Чтение 8–й страницы книги ~Аттила~

женщин, суетившихся в саду, скрылись за деревьями, завидев сверкающие
гребнистые доспехи Рилата. Фанариоты явно не стремились иметь дел с
завоевателями, коли их не вынуждали к тому обстоятельства.

-- Да, ты прав, Ич Блодам, -- кантиец ухмыльнулся, как делал часто,
называя Блейда полным именем. -- С севером надо было покончить раз и
навсегда! Иначе пришлось бы строить крепости вдоль всей дороги к Морю
Восхода и оставлять в них гарнизоны, ослабляя армию... Зато теперь это ни к
чему! Конница ситалла идет с нами, и даже отряды охотников из кланибойнов!

-- Они так легко согласились на это? -- поинтересовался Блейд.

-- А что им еще оставалось? Я же сказал, в тех диких краях и взять-то
нечего... вот мы и взяли людей во вспомогательные войска. Великий ничего им
не платит, не то что альбагам или хастам, но обещал долю в добыче после
разгрома Невана, бхиотских княжеств и Силангута. И, клянусь Небом, он свою
клятву сдержит! Те, кто останется в живых, будут богачами!

Обычное дело, решил Блейд; завоеватель гонит впереди своей армии воинов
чужих племен, пушечное мясо, живой заслон против вражеских стрел. Вряд ли
неведомые ему ситалла и кланибойны не понимали таких простых вещей, и вряд
ли они добровольно согласились идти в этот поход -- несмотря на долю в
добыче. Видно, там, на севере, Непобедимый Фралла Куз их крепко прижал...

-- А где тебе пришлось воевать, Ич Блодам? -- спросил децин, прервав
его размышления.

-- На юге, -- уверенно ответил Блейд. Разумеется, на юге; если в
последние годы кантийцы совершали походы на север, то юг был самым
подходящим местом для его предполагаемых боевых подвигов.

-- Значит, в Либонне? -- уточнил Рилат и, дождавшись неопределенного
кивка, заметил: -- Да, либоннцы вечно грызлись друг с другом, пока мы не
взяли их под свою руку. Туда водил армию почтенный Гинна Пал еще во времена
Патрада Фраллы Куза, предыдущего Отца Народа... Ты с ним не встречался, Ич
Блодам?

Странник снова неопределенно пожал плечами; разговор принимал опасный
оборот.

-- Не тревожься, -- Рилат заговорщицки подмигнул ему. -- Возможное тебя
нанимали в либоннских городах во время той войны... возможно, ты прикончил
десяток-другой наших солдат... Что с того? Теперь тебя нанял почтенный Гинна
Пал, и ты будешь сражаться за империю. Никто не спрашивает у наемника, кого
он рубил и резал раньше, особенно в нашем отряде. Он, видишь ли, совсем
особенный, клянусь десницей Гирларла!

Блейд попробовал перевести разговор на эти особенности, но децин только
усмехался да кормил его новыми баснями о своих подвигах, о мудрости Великого
и Победоносного, о доблести кантийских военачальников, Калатты Хара, Мантула
Скрима, Гинны Пала и прочих. Имя Пала упоминалось особенно часто, и странник
понял, что этот полководец является могущественным человеком и правой рукой
императора.

Вечером, устроившись у костра, он в очередной раз обдумывал ситуацию,
перебирая в памяти и анализируя все полученные сведения. Децин Марл Рилат
давно храпел в повозке -- вместе с альбагом Шрамом; Борода присматривал за
конями, что паслись на лугу, да изредка бросал взгляд на завербованных -- не
утекли бы с полученным авансом. Джеф спал, распластавшись в траве, или делал
вид, что спит, последние дни он казался угрюмым и неразговорчивым.

Его хозяин, однако, полагал, что события развиваются вполне
удовлетворительно. Он очутился в середине гигантского континента размером
никак не меньше земной Евразии, в благодатной стране меж двух морей, куда
прибыл в самый подходящий момент. Он вольется в огромную армию завоевателей,
пройдет с ней сотни или тысячи миль -- как повезет; он будет подниматься
вверх по ступенькам могущества и власти и сделает это быстро -- чем выше,
тем безопаснее! К счастью, в этом архаическом мире еще не изобрели паспортов
-- да и кто стал бы спрашивать документы у наемного солдата или питать
подозрения на его счет? Марл Рилат ясно выразился по этому поводу! Меч да
копье -- вот верительные грамоты наемника! Он -- варвар из воинственной
Кассны, лежащей где-то на юге, в горах; если по виду в нем признали касса,
стоит ли отказываться от такой удачи?

Рыжий Джеф, правда, считает его великим чародеем и шпионом сказочного
Бартама... Что ж, придет срок, можно будет сыграть и на этом! Пока Блейд не
видел, чем ему может помочь такая легенда -- разве что усилить почтение,
которое питал к нему рыжий мореход.

Он начал размышлять о своем задании, очередных испытаниях
телепортапора. Иногда странника так и подмывало провести необходимый
эксперимент на Марле Рилате, отправить его Лейтону в качестве
рождественского сувенира. Но, согласно распоряжениям его светлости, к
экспериментам с людьми надо было приступать на третьей стадии плана, месяца
через два или три. Вдобавок бравый децин пожалуй, не подпадал под категорию
мерзавцев, разумом и жизнью которых стояло бы рискнуть в таком опасном
опыте. И он был нужен Блейду, очень нужен, ибо являлся живым свидетельством
его статуса ландскнехта. Было бы довольно странно заявиться в кантийский
лагерь с контрактом в кармане, но без нанимателя!

Нет, пусть Марл Рилат остается в своем Ханнаре, где можно всласть
повоевать, выпить винца, сжечь дюжину-другую городов и провести спокойную
старость, рассказывая внукам о своих боевых подвигах... В Лондоне ему делать
нечего... разве что устроиться в Британский музей в качестве экспоната! Он
выглядел бы весьма импозантно за стеклом витрины в этих шипастых доспехах с
тигриной мордой на нагруднике!

Блейд усмехнулся и вдруг почувствовал, как кто-то тянет его за одежду.

-- Хозяин, а хозяин! Мастер Дик!

Это был Джеф. Значит, все же притворялся, а не спал!

-- Хозяин, как ты полагаешь, а если мы этих... -- мореход выразительно
чиркнул себя по горлу и бросил взгляд в сторону повозки. -- Фургон, две
лошади да бочонок серебра... Дело того стоит!

-- Слушай, ты, рыжий пират, -- Блейд приблизил губы к его уху, --
грабеж нам ничего не даст. Вернее, даст, но только то, что ты перечислил --
повозку с лошадьми да сотню тангов. Для меня этого слишком мало.

-- Клянусь животворным Васаном! Чего же ты хочешь, хозяин?

-- Попасть в их армию. И я тоже готов поклясться Васаном, Гирларлом и
Найламом, Небесным Отцом, что после первой же битвы этот Марл Рилат будет
стоять передо мной навытяжку!

-- А потом?

-- Ты задаешь слишком много вопросов, Джеф. Потом -- поглядим. Не
забывай, что я могу отправить любого вслед за той лепешкой... Помнишь? Хоть
их непобедимого Фраллу Куза.

-- А!

-- Рад, что до тебя дошло. Посуди сам, прикончим мы этого краба с двумя
его рыбками и куда отправимся? В этот Неван, который кантийцы скоро пустят
по ветру?

-- Н-ну, необязательно... Можно удрать на юг, к Пяти Городам, как я
собирался... Это финареотские земли, и там пока нет крабов...

-- А дальше?

Джеф не отвечал. Его лицо, освещенное отблесками костра, помрачнело и
словно бы сделалось старше; рыжие волосы свесились на лоб.

-- Да, мастер Дик, ты прав, дальше-то некуда! Клянусь Кораной,
владычицей смерти и тьмы! Дальше некуда, только в ее царство! Куда ни
повернись, всюду Кант, его войска, его крепости, его вассалы и союзники! С
юга и с севера Моря Заката! Они захватили весь мир...

Голос морехода упал.

-- Ну, прямо уж и весь мир! А Силангут? А Бартам? А Кассна?

-- Они и туда доберутся... в Силангут и твой Бартам, я хочу сказать. А
Кассна... Никому те горы не нужны. Там, говорят, лишь камни, колючки да
десяток коз, вот и все богатство...

-- Раз так, тем более не стоит бежать.

Джеф кивнул.

-- Хорошо, хозяин. Я тебе верю. Хотя обидно получается -- бежал я от
крабов, бежал, да к ним же и попал...

-- Запомни, парень: если хочешь придушить гадину, не бойся приблизиться
к ее голове.

Они улеглись в траву, на теплую землю, и заснули.

* * *

Как понял Блейд из объяснений децина, войска Великого и Победоносного
стояли в трех лагерях вокруг Финареота. Сам Фралла Куз пребывал в северном,
главном; еще севернее располагалась вторая армия под командованием
храбрейшего Друона Калатты Хара, а к югу от города находилось третье войско,
под водительством Ахаоса Мантула Скрима, чьи части контролировали гавань и
побережье. Рангара, в которой служил Рилат, квартировала в главном лагере,
удаленном от стен Финареота миль на десять, так что повидать местную столицу
страннику не удалось. Весь последний день путешествия возок тащился по
дороге меж масличных рощ, фруктовых садов, полей и пастбищ, останавливаясь в
каждом селении, у каждого кабачка. И каждый раз Марл Рилат безуспешно
пытался найти подходящих ландскнехтов, проклиная свое невезенье и мирный
нрав финареотов. Крепкие молодые парии, крестьянские сыновья, его не
устраивали; децину требовались богатыри шестифутового роста, желательно --
разбойники и отъявленные головорезы.

Блейд утешал его, говоря, что он, Ич Блодам, каснит, один стоит дюжины;
он даже был готов подписать еще одиннадцать контрактов и принять
соответствующее жалованье, но Рилат буркнул, что так не полагается. Странник
пожал плечами и попытался разговорить кантийца, но тот выглядел сегодня
мрачным -- вероятно, предчувствуя разнос от начальства. Блейд оставил его в
покое и подсел на козлы, к альбагу Шраму.

Оба воина из рилатова отряда, и Шрам, и Борода, были на редкость
нелюдимыми типами, и за предыдущие дни не сказали своему новому сотоварищу и
десятка слов. Борода, похоже, вообще не изъяснялся на языке цивилизованных
людей, а больше мычал, рявкал или бормотал по-хастийски нечто такое, что не
слишком отличалось от мычанья и рявканья. Согласно пояснениям Джефа, хасты
жили далеко на востоке, на больших островах, лежавших в океане за горловиной