я подходил к нему, он уже бодрствовал. Мне оставалось только
поприветствовать его.
лежа, - сказал он, не глядя на меня. - Засыпай, сидя на мягком стуле,
как это делаю я.
вздремнуть получше, повернуть лицо в левую сторону и вытянуть ноги за
основание кровати. Чтобы избежать переохлаждения, он посоветовал мне
положить на плечи мягкую подушку подальше от шеи и одеть толстые носки
или просто оставить на ногах обувь.
но позже изменил свое мнение. Засыпая в таком положении, я отдыхал на
редкость хорошо. Когда же я поделился своими удивительными
результатами, он посоветовал, что-бы я следовал его предложениям
буквально и не беспокоился о том, чтобы верить или не верить ему.
о сне в сидячем положении. Я объяснил ему, что причина моей бессонницы,
кроме крайней усталости, заключалась в странной озабоченности тем, что
он рассказал мне о пещере магов.
вещи, но они не отнимали у тебя сон. Что-то еще взволновало тебя.
реальной озабоченности. Я начал что-то объяснять, но он продолжал
говорить, словно я молчал.
тебя чувство неловкости, - сказал он. - Очевидно, это было не так.
Прошлой ночью я не развивал эту тему дальше, желая понаблюдать за твоей
реакцией
времен для того, чтобы служить катализатором. Ее форма была тщательно
приспособлена для размещения двух людей как двух полей энергии. По
теории магов природа скалы и манера, в которой была вырезана пещера,
позволяли двум телам, двум светящимся шарам тесно переплетаться своими
энергиями.
что я люблю это место-нет, оно мне не нравится-о потому, что оно
создано как инструмент для проталкивания ученика глубоко в повышенное
сознание. Но к сожалению, помогая, она делает неясным результат.
Древние маги не размышляли. Они склонялись к действию.
сказал я.
когда я обзываю тебя дураком. Мой бенефактор был современным нагвалем,
вовлеченным в поиски свободы, но он склонялся больше к действию, чем к
размышлениям. Ты тоже современный нагваль, вовлеченный в тот же поиск,
но ты упорно склоняешься к аберрациям рассудка.
эхо его смеха.
что не слышит меня. Я знал, что он притворяется по блеску его глаз и
хитрой улыбке.
абстрактном ядре, - сказал он, - в надежде, что размышляя о том, как я
поступал с тобой в течении этих лет, у тебя появится представление и о
других ядрах. Ты провел со мной много времени и потому хорошо знаешь
меня. В любую минуту нашего общения свои действия и мысли я старался
приспособить к структуре абстрактных ядер.
историю о людях, в действительности это история о намерении. Намерение
создает системы взглядов раньше нас и приглашает нас описать их. Это
путь понимания магов того, что происходит вокруг них.
обнаружить основной порядок во всем, что он говорил мне. Я подумал, что
он осуждает меня за усилие превратить то, чему он учил меня, в проблему
социологии, и начал говорить ему, что мои взгляды изменились под его
влиянием. Он остановил меня и улыбнулся.
Мне хочется чтобы ты понял основной порядок того, чему я учу тебя. Мое
неудовольствие вызвано тем, как ты понимаешь основной порядок. Для тебя
он означает тайные процедуры или скрытую последовательность. Для мага
же это две вещи: система взглядов, которую намерение перерабатывает в
отблеск глаз и помещает перед нами для описания, и знамения, которые
даются нам так, чтобы мы не теряли того, чем мы являемся внутри.
большее, чем просто отчет о последовательных деталях, которые
выстраивают событие, - продолжил он. - Под всем этим была доктрина
намерения. И история должна была дать тебе представление о том, какими
были нагвали прошлого, чтобы ты понял, как они действовали, подгоняя
свои мысли и поступки под доктрины намерения.
для того, чтобы поддержать разговор, я сказал первое, что пришло мне на
ум. Я сказал, что по истории, услышанной о нагвале Элиасе, я составил о
нем очень положительное мнение. Мне нравился нагваль Элиас, но по
неизвестной причине все, что дон Хуан рассказывал мне о нем, беспокоило
меня.
чрезвычайный восторг. Он вскочил со стула и поперхнулся от смеха.
Немного погодя он положил свою руку на мое плечо и сказал, что мы или
любим, или ненавидим тех, кто является отражением нас самих.
этим хочет сказать. Дон Хуан продолжал смеяться, ясно осознавая мое
настроение. Наконец он заметил, что нагваль Элиас был похож на ребенка,
чья рассудительность и умеренность всегда приходила извне. Он, как
ученик в магии, не имел внутренней дисциплины за своим обучением.
дон Хуану, что моя дисциплина приходит изнутри.
ожидал, что в точности похож на него. - И он засмеялся вновь.
Но мое настроение долго не продержалось и быстро исчезло, как только
вдали замаячил следующий вопрос. Я спросил дон Хуана, возможно ли то,,
что я входил в состояние повышенного сознания, не осознавая этого? И
мог ли я оставаться в нем в течении нескольких дней?
самостоятельно, - сказал он. - Повышенное сознание-айна только для
нашего разума. На практике все очень просто. Как и со всем другим. Мы
усложняем вопрос, пытаясь сделать приемлемой ту безмерность, которая
окружает нас.
дал мне, а не спорить попусту о своей персоне.
метафорической темой истории были манифестации духа. Но я не мог
различить в ней то абстрактное ядро, о котором он говорил. Это было
что-то неопределенное.
своего ученика, - манифестации духа-это название первого абстрактного
ядра в магических историях. Очевидно маги подразумевали под абстрактным
ядром нечто такое, что в настоящее время тобой не принимается во
внимание. Эта часть ускользнувшая от тебя, известна магам как доктрина
намерения или безмолвный голос духа или невыраженная расстановка
абстрактного.
например," скрытые мотивы". Он ответил мне, что в данном случае
невыраженное означает нечто большее: оно означает знание без слов,
лежащее вне нашего непосредственного понимания-особенно моего. Он
признался, что понимание на которое он ссылается было просто за
пределами моей уместности момента, а не за моими конечными
возможностями понимания.
рассказывать о них? - Спросил я.
быть рассказаны на этом этапе, - ответил он. - И когда-нибудь,
присущая историям, невыраженная расстановка абстрактного, которая
является знанием без слов или доктриной намерения, откроет тебе твои
собственные истории.
котором даются абстрактные ядра, - объяснил он, - и не то, что в них
есть общее, и даже не та паутина, которая связывает их. Это скорее то,
когда познаешь абстрактное прямо, без посредничества речи.
ног с явной целью видеть меня.
моей медлительностью. Это взволновало меня. Дон Хуан не давал выхода
психологическому недовольству.
спросил его почему он рассердился или разочарован мною. - Это была
мысль, которая проскочила в моем уме, когда я видел тебя. Это черта в