сидел нагой человек с каменным топором в руках и ждал тигра.
ручей и неторопливо двинулся к озеру, к тому месту, обильно политому
антилопьей кровью, где странник взваливал свою приманку на плот. Обнюхав
землю, зверь вытянул шею и уставился на Блейда; Блейд глядел на него. Их
разделяло семьдесят ярдов водного пространства.
добраться до него и вдоль берега, хотя тот был по большей части завален
камнями. В крайнем случае, решил Блейд, придется подплыть к антилопе,
изображая дополнительную приманку...
озерцо; вероятно, вода не вызывала у него такого отвращения, как у земных
кошачьих. Он плыл стремительно и через пять секунд миновал плот с приманкой,
не обратив на нее никакого внимания; его ждала добыча посерьезней. Словно
бурая торпеда, тигр рвался к ней, и низкий грозный рык предупреждал, что он
не сомневается в своих силах.
остановившись там, где она доходила ему до середины бедра. Дальше дно
опускалось, и лапы зверя не найдут опоры; значит, он не сможет прыгнуть и
подмять добычу своим весом. Это продлится долю секунды -- решающее
мгновение, которое определит победителя.
пасть, влажно поблескивающие клыки и прогалину намокшей шерсти меж глаз --
туда он собирался нанести удар. Тигр взревел; глаза его мерцали жестоким
голодным огнем. Блейд крепче сжал топорище и напряг мышцы.
зловоние. Резко качнувшись назад, странник выдохнул воздух. Пора! Каменный
клюв стремительно упал вниз.
Выпустив из рук топорище, Блейд выскочил на берег, метнулся в заранее
облюбованную расщелину, нашарил прислоненное к валуну копье. С полминуты он
ждал, выставив перед собой древко с кремневым наконечником, потом осторожно
выглянул из-за камня. Неподвижная бурая туша маячила у берега, остекленевшие
янтарные зрачки глядели прямо в лицо странника, по воде расплывалось пятно
крови.
-- придется тебе расстаться со шкурой. И не говори, что я тебя не
предупреждал!
больше, чем во время сражения. Он счистил волокна жесткой тигриной плоти
шероховатым камнем, положив свой новый плащ сушиться на солнце и занялся
клыками и когтями. Когти Блейд выдрал только с задних лап; шкуру, содранную
с передних, по его задумке надо было завязывать на груди, чтобы тяжелое
одеяние не съехало с плеч. Десять когтей, четыре клыка и две дюжины
устрашающих зубов предназначались для ожерелья -- такого же веского
свидетельства победы, как и рыжеватопесочный смокинг его недавнего
противника.
инструментов, о которых в диких местных краях не приходилось и мечтать.
Проточив кремнем канавки у основания клыков, Блейд просто обвязал каждую
деталь своего украшения травяным жгутом и подвесил на ремешок, вырезанный из
тигриного хвоста. Покончив с этими делами, он вымылся, плотно поужинал и
отправился на покой. В эту ночь, как и в предыдущую, сон его не тревожили ни
рев, ни рычанье.
дорогу. Ему пришлось бросить топор и два копья -- эти тяжелые орудия
ограничивали его подвижность, -- а также почти всю тушу антилопы. Тем не
менее и оставшаяся ноша была нелегка -- плащ, который свешивался почти до
щикотолок, сумка с припасами, плетеные из травы веревки, каменное оружие.
Впрочем, этот груз не вызывал у странника возражений; сейчас он был снаряжен
куда лучше, чем три дня назад, когда только что появился в местных краях.
место, где аборигены пытались отбиться от тигра, Блейд двинулся на восток.
Охотники, оставшиеся в живых, бежали в панике к родным очагам, оставляя
довольно заметные следы, и он не сомневался, что рано или поздно набредет на
становище.
или примитивное племя, которое истинные хозяева поместили в резервацию? И
если такие хозяева все же существуют, то что они скажут или сделают,
наткнувшись на чужестранца в плаще из тигриной шкуры? В диком и
нецивилизованном мире убитый им махайрод был всего лишь опасным хищником,
тогда как в заповеднике... О, в заповеднике он мог оказаться ценнейшим
экземпляром, за который с браконьера как минимум снимут скальп!
представитель семейства кошачьих питался туземцами, наверняка являвшимися не
менее ценными экспонатами этого зоологического музея. Но кто знает?
Возможно, в хрустальных дворцах -- где-то там, за горизонтом, -- обитают
негуманоиды, нечто вроде менелов с Красной Звезды Ах'хат, которых он
встретил в Вордхолме... Менелы относились к человечеству примерно так же,
как люди -- к колонии муравьев или пчел.
давности, однако тут в панике пробежало не меньше дюжины человек и знаки
этой поспешной ретирады все еще оставались заметными. Опытный взгляд Блейда
замечал то бурые пятна засохшей крови (по-видимому, некоторые охотники были
ранены), то клочья оленьих шкур, то сломанное копье, кремневый нож или
плетеную из травы сумку, похожую на его собственную. Он понял, что люди
сильно перепугались -- в ином случае они подобрали бы брошенное оружие через
день-два. Неужели вся эта доисторическая компания так и сидит в своей пещере
-- или где там они расположились на постой, -- боясь высунуть нос в степь?
Судя по всему, махайрод сумел внушить им страх Божий...
шел густой терпкий запах, и странник заметил, что травоядные шарахаются от
него как от огня. Раньше он мог подойти к ним на двадцать-тридцать шагов --
дистанцию полета копья, -- теперь же козы, олени и антилопы уносились прочь,
не подпуская его даже на сто ярдов. Быки и местные лоси, не столь быстрые,
тоже убирались с дороги со всей возможной поспешностью, и вскоре Блейд
заметил, что вокруг него словно бы образовалась зона отчуждения, в которой
не рисковал появляться ни один зверь.
бурое косматое существо медведем можно было с большой натяжкой: его широкая
морда действительно походила на медвежью, но длинные ноги и пышный хвост
казались позаимствованными у огромного волка. Зверь, однако, весил не меньше
восьмисот фунтов и был хищником -- ибо, выскочив из зарослей изумрудной
травы, тут же устремился к Блейду с весьма плотоядным выражением на морде.
В следующую секунду, жалобно подвывая, он развернулся и бросился назад, в
спасительные заросли; шерсть вдоль хребта встала дыбом, а хвост был поджат
-- что, по мнению Блейда, свидетельствовало о глубочайших извинениях.
получше стального панциря! Они были гарантией неприкосновенности и самым
надежным пропуском, оспаривать который не решался никто! С другой стороны,
охотиться в таком обличье совершенно невозможно: животные куда больше
боялись четвероного убийцу с клыками и когтями, чем двуногих с их жалкими
копьями и топорами.
которое неторопливо карабкалось к зениту. Наконец, обозревая в очередной раз
горизонт, он заметил струйки дыма, поднимавшиеся над одним из оазисов. Как и
в его недавнем убежище, там были скалы, окруженные хвойными деревьями, и
ручеек, струившийся к большой реке; утесы казались невысокими -- их округлые
вершины едва торчали над лиственничными кронами.
каменными стенами, находится свободное пространство. Кое-где утесы плотно
смыкались, в других местах между ними темнели проходы от ярда до трех
шириной, тщательно заваленные камнями. Несомненно, здесь потрудились
человеческие руки, а не природные силы: валуны были уложены в некое подобие
защитной преграды, весьма примитивной, но непреодолимой для любого хищника.
части кольца скал. В эту щель он с трудом мог протиснуться боком, и если б
не плащ из тигриной шкуры, его спина и грудь были бы до крови расцарапаны о
камень. Кроме человека, в такую расселину ухитрился бы пробраться лишь
какой-нибудь мелкий хищник вроде лисы или шакала -- причем в конце его почти
наверняка ожидал удар копья или дубинки.
Расселина шла ярдов на двадцать пять и, добравшись до середины, он увидел,
что выход из нее завален огромным валуном. Впрочем, это препятствие
оказалось несложно преодолеть. Забравшись на камень, разведчик осторожно
приподнял голову, мгновенно обежав взглядом ровную овальную площадку --
довольно просторный двор естественной цитадели со стенами из несокрушимого
базальта.
Адамов Григорий
Зыков Виталий
Маккарти Кормак
Шилова Юлия
Посняков Андрей
Пехов Алексей