чтобы хоть что-то спасти, но понял, что это глупо: весь дом пылал, как
коробка спичек. Тогда я пошел искать вас и встретил у мостков вашего
любимца: его так и трясло. Он сразу дался мне в руки, и я бегом отнес его к
себе, оставил у очага, а дверь запер. Так что сейчас с ним все в порядке. А
потом пошел искать вас в деревню, потому что где же вам еще быть?
Над грудой обгоревших бревен вились серые клочья дыма. Черные доски. Лед.
Ноги у нее подкосились, и она, сглатывая холодную слюну, опустилась прямо на
обледеневшую землю. Небо и тростник поплыли перед глазами в плавном хороводе
и, как Йосс ни просила их остановиться, вертелись все быстрее и быстрее.
тепло этого огромного тела вернули Йосс к жизни. Она позволила вести себя,
зажмурившись из страха перед головокружением. Но, постепенно, приходя в
себя, она решилась открыть глаза и посмотреть под ноги.
осталось. -- У нее вырвался нервный истерический смешок. Она попыталась
повернуться, чтобы пойти и взять сумку, но голова снова закружилась, и Йосс
еле устояла на ногах.
заметила! А вторая рука, оказывается, бережно поддерживала Йосс за талию.
Они шли к мрачному полуразвалившемуся дому Вождя, за которым полыхал
оранжево-желтый закат с тонкими розовыми прожилками облачков. "Когда-то мы
называли эти перистые облачка волосами солнца. Это было давно, в детстве".
Но они не остановились, чтобы полюбоваться на заходящее солнце, а вошли в
темноту прихожей.
под кроватью и попыталась вытащить его оттуда, но животное упиралось всеми
четырьмя лапами и злобно шипело. Тогда Йосс погладила его, и Губу неожиданно
вылез сам. Она взяла его на руки -- жалкий, перемазанный сажей, кот трясся
всем телом. Йосс уселась на пол и принялась гладить пятнистую спинку, бока,
грязно-белое брюшко; она ласкала его, чесала за ушами, но кот не переставал
дрожать и, едва хозяйка сменила позу, вырвался и вновь сбежал под кровать.
произнесла Йосс.
держа на весу мокрые руки.
собственники. Им хорошо только на своей территории. Не любят чужих домов.
фразу, приходилось подбирать по одному.
держали и даже не знали, как они выглядят, -- тихо сказал Абберкам, но для
Йосс эти слова прозвучали почти как обвинение.
нее дошло, что Вождь, может, вовсе не собирался ни в чем ее обвинять, а
наоборот -- пытался объяснить свое невежество.
развернула огромные лапищи Вождя ладонями кверху. На одной руке между
пальцами блестел лопнувший глянцевито-алый волдырь, а на второй, у основания
большого пальца, красовалась довольно глубокая кровоточащая ссадина.
Тот опустился на колени, и на самой макушке она увидела ярко-красную рану в
обрамлении седых, покрытых сажей волос. -- О мой Господин!
-- Нужно что-то посерьезнее, чтобы вы хоть внимание обратили! У вас есть(
какие-нибудь чистые тряпки? Ах да, я же сама( оставляла в буфете полотенца(
А что-нибудь дезинфицирующее?( -- Справившись наконец со смехом, Йосс
принялась обрабатывать раны. -- Я в ожогах не разбираюсь, знаю лишь, что
надо промыть их и оставить подсыхать. Придется снова звать врача из Вео.
Завтра я могу сходить в деревню.
об ожогах мне ничего не известно. Так что придется идти в деревню. Но только
не сегодня.
пальцами, поморщился. -- Ну вот, а я собирался приготовить поесть. Понятия
не имел, что поранился. Сам не знаю, когда это случилось.
заплакала. -- Покажите, что у вас есть из продуктов, я сама займусь обедом.
всхлипнула она. -- Да, ничего там не было. Даже еды. Только "Аркамье". И еще
книга о других мирах. -- Перед глазами встали корчащиеся в пламени,
рассыпающиеся черным пеплом страницы. -- Мне ее прислала подруга из города,
которая никогда не одобряла моего отшельничества и считала все эти молчание
и питье одной воды сплошным ханжеством. Как же она была права! Мне нужно
вернуться. Мне вообще не стоило приезжать сюда! Какой я была лгуньей и
дурой! Я воровала доски! Воровала, чтобы любоваться настоящим, красивым
пламенем! Чтобы согреться и хоть чуть-чуть разогнать уныние! И вот получила
-- дом сгорел, и не мой дом, а Кеби( и бедный мой котик, и бедные ваши руки!
Я одна во всем виновата! Я забыла, что от поленьев могут полететь искры. Я
забыла. Я про все на свете забыла, моя память предала меня, она лгала мне,
потому что я сама давно изолгалась вконец. Я врала даже Владыке,
притворяясь, что обратилась к нему, а сама не могу, не могу, не могу уйти от
мира, отринуть его. Вот я и сожгла все! Меч изранил ваши руки. -- Она взяла
Абберкама за руки и спрятала лицо в его ладонях. -- Слезы тоже
дезинфицируют, -- пролепетала она. -- О, простите, простите меня!
и, поцеловав Йосс в голову, прижался щекой к ее волосам.
надо чего-нибудь съесть. И согреться -- вы вся дрожите. У вас просто шок, но
это пройдет. Сядьте, посидите. Уж поставить на огонь котелок я смогу.
придвинулась к огню и тихонько позвала:
вино и тогда говорю без удержу. Выпейте.
Йосс, но стакан взяла.
-- криво усмехнулся он. -- А теперь помогите мне открыть банку.
рыбным филе.
ломтиков рыбы Йосс положила рядом с кроватью на пол и снова позвала Губу, но
тот так и не вышел.
устала от собственного нытья, от дрожи в голосе, от комка в горле. От
чувства стыда. -- Спасибо за обед. Теперь мне действительно лучше.
рук. Да тот и не предлагал помощи, а молча сидел у огня, застыв, словно
огромный каменный идол.
мне удастся выманить Губу, я возьму его с собой. Только дайте мне пару
одеял.
Нужно было лезть за котом, и она заранее представляла себе это потешное
зрелище: старуха стоит на четвереньках, выставив из-под кровати тощий зад, и
шепчет: "Губу! Губу!" Но под кровать ползти не пришлось -- кот сразу
откликнулся и пошел к хозяйке. Йосс взяла его на руки, и он уткнулся сухим
носом ей в ухо. Она села на пол и, сияя, промурлыкала:
из комнаты.
толкнула дверь да так и застыла с открытым ртом. Абберкам починил камин и
сегодня весь день топил его. По террасе плясали теплые золотистые блики, а