Чтение 8–й страницы книги ~Внутренний огонь~

планируя свести старые счеты. Терпение - это нечто независимое. Когда
воин обрел контроль, дисциплину и своевременность, тогда терпение
обеспечивает то, что должно произойти с тем, кто этого заслуживает.

- Бывает ли так, что мелочные тираны выигрывают и убивают воина,
столкнувшегося с ними? - Спросил я.

- Конечно. Было время, когда воины гибли, как мухи, - в начале
конкисты. Их ряды поредели. Мелочные тираны могли любого придать
смерти по прихоти. Под действием такого рода давления видящие достигли
тончайших состояний.

Дон Хуан сказал, что это было время, когда оставшиеся в живых
видящие должны были доводить себя до предела, чтобы найти новые пути.

- Новые видящие использовали мелочных тиранов, - сказал дон Хуан,
пристально глядя на меня, - не только для того, чтобы освободиться от
чувства собственной важности, но и для исполнения сложного маневра -
выведения себя из этого мира. Ты поймешь этот маневр по мере того, как
мы будем продвигаться в обсуждении искусства сознания и управления им.

- 19 -

Я сказал дону Хуану, что хотел бы знать, могут ли в наше время
мелочные тираны, которых он называет "мелюзгой", победить все же воина.

- Во все времена, - ответил он. - Последствия, конечно, не столь
страшны, как в те отдаленные времена. Сейчас очевидно, что воины имеют
шанс справиться или спастись и вернуться позже. Но есть и другая
сторона этой проблемы: быть побежденным "мелюзгой" не смертельно, но
разрушительно. Степень смертности, фигурально говоря, почти так же
велика. Под этим я подразумеваю, что воин, скончавшийся под действием
мелюзгового тиранчика, раздавлен в буквальном смысле слова своим
собственным поражением и бесполезностью. Это и означает для меня
"высокую смертность".

- Как ты определяешь поражение?

- Всякий, кто присоединяется к мелочным тиранам, потерпел
поражение. Действовать в гневе, без контроля и дисциплины, не иметь
терпения - это означает потерпеть поражение.

- Что случается после того, как воин потерпел поражение?

- Он либо перестраивается, либо оставляет поиск знания и
присоединяется к рядам мелочных тиранов в обыкновенной жизни.

Глава 3. Эманации орла.

На другой день дон Хуан и я вышли на прогулку по дороге, ведущей в
город Оаксаку. В это время дорога была пустынной. Было два часа дня.
Мы неторопливо двигались, и дон Хуан совершенно неожиданно начал
беседу. Он сказал, что наш разговор относительно мелочных тиранов был
просто введением к теме сознания. Я заметил, что он открыл мне новую
перспективу. Он попросил меня объяснить, что же я понял.

Я сказал ему, что он положил конец тому спору, который мы вели
несколько лет назад относительно индейцев яки. В процессе изложения
своих учений для правой части он пытался мне рассказать о тех
преимуществах, которые могли бы найти индейцы яки в притеснении. Я
тогда страстно спорил и говорил, что невозможно найти преимущества в
том извращенном положении, в каком они живут. И я сказал ему, что не
могу понять, как он сам, будучи индейцем яки, не реагировал против этой
явной несправедливости.

Он выслушал внимательно, а затем, когда я был уверен, что он будет
защищать свою точку зрения, он согласился с тем, что условия жизни
индейцев яки действительно извращены. Но он отметил, что в этом
отношении бесполезно выделять индейцев яки, потому что условия жизни
всех людей вообще ненормальны.

- Не огорчайся за бедных индейцев яки, - сказал тогда он, -
подумай обо всем человечестве. А относительно индейцев яки я могу
сказать, что они из счастливейших: они подавлены и благодаря этому
некоторые из них в конце могут выйти победителями, а угнетатели,
мелочные тираны, подавившие их, не имеют ни шанса даже в аду.

Я немедленно ответил на это градом политических лозунгов - я
совсем не понял его точки зрения. Он опять пытался изложить мне всю
концепцию мелочных тиранов, но все это прошло мимо меня. И только
теперь все встало на свое место.

- Ничего еще не стало на свое место, - сказал он, посмеиваясь над
тем, что я рассказал ему. - Завтра, когда ты будешь в своем нормальном
состоянии сознания, ты даже не вспомнишь о том, что сейчас понял.

Я почувствовал себя совершенно подавленным, потому что знал, что
он прав.

- 20 -

- То, что происходит сейчас с тобой, было и со мной, - продолжал
он. - Мой благодетель, нагваль Хулиан, заставлял меня понять в
состоянии повышенного сознания то, что ты осознал относительно мелочных
тиранов, и я кончил тем, что в своей повседневной жизни изменил свое
мнение, сам не зная почему.

- Я всегда был угнетаемым, поэтому у меня была реальная злоба по
отношению к своим угнетателям. Вообрази себе мое удивление, когда я
обнаружил, что ищу компании мелочных тиранов - я подумал, что сошел с
ума.

Мы дошли до места на той стороне дороги, где оставались
полупогребенными старым обвалом несколько больших валунов. Дон Хуан
направился к ним и сел на плоский камень. Он жестом указал мне сесть
рядом, лицом к нему, и сразу без всяких предисловий начал объяснения
относительно искусства управления сознанием. Он сказал, что есть ряд
истин, которые были открыты видящими, древними и новыми, относительно
сознания, и что эти истины были выстроены в определенной
последовательности с целью их понимания.

Он объяснил, что мастерство управления сознанием состоит в
усвоении всей последовательности таких истин. И первая истина состоит
в том, что наше знакомство с воспринимаемым нами миром принуждает нас
верить, что мы окружены предметами, существующими сами по себе и
независимо, так, как мы их воспринимаем, тогда как в действительности
нет мира предметов, а есть вселенная эманаций орла. Он сказал также,
что прежде, чем он объяснит мне эманации орла, он должен рассказать мне
относительно неведомого и непостижимого.

Он сказал также, что прежде, чем он объяснит мне эманации орла, он
должен рассказать мне относительно неведомого и непостижимого. Он
сказал, что большинство истин относительно сознания открыты древними
видящими, однако порядок их расстановки выработан новыми видящими, а
без этого порядка они почти непостижимы.

Он сказал, что отсутствие поиска порядка - одна из величайших
ошибок древних видящих. Смертельным следствием этого явилось допущение
того, что неведомое и непостижимое - это одно и то же. И только новые
видящие исправили эту ошибку. Они установили границы и определили
неведомое как нечто, скрытое от человека, одетое, возможно, устрашающим
образом, однако находящееся все-таки в пределах человеческой
досягаемости. Неведомое в свое время становится известным.
Непостижимое, с другой стороны - это неописуемое, немыслимое,
неосуществимое. Это что-то такое, что никогда не будет нам известно,
однако это что-то есть там - ослепляющее и в то же время устрашающее в
своей огромности.

- Как могут видящие сделать это различие? - Спросил я.

- Есть простое правило большого пальца, - сказал он. - Перед лицом
неведомого человек предприимчив: свойство неведомого - вселять в нас
чувство надежды и счастья. Человек чувствует себя крепким и оживленным
- даже опасения, которые оно вызывает, содержат что-то многообещающее.
Новые видящие увидели, что человек выявляет свои лучшие качества перед
лицом неведомого.

Он сказал далее, что когда за неведомое принимается непостижимое,
результаты разрушительны. Видящие чувствуют себя опустошенными,
запутавшимися, ужасная подавленность овладевает ими: их тело теряет
тонус, их разум и трезвость блуждают, так как у непостижимого
совершенно отсутствуют энергетизирующие эффекты. Оно за пределами
человеческой досягаемости и в него не следует вторгаться по глупости

- 21 -

или даже с предосторожностями. Новые видящие осознали, что в этом
случае следует быть готовыми заплатить неимоверную цену за легчайший
контакт с ним.

Дон Хуан объяснил, что новым видящим, чтобы победить, пришлось
преодолеть ужасные барьеры старой традиции. И в то же время, когда
начался новый цикл, никто из них определенно не знал, какие процедуры
из этой огромной традиции правильны, а какие нет. Очевидно было, что
что-то не так со старыми видящими, однако новые не знали, что именно.
Они начали с предположения, что все, что делали их предшественники,
ошибочно. Эти древние видящие были мастерами догадок, например, они
допустили, что их способность видеть оберегает их. Они думали, что они
неприкосновенны, и это длилось до тех пор, пока завоеватели не