставаться с любимым, или же здесь таилось что-то более серьезное.
Каэрдин, помнится, говаривал, что любовь затуманивает инстинкты мага.
полон насмешливого возмущения.
трясутся у нее под рукой от беззвучного хохота. - Я не знаю, при каких
обстоятельствах ты с ним встретишься, - добавила она. - И еще одно...
слышалось.
личиной дружелюбного варвара, за рассуждениями о смышлености свиней,
старушечьими побасенками и разрушительными попытками понять устройство
часов скрывались подвижный ум и почти женская чувствительность к оттенкам
ситуаций и отношений. Редко случалось, чтобы он ошибался.
- Раз пришел дракон, значит, погибнет урожай, подпрыгнут цены на хлеб,
начнутся смуты... Думаю, тебе необходим верный человек.
должен сомневаться в Гарете. Честно говоря, мне не верится, чтобы он
предал меня из-за того только, что я не похож на витязя из баллады.