пятьдесят, сто футов высотой. Да вдобавок под напряжением. От тебя только
угольки останутся.
предупреждения. Разорвут тебя в клочья.
другое - самому проверить их истинность.
мужчина.
вас был. Между прочим, вы собираетесь сегодня кормить своих кроликов?
получит затрещину.
Чепстоу-стрит, повернешь налево и пойдешь на север. Иди все время прямо.
Через пару миль начнется погранзона. А потом... - Он пожал плечами, -
Понятия не имею, сколько оттуда.
домишки. Допотопные электрические фонари, задержавшиеся здесь с прошлого
века, освещали выщербленные мостовые, облупившуюся краску на стенах домов.
Поднялся легкий ветерок, и Роб зябко поежился. Снова проснулся голод. Роб
вспомнил о еде в бумажной сумке, но, боясь привлечь внимание, не стал есть
на ходу.
Пробираясь сквозь скопище улиц и домов, он оказался в совершенно глухом
месте, где не было ни одного электромобиля - в этом захолустье даже забыли
проложить кабель. Прохожие встречались редко. Чем дальше он шел, тем
больше замечал пустых домов. Дойдя до какого-то перекрестка, он вдруг
увидел, что впереди дорога не освещена. Ни уличных фонарей, ни огонька в
мертвых покинутых домах. Только лунный свет подсказывал, что дорога
тянется еще ярдов на пятьдесят, и дальше начинается поле. Роб совсем
продрог, но дрожал не столько от холода, сколько от пугающей тьмы впереди.
Как и всякий урбит, он жил в удобном окружении миллионов сограждан. Глоток
свободы время от времени - это прекрасно, но Роб вовсе не испытывал
желания сейчас отправляться в эту темную жуткую пустыню.
Оттуда хоть фонарь будет видно. Дверь, наверное, не заперта, да и в окно
можно влезть - стекол все равно нет. Через погранзону разумнее идти днем,
в темноте можно натолкнуться на колючую проволоку под током. Но днем
будешь как на ладони...".
"Добрый знак!" - решил Роб. Он больше не сомневался: надо идти вперед.
перед домами заросли кустарником. В одном доме из слепого проема окна
тянулось молодое, уже довольно окрепшее деревце. Там, где обрывалась
дорога, начиналось поле с разбросанными деревьями. Впереди раздалось
жутковатое замогильное улюлюканье. От неожиданности Роб вздрогнул. "Может,
это сова?" - подумал он. Правда, он слышал крик совы только в триллерах по
головидению, в зоопарках они всегда сидели молча, сгорбившись и хлопая
глазами.
неверном свете луны прятались рытвины и кочки. Однажды Роб угодил ногой в
ямку и чуть не упал. Дрожа от холода, он мечтал о теплой постели, пусть
даже в интернате, пусть окруженной мучителями. Но коль скоро эта мечта
была недосягаема, он решил хотя бы перекусить. В сумке лежал большой кусок
сыра и хлеб. Правда, сыр оказался заплесневевшим, а хлеб безнадежно
зачерствел, но Роб был слишком голоден, чтобы обращать внимание на такие
мелочи. Да он и не рассчитывал, что тот, с кроликами, даст что-нибудь
получше. После еды во рту остался неприятный кислый привкус, захотелось
пить.
За спиной остался залитый светом Урбанс. Никогда прежде Роб не
представлял, что бывает такое одиночество. Бросить все, вернуться в тепло
и уют, к людям - это желание не покидало его. Роб остановился и посмотрел
назад: над южным горизонтом висел яркий ореол, сотканный из света
миллионов люмосфер, неоновых ламп, фар электромобилей, бесчисленных
реклам. Этот ореол мог быть ярче или слабее, но никогда не исчезал. Роб
решительно отвернулся, словно порывая с прошлым раз и навсегда, и зашагал
вперед.
или три часа. Огни Урбанса превратились в дальний костер. На черном небе
ярко выделялись звезды. Роб никогда не видел такого неба, может, из-за
обилия света вокруг. Теперь он смотрел на несчетные звезды, на
бриллиантовую пыль Млечного Пути, затаив дыхание. Невиданное зрелище
завораживало и... пугало. Роб поежился и поспешил дальше.
(поговаривали, что в приграничных землях бродят стаи диких собак), скрипы,
щелканье и шуршание. Однажды кто-то с хриплым ворчанием прошмыгнул прямо
под ногами Роба. Мальчик в ужасе отскочил. Позже он узнал, что не мог
встретить здесь никого страшнее ежика, но тогда порядком перетрусил.
увидел ее. Опасливо озираясь, он чуть приблизился. Не сто футов, и даже не
пятьдесят - мелкая проволочная сетка высотой футов двенадцать, натянутая
между массивными металлическими столбами, расставленными в дюжине футов
друг от друга. Роб успокоился: не такая уж непреодолимая преграда. Он
решил дождаться утра.
лег, но пронизывающий холод не давал заснуть. Он встал и попытался
согреться, подпрыгивая и размахивая руками. Потом снова ложился и снова
вставал и, в конце концов, обессиленный, провалился в тяжелое забытье.
Спал он не больше часа, вздрагивая во сне. Ему снилось, как учитель
дисциплины отчитывает его за то, что руки и ноги у него перепутаны
местами, а один глаз не выровнен со вторым. Когда он проснулся, занимался
рассвет.
роскошная перина. Разминая ноющие мышцы и поеживаясь от утренней свежести,
Роб подошел к заграждению. Сетка из полудюймовых ячеек-ромбиков тянулась в
обе стороны, насколько мог видеть глаз. Металлические стойки в несколько
дюймов толщиной, держащие сетку, упирались в бетонные блоки. Нижняя часть
заграждения скрывалась в земле. Под напряжением или нет? У Роба не было
желания проверять.
безликие холмы вдалеке. Поколебавшись, Роб решил идти на запад - местность
в той стороне показалась ему менее унылой и однообразной.
довольно близко к заграждению, но ни одно - вплотную, иначе можно было бы
влезть на дерево и через несколько минут оказаться по ту сторону границы.
"Вот если бы у меня был такой же гибкий шест, как у прыгунов на Играх, я
бы в два счета перемахнул через этот забор", - размечтался Роб. Но шеста
не было, да Роб и не умел с ним обращаться. Вдруг он заметил, как на
дереве что-то мелькнуло. Бельчонок!
лапки к мордочке - то ли умывался, то ли что-то грыз. Потом юркнул к
стволу, скользнул на землю и исчез в траве. Вскоре бельчонок появился
вновь - стремительно пробежал вверх по сетке до вершины и шмыгнул вниз,
уже по другую сторону границы! Еще боязливо Роб дотронулся пальцем до
сетки. Металл. Холодный и безвредный.
малюсенькие гладкие ячейки не пролез бы даже носок ботинка. Роб решил идти
дальше. Белесое небо чуть золотили первые робкие лучи, но солнце еще не
показывалось. Было зябко. Кое-где похрустывала под ногами схваченная инеем
трава.
рыхлой почвы. Чуть-чуть, но достаточно, чтобы Роб увидел между сеткой и
землей брешь. Не больше дюйма, но это была зацепка. Роб встал на колени и,
скорчившись, начал разрывать крошечную ямку. От холода горели пальцы, но
он не сдавался и упорно продолжал рыть, дюйм за дюймом. Наконец, он решил
попробовать, но понял, что поторопился. Пришлось начать снова. Вторая
попытка оказалась удачней - он прополз под колючим основанием сетки, чуть
не застрял на полдороге, но выбрался из тесного подкопа благополучно.
Пошатываясь от напряжения, Роб встал. Он был в Графстве.
откроется хороший обзор, Роб начал подъем. Когда он добрался до вершины,
солнце уже взошло. Высоко в небе щебетала какая-то птаха, но Роб не увидел
ничего, кроме безукоризненно-чистого голубого свода.
Березин Федор
Шилова Юлия
Лондон Джек
Херберт Фрэнк
Лукин Евгений
Корнев Павел