держалась на одном уровне -- и пошел в каюткомпанию. Там уже сидели
оба офицера. Пиркс ждал, не заговорит ли кто-нибудь о ночных стуках,
но разговор все время вертелся вокруг тиража лотереи, которого с
нетерпением дожидался Симс. Он рассказывал о коллегах и знакомых,
которым посчастливилось выиграть.
пройденный отрезок пути. Но вскоре он воткнул циркуль в доску, вытащил
из ящика судовой журнал и отыскал состав последнего экипажа
"Кориолана".
Симон..." Пиркс сосредоточенно вглядывался в размашистый почерк
командира. Потом бросил журнал в ящик, закончил чертеж и, захватив
рулон, отправился в рубку. Через полчаса он точно рассчитал время
прибытия на Марс. На обратном пути заглянул через стеклянную дверь в
каюткомпанию. Офицеры играли в шахматы, фельдшер сидел у телевизора с
электрогрелкой на животе. Пиркс заперся в каюте и просмотрел
радиограммы, взятые у пилота. Он не заметил, как его сморил сон.
Несколько раз ему казалось сквозь дремоту, будто включились двигатели,
и он силился проснуться, но не просыпался, а лишь видел во сне, как
встает, идет в рубку, находит ее пустой и в поисках когонибудь из
команды начинает плутать по лабиринту черных как уголь кормовых
коридоров. Очнулся Пиркс за столом, весь в поту, злой, потому что
понимал, какая предстоит ночь после стольких часов дневного сна. Когда
под вечер пилот включил двигатели, он воспользовался этим и принят
горячую ванну. Освежившись, пошел в кают-компанию, выпил
приготовленный радиотехником кофе и по телефону спросил вахтенного о
температуре реактора. Она приближалась к тысяче градусов, но еще не
дошла до критической. Около десяти его вызвала рубка: они прошли мимо
какого-то корабля, который спрашивал, нет ли у них врача. Пиркс,
узнав, что речь идет об остром приступе аппендицита, счел за благо не
предлагать своего медика, тем более что за ними в каких-нибудь трех
миллионах километров шел большой пассажирский корабль, выразивший
готовность застопорить ход и выслать врача.
сменился на всех палубах, за исключением рубки и камеры реактора,
тлением голубоватых ночных ламп. В каюткомпании чуть ли не до полуночи
горела лампочка над шахматной доской. Там сидел Симс и играл сам с
собой. Пиркс пошел проверить температуру в донных трюмах и по дороге
наткнулся на возвращавшегося от реактора Бомана. Инженер был настроен
неплохо: утечка не возрастала, охлаждение работало вполне исправно.
Слабая струя воздуха тянулась вверх, остатки пропыленной паутины,
окружавшей вентиляционные окна, беззвучно трепетали. Пиркс долго ходил
по коридору, соединяющему главные трюмы, под его сводами, высокими,
как в церкви.
корабля до него долетели резкие и приглушенные, удаляющиеся и
слабеющие звуки. Это незакрепленные предметы, продолжая двигаться с
ускорением, ударялись о стены, потолки, полы. Эхо ударов наполнило
вдруг оживший корабль, еще мгновение дрожало в воздухе, потом угасло,
и снова наступила тишина, подчеркнутая мерным шумом вентиляторов.
поисках стамески спустился по длинному, узкому, как кишка, коридору
между трюмом левого борта и кабельным туннелем на склад -- пожалуй,
самое пыльное место на корабле. Вдобавок пыль, окутавшая его с ног до
головы, не оседала, и он, едва не задохнувшись, ощупью добрался до
выхода. Пиркс был уже почти в центре корабля, когда в коридоре
раздались шаги. Тяжести не было -- идти мог только автомат.
Действительно, звонким шагам сопутствовало хлопанье прилипающих к полу
магнитных присосок. Пиркс подождал, пока в проходе не появился черный
на фоне далеких ламп силуэт. Терминус шел, неуверенно раскачиваясь и
широко размахивая руками.
качнулся и медленно вернулся в вертикальное положение.
кольчатого панциря говорит охрипший карлик. - Мыши спят неспокойно.
Просыпаются. Бегают. Хотят пить. Если хотят пить, им надо дать воды.
Мыши много пьют, когда высокая температура.
температура. Воду мышам. Если выпьют и уснут -- хорошо. Часты ошибки
из-за высокой температуры. Наблюдаю. Выхожу, возвращаюсь к реактору.
Воду мышам...
казалось, что в нем спрятан человек, потому что Терминус в недоумении
стал быстро и как-то беспомощно подносить руки к глазам, объективы
которых задвигались в глазницах, следя за металлическими ладонями. Он
проговорил:
который издал несколько нечленораздельных звуков и неожиданно изрек
басом:
наверно, он глядел на слегка покачивающийся стальной корпус.
тем же слишком твердым, одеревенелым, будто старческим шагом. На
повороте он споткнулся, тяжело взмахнул руками, восстанавливая
равновесие, и исчез в боковом проходе. Еще какое-то время слышалось
эхо его шагов. Пиркс хотел вернуться к себе, потом раздумал и,
бесшумно плывя над полом, добрался до шестого вентиляционного колодца.
Передвижение по колодцам было запрещено даже при выключенных
двигателях, но он пренебрег запретом. Сильно оттолкнулся от ограждения
и за десять секунд пролетел семь этажей, которые отделяли середину
корабля от кормы. В камеру реактора он не вошел. В стене, примерно
посередине, виднелся длинный засов. Пиркс подплыл к нему, открыл узкие
дверцы. За дверцами было вделанное в сталь прямоугольное оконце из
свинцового стекла, образующее заднюю стенку клеток с мышами. Благодаря
этому можно было наблюдать за ними, не входя в камеру.
проволочными сетками, в глубине камеры, поблескивал в свете высоко
укрепленной лампы облитый водой корпус робота. Автомат почти
горизонтально висел в воздухе, лениво двигая руками. Его панцирь был
покрыт белыми мышами; они рысцой бегали по наплечьям, по грудному
щиту, скапливались там, где в углублениях членистого живота большими
каплями собралась вода: мыши слизывали ее, подскакивали, взлетали в
воздух. Терминус ловил их, они скользили между его железными пальцами,
их хвостики причудливо закручивались. Картина была странная, такая
комичная, что Пирксу стало смешно. Терминус совал пойманных мышей в
клетку, его мегалитическое лицо совсем приблизилось к глазам Пиркса,
но робот, по-видимому, не заметил его. Еще две-три мышки летали по
воздуху; Терминус поймал их, запер клетку и исчез из поля зрения
Пиркса, только гигантская тень, словно зацепившись за муфту главного
трубопровода, размазанным крестом легла на бетон реактора.
мог уснуть. Он принялся за записки астронавигатора Ирвинга; глаза
горели, словно в них попал песок, голова отяжелела, но спать все равно
не хотелось. Он с тоской подумал, что до утра далеко, накинул халат и
вышел.
вентиляционном отверстии звуки шагов и приложил ухо к решетке. Звук,
искаженный эхом стального колодца, шел снизу. Пиркс оттолкнулся от
решетки, с минуту плыл ногами вперед, потом по ближайшему
вертикальному проходу попал на корму. Шаги зазвучали громче, замерли,
послышались снова. Автомат возвращался. Пиркс поджидал его под самым
потолком высокого в этом месте коридора. В глубине коридора скрежетали
шаги, потом звук исчез. Пиркс начал терять терпение, но шаги
возобновились, из прохода вынырнула длинная тень, и вслед за ней
показался Терминус. Он прошел под Пирксом так близко, что было слышно
биение его гидравлического сердца. Терминус сделал еще несколько
шагов, остановился и издал протяжное шипение. Потом он качнулся вправо
и влево, будто кланяясь железным стенам, и двинулся дальше. У темного
входа в боковой коридор робот снова остановился. Заглянул туда.
Протяжное шипение повторилось. Пиркс поплыл вслед за громадной фигурой.
колодцем и попытался просунуть голову через решетку. Потерпев неудачу,
он зашипел, медленно распрямился и заковылял дальше. Пирксу это
надоело.
Шилова Юлия
Махров Алексей
Мацумото Сэйте
Свержин Владимир
Чернецов Андрей
Шилова Юлия