Он опочил в этом самом дальнем из известных миров. Нам в лабораториях
отнюдь не казалось, что смерть Далзула каким-то образом связана с той
самой психоэнтропией, которую мы официально назвали "хаос-эффектом", но
трое живых свидетелей подобной уверенности не разделяли.
снова стала проводить опыты на самой себе, как на "жертвенном агнце"
(выражение, завезенное с Терры). Используя технологию неразрывности, она
в четыре "скока" совершила вокруг Be угловатый виток, занявший ровно
тридцать две секунды, необходимые исключительно на установку следующих
координат. "Скоком" мы уже успели окрестить перемещение в реальном
пространстве без сдвига по времени. Довольно лежомысленно, по-моему. Но
ученые порой любят утрировать.
го поля, коими я и занялся вплотную сразу по прибытии в Ран'н. Назревал
момент дать нашей аппаратуре опытную проверку - терпение людское не
беспредельно, да и жизнь сама чересчур коротка, чтобы вечно перетасовы-
вать схемы. И в очередной беседе с Гвонеш но ансиблю я запустил пробный
шар:
ратно. Я клятвенно заверил родителей, что непременно навещу их зимой.
ту вроде двойной брючной складки?
один и тот же вопрос дважды. - Тогда заходи.
поля для устойчивой чартен связи вот я стою в меловом круге нацарапанном
на пластиковом полу Лаборатории чартен-поля в Ран'не, за окнами тусклый
осенний полдень - а вот уже стою внутри мелового круга в лаборатории
Чартен центра на Be, за окнами полыхает летний закат, дистанция - четыре
и две десятых светового года, время на переход - нуль.
ным рукопожатием. - Молодец, отважный ты парень, Хидео, добро пожаловать
на Be!' Рады снова видеть тебя, дорогой. Отутюжено, говоришь, а?
на-49, которую всего лишь миг назад прихватил с собой в "дорогу" с лабо-
раторного стола на Be.
обратно, но Гвонеш и остальные задержали меня для теоретических дискус-
сии и всесторонней проверки чартен связи. Теперь то я уже ничуть не сом-
неваюсь, что сверхъестественное чутье, которым всегда отличалась Гвонеш
шептало ей что то на ухо, ее все еще продолжали тревожить морщинки и
складки на брюках Тьекунана Хидео.
особой охоты немедленно возвращаться на О. Спалось мне лучше на Be, куда
как лучше, однако казенная пища оставалась безвкусной и здесь, а когда я
не был занят делом, меня но прежнему угнетали страхи - неотвязное воспо-
минание о той кошмарной ночи, за время которой я пролил так много слез
без причины. Но работа продвигалась на всех парах.
тались в лаборатории одни: я - развлекаясь с очередными колонками цифр,
она - дожевывая очередной бутерброд из буфетной упаковки.
чит он нахально только в силу свойственной Гвонеш привычки всегда резать
правду матку. Но ведь она никогда еще не спрашивала у меня ни о чем по-
добном. Ее собственная личная жизнь, как и она сама, всегда оставались
для нас тайной за семью печатями. Даже слово "секс" никто и никогда от
нее не слыхал, не говоря уже о том, чтобы осмелиться предложить ей разв-
лечение подобною рода.
литься с ней в койку, скорее просто некий особый интерес к моему житью
бытью, я все равно не находился с ответом.
ней складки на брюках, - заметила Гвонеш. - Извини. Сую нос не в свое
дело.
на О церемонный оборот:
тальный взгляд серых глаз на вытянутом костистом лице, чуть смягчавшемся
к подбородку.
той и безаппеляционностью, как и моя мать.
моего поля. Почему бы и нет? В конце концов, я ведь буквально за минуту
могу смотаться в Ран'н и вернуться обратно, если, конечно, захочу возв-
ращаться, а лаборатория потянет расходы. Хотя чартнинг, подобно ансибль
связи, и работает в основном за счет инертной массы, однако установка
ПВК координат, очистка камер и поддержание поля в стабильном состоянии
требовали колоссальных затрат местной энергии. Но ведь это предложение
самой Гвонеш, стало быть, денежки у нас пока не перевелись. И я решился:
в лаборатории чартена на Be, одна нога здесь а другая?
вселенскою такта?
нащупав световую панель, я машинально щелкнул выключателем. В потемках
был уверен, что по-прежнему нахожусь на Be. При свете понял - это не
так. Я не знал, что это. Не знал, где я. Все вокруг вроде бы знакомо, и
все же? все же? Может, биолаборатория? Образцы в банках, обшарпанный
электронный микроскоп, на краю помятого медного кожуха товарный знак в
форме лиры? Стало быть, я все-таки на О. В какой-то лаборатории одного
из зданий Научного центра в Ран'не? Пахло, как обычно пахнет зимней
ночью во всех старых зданиях Ран'на, - дождем и сыростью. Но как мог я
промахнуться мимо приемного контура, тщательно прорисованного мелом на
полу лаборатории в Тауэр-Холле? Должно быть, сдвинулось само поле. Пуга-
ющая, невозможная мысль.
действительно перенесло некий мощный толчок, - но не испуган. Сам вроде
бы в порядке, все части на месте, руки-ноги целы и голова тоже пока на
плечах. Небольшой пространственный сдвиг? - подсказывал мозг.
Чартен-лаборатории, а очухался уже в каком-то другом месте? Но куда
смотрел мой доблестный экипаж? Ведь они все были на вахте. К тому же с
тех пор прошло, должно быть, немало времени - предполагалось, что я при-
буду на О сразу после полудня. Небольшой темпоральный сдвиг? - продолжал
выдавать свои гипотезы мозг. Я двинулся но коридору в поисках Чартен-ла-
боратории, и это было точно как в тех мучительных снах, когда ты лихора-
дочно ищешь совершенно необходимую тебе дверь, но никак не можешь ее
отыскать. В точности как во сне. Здание оказалось давно знакомым - Тау-
эр-Холл, второй этаж, - но никаких следов нужной мне лаборатории. На
дверях таблички биологов да биофизиков и повсюду заперто. Похоже на глу-
бокую ночь. Вокруг ни души. Наконец, заметив под дверью свет, я постучал
и открыл: внутри усердно таращилась на библиотечный терминал юная сту-
дентка.
да девалась лаборатория чартен-поля?
щенно.
лилось и головокружение. Уж не затронул ли и меня пресловутый "хаос-эф-
фект", пережитый экипажами "Шоби" и, предположительно, "Гальбы"? Неужели
и мне предстоит теперь видеть звезды сквозь стены или, к примеру, бросив
взгляд через плечо, обнаруживать Гвонеш на О.
я.
нально я повернулся туда же. Табло высвечивало время, декаду, месяц и
год.
совсем другой.
глаза собеседницы, биение моего собственного сердца, запах влажной лист-
вы - все, все подсказывало мне: часы не врут, теперь именно час пополу-
Корнев Павел
Свержин Владимир
Глуховский Дмитрий
Шилова Юлия
Корнев Павел
Майер Стефани