систему управления и приказала направить распечатку текста в рабочий
кабинет. Бернар запил кофе остатки бутерброда, и встал. "Как у нас со
временем?" - спросил он.
тротуаре, обычно спокойную и тихую, оживающую лишь по утрам, когда все
едут на работу. На другой стороне улицы через квартал стоял черный
Шевроле. "Они здесь" - будничным голосом сказала она.
Это значило - он опаздывает. Два агента КГБ из советского посольства,
ежедневно сидевшие у него на хвосте, появлялись очень пунктуально и перед
тем, как остановить машину, три раза объезжали квартал. Он бросился в
кабинет, схватил пачку только что отпечатанных для него новостей и сунул
их в дипломат. Майра поджидала его у дверей с плащом в руках.
приезжают Элла и Джонни. Ты ведь не захочешь пропустить день рожденья
твоего внука?
борода с усами, кодовая книжка и к ней какие-то программки и миникамера.
Все, как настоящее.
- Дай только срок, милый.
как он спускается от дверей по лестнице, ведущей к гаражу, и влезает в
свой каштановый Кадиллак. Дверь наружу открылась и он выехал задним ходом.
виадука по спуску направо - на шоссе, углом глаза он заметил за собой
машину КГБ, прочно засевшую в четырех машинах за ним. Еще несколькими
машинами дальше, только въезжал на виадук голубой ФБРовский Форд, каждое
утро следивший за КГБ. Фоледа покачал головой и включил фортепианный
концерт, чтобы немного расслабиться перед началом рабочего дня.
Сумасшедший мир, подумал он.
беспокоился об вычитанном где-то истощении мировых ресурсов. Когда ресурсы
не истощились и ученые стали убеждать мир в том, что проблема была
преувеличена, он стал беспокоиться о том, что избыток ресурсов приведет к
избытку людей. Когда у власти была правая администрация, он беспокоился о
консервативных фашистах и фундаменталистах, а когда у власти были левые,
он беспокоился о либерал-фашистах. И конечно, он всегда боялся войны,
которая вот-вот должна разразиться, чем дольше времени проходило - а война
все не начиналась - тем больше накапливалось смертоносного оружия, тем
страшнее будет, когда война все-таки начнется. Особенно он боялся того, о
чем не знал, и поэтому старался быть информированным обо всем. Это сделало
его очень полезным человеком, детально знающим о многом, и этим
объясняется его карьера до очень высокого положения в аппарате секретаря
обороны. Это положение вполне устраивало его, и если уж дел дойдет до
худшего, то он предпочел бы быть в центре событий - не потому, что смог бы
повлиять на их ход, но потому, что хотя бы будет знать в чем дело.
внутренний голос подсказывал ему - это начинается. Он не понимал, в чем
дело, это был не первый раз, когда начинались дипломатические перебранки,
не первый прокол у разведки, и уж точно не в первый раз Советы хватали на
горячем пару агентов. Может быть, присутствие Русалки задним числом
придавало этому такое значение. Но что-то в этой ситуации наполняло его
холодной и глухой уверенностью в том, первый шаг, за которым начинается
головоломное безудержное падение к Большой Войне.
приходил заранее. Когда он вошел в кабинет Фоледы, никого еще не было. В
приемной были только Барбара Хейнс, личный помощник Фоледы, высокая,
седеющая но по-прежнему элегантная женщина за сорок, которую он прекрасно
знал, и Роза, личный секретарь Фоледы: склонившись над экраном, они о
чем-то спорили. Из приоткрытой двери в кабинет доносились звуки
классической музыки (Керн не знал, что это, сам он предпочитал джаз),
говоря о том, что хозяин кабинета уже здесь.
ждали, что ты так скоро доберешься. - обратилась к нему Роза.
так уж и страшно.
остальные не съехались. Сейчас Волст, - Волст был госсекретарем, -
позвонил, он говорит, что ему лично нужен доклад сегодня за обедом, до
того, как начнутся совещания. У меня такое впечатление, что день будет
долгим.
напоследок несколькими словами с Розой. Фоледа нажал под столом кнопку,
выключив музыку, и отодвинул в сторону бумаги, которые он читал. "Привет,
Джерри".
озабоченным.
столу Фоледы, одно из кресел и сел, положив свой кейс перед собой. Барбара
захлопнула дверь.
Фоледа.
знаешь?
дойдем. - Филип Борден был директором РУМО. Фоледа вопросительно взглянул
на Барбару.
дальнего конца стола.
- Они будут не в настроении.
книжку, ручной коммуникатор и несколько папок. "Так что мы имеем?" -
поинтересовался он - "Есть что-то новенькое?".
прикрытие для этой операции. Если наши агенты не вернулись, это наша
проблема. Советы не заявили никаких протестов СНП, и СНП не собирается
наживать себе с ними неприятности.
добавила Барбара. Это означало, что реакция Советов придет через
официальные каналы.
И я не буду удивлен, если они потомят нас еще немного дольше, ничего не
предпринимая.
пропали без вести, последний раз их видели летящими на советскую
пересадочную станцию. Возможно, их взяли с поличным и заподозрили в
шпионаже. Почему русские должны торопиться бежать к нам?
Насколько я знаю, они еще не догадываются об этом.
"А что, мм... что с нашими двумя там, наверху?" - спросил он. - "Мы знаем,
чего ожидать?".
Он работает на меня уже многие годы. Даже если что-то очевидно и
неотразимо, он никогда не признается в этом. Их так учат. - Брови Фоледы
сдвинулись, выражение лица стало более серьезным. - А вот про девчонку
этого не скажешь. Такие вещи - не ее специальность. Она из другого мира, и
я не знаю, чего от нее ожидать.
придумаем, как им об этом сообщить. - сказала Барбара.
он спросил: "А каковы шансы на то, что при допросах Советы используют...
скажем так, 'крайние меры'?"
история имеет огромный пропагандистский потенциал, если Советы апеллируют
Конюшевский Владислав
Зыков Виталий
Маккарти Кормак
Шилова Юлия
Фазиль Искандер