Чтение 8–й страницы книги ~Небеса Таргала~

поражающая, но весьма ценная информация.

Итак, судно; к нему Блейд и приступил, с трудом сжевав один из брикетов
пеммикана.

Самым странным элементом конструкции ему показалась внешняя обшивка из
листьев, которые были, по-видимому, приклеены к плетеному корпусу. Он сразу
вспомнил, где видел эти огромные зеленые матрасы, формой напоминавшие
слоновьи уши, плотные и толстые; они придавали его суденышку вид неуклюжего
утюга с обрезанной передней частью. Эти листья росли на бутылочных деревьях,
и было их тут великое изобилие.

Достав из мешка нож, Блейд направился к ближайшему дереву и срезал пару
листьев, с усилием перепилив толстые плотные черенки. Он сразу почувствовал,
как они потянулись вверх, словно воздушные шары с теплым воздухом; вероятно,
их наполнял какой-то легкий газ. Странник придавил один лист большим валуном
и начал экспериментировать со вторым. Он взрезал внешнюю оболочку, довольно
кивнув, когда послышалось шипенье выходившего наружу газа, и тут же выяснил,
что лист почти полуфутовой толщины внутри состоит как бы из небольших камер
с тонкими полупрозрачными стенками. Вероятно, эти мешки и были наполнены
газом -- вот только каким? Существовало два возможных претендента, гелий и
водород; оба -- прозрачные и без какого-либо характерного запаха. Впрочем,
существовал способ проверить.

Проколов еще несколько газовых камер -- достаточное число, чтобы лист
не вознесся в поднебесье, -- Блейд вытащил огниво и запалил небольшой
костерок. Он выждал, пока сухие ветви и стволы винослива как следует
разгорятся, потом прихватил несколько пылающих факелов, швырнул их на
изрезанный лист и отбежал подальше. Через полминуты, когда перегорела первая
же стенка, над листом взметнулось пламя и резкий сильный хлопок нарушил
царившую вокруг тишину.

Значит, водород, образующий в смеси с кислородом гремучий газ! Рядом с
этими штуками -- Блейд опасливо покосился на листья -- не стоило разжигать
огонь. Вероятно, деревья-бутылки высасывали легкий газ из атмосферы,
накапливая в листьях. Может быть, и в стволах?

Озаренный внезапной догадкой, он направился к дереву, вонзил в него нож
и вырезал изрядный кусок. Древесина была плотнее кожистой поверхности листа
и с трудом поддавалась клинку -- словно плотная пробка; однако она тоже
имела ячеистую структуру, только тут газовые мешочки оказались маленькими,
величиной с десятую дюйма, перегородки же между ними были прочными и
деревянистыми. Странник швырнул почти невесомую щепку в бирюзовый океан. Она
медленно спланировала в воздухе, коснулась границы раздела и поплыла по ней,
подгоняемая слабым ветерком -- точно, как сосновое полено по воде.

Итак, в этом мире существовала не только весьма необычная среда, но и
отличный способ ее преодолеть! Воистину, решил Блейд, у природы к каждому
тайному ларцу есть свой ключик, и человек, существо изобретательное, рано
или поздно находит его. Раз есть подходящий материал, значит, можно
построить и лодку, и плот, и корабль... большой корабль, способный нести
многочисленный экипаж, пассажиров, грузы! Он поднял голову и уставился на
горизонт, словно ожидал, что из-за этой неясной синеватой полоски вот-вот
покажутся окрыленные парусами мачты. Но бирюзовая равнина была спокойной,
безмолвной и безжизненной.

Из чистого озорства странник разделался со вторым листом: вспорол
несколько газовых камер и забросил слегка потяжелевший груз на пять ярдов от
берега. Лист, плавно покачиваясь, поплыл вслед за щепкой -- на запад. В
направлении далеких островов, маячивших на горизонте! К материку!

Блейд послюнил палец, попробовал ветер -- тот был слаб, но устойчив.
Кажется, можно отправляться в путь... Или стоит получше изучить свое судно?

Склонившись ко второму решению, он провозился с лодкой до самого вечера
-- спустил ее в бирюзовый океан (впрочем, оставив привязанной к кусту),
поставил мачту, поупражнялся с боковыми парусами, придававшими его пироге
вид странной четырехкрылой птицы. Вскоре он выяснил, что грузоподъемность
суденышка не превышает пятисот фунтов; на нем могли плыть два человека с
небольшим запасом воды и пищи -- или один с более весомым снаряжением. Не
подлежало сомнению, что злосчастный Кампал Эгонда, рирдот, прибыл сюда на
каком-то солидном и крупном корабле или плоту, способном перевезти и всю его
семью, и скот, и прочее имущество. Вероятно, оставленное ему плавсредство
было всего лишь яликом, на котором в случае чего предстояло преодолеть
три-четыре десятка миль до мест более цивилизованных, чем эта скалистая
вершина.

Впрочем, это суденышко Блейда вполне устраивало, так как ничего лучшего
он не имел.

Он расположился на ночлег на прежнем месте, не желая тревожить покой
погибших и похороненных им людей. Но теперь перед ним весело трещал костер,
и глиняном горшке булькало варево из местного пеммикана а рядом, у правой
руки успокоительно поблескивал стальной клюв кирки. Ричард Блейд погладил ее
толстую, длинную надежную рукоять, отполированную ладонями Кампала Эгонды, и
вознес еще одну молитву за упокой его души

* * *

Утром он отправился в путь.

Слабый бриз нес его суденышко на запад, к темневшей далеко на горизонте
гряде, похожей на грозовую тучу. Лодка двигалась неторопливо, со скоростью
пять или шесть узлов, и ощущения, которые испытывал ее пассажир, совсем не
походили на те, что возникают у мореплавателя. Не была плеска волн, не было
соленых брызг, не было качки; бесшумно и плавно крохотный кораблик скользил
в вышине, подвижный и легкий, как воздушный шар. Блейд словно мчался в
небесах этого странного мира, разглядывая его поверхность с огромной высоты
-- свободный, как птица, вольный, как ветер. Чуть подрагивала мачта,
вздувались паруса, и лодочка неторопливо плыла вперед, оставляя за кормой
милю за милей.

Блейд сидел посередине, стараясь не покачнуть свое хрупкое судно. Внизу
под ним расстилалось нечто похожее на лес -- густые древесные кроны, то
желтые, то золотистые, то бурооранжевые или красноватые. Он не видел ни
зеленого, ни синего цветов; чудилось, эта чаща охвачена осенним пожаром. Но
вряд ли в этом мире была осень. Солнце сияло совсем полетнему, теплый воздух
ласкал обнаженную грудь странника, и он решил, что для растительности на дне
бирюзового океана желтый цвет является, видимо, естественным.

С высоты было трудно оценить величину деревьев, но казалось, что они не
больше земных -- во всяком случае, не гиганты, по ветвям которых Блейд
путешествовал в лесах Брегги. Желтую волнистую поверхность чащи прорезала
река, та самая, которую он видел с покинутого недавно плоскогорья; сверху
она походила на серебряную ленту, брошенную на золотистое покрывало. Кое-где
по берегам встречались скалы -- черные и темно-коричневые; временами лес
отступал, и вдоль воды тянулись узкие полоски песка.

Прошло часа три. Горная вершина на востоке превратилась в едва заметное
облачко, почти неразличимое невооруженным глазом, солнце поднялось высоко, и
Блейд понял, что приближается полдень. Все это время он старался держаться
над рекой, направляя лодку с помощью боковых парусов, внимательно осматривая
берега и водную поверхность. Ничего достойного внимания заметить не удалось,
ни кораблей, ни поселков, ни дорог, ни полей или иных признаков цивилизации.
Небо тоже было пустым; только где-то под облаками кружили птицы.

Поразительно! Странник отвел взгляд от расстилавшегося внизу пейзажа и
покачал головой. Его суденышко прошло миль пятнадцать или двадцать, и на
всем этом расстоянии река выглядела вполне судоходной. Лес по ее берегам
тоже не производил впечатления непролазной чащи; обычный лес, не джунгли, не
тайга. Вполне подходящие места для обитания, однако -- никого! И ничего!

Блейд недовольно нахмурился. Как полагал Хейдж, он должен был попасть в
высокоразвитый мир, где известны те или иные способы перемещения между
реальностями Измерения Икс. Данное обстоятельство являлось решающим: чтобы
сконструировать нечто похожее на машину Лейтона, необходимы обширные
познания в физике и электронике, а это влекло за собой массу последствий.
Скоростной транспорт, строительная техника, высокопродуктивное сельское
хозяйство или некий способ искусственного производства пищи, разработка
недр, энергостанции и передача энергии на расстояние. Все это было
нерасторжимой цепочкой причин и следствий, тех элементов, из которых
складывается техническая культура, одно влекло за собой другое с неоспоримой
и абсолютной неизбежностью.

Возможно, подумал Блейд, эти желто-золотистые леса, прикрытые дымкой
бирюзового тумана, от века стоят дикими и нетронутыми? Возможно, цивилизация
не коснулась их, потому что там, внизу, нельзя дышать? Возможно, великие
города, огромные заводы и научные центры этого мира возвышаются на
плоскогорьях, приподнятых над этой странной субстанцией, по которой скользит
его суденышко? Но сам факт существования этой лодки, и хижина, которую он
нашел в ущелье, и весь жалкий скарб ее обитателей, и их смерть -- все это
отнюдь не свидетельствовало о высокой культуре. Скорее наоборот!

Постепенно он начал испытывать сомнения в удачности этого эксперимента.
По мысли Хейджа -- несомненно, внушенной лордом Лейтоном, -- это странствие
рассматривалось как пробный шаг, как первый опыт. Если методика обнаружения
высокоразвитых цивилизаций по темпоральным всплескам оправдает себя, то в
следующую экспедицию Блейд должен был отправиться с телепортатором -- для
пересылки на Землю различных технических объектов небольшого размера и веса.
Он понимал, что грядущий поход станет для него последним, и жаждал завершить
свою миссию самым достойным образом. Но если Лейтон и Хейдж ошиблись, если
зафиксированные их аппаратурой сигналы не имеют отношения к разумной
деятельности, то вся проблема не стоила выеденного яйца.

Поразмыслив, Блейд решил, что сейчас не надо ломать голову над
подобными вопросами. В конце концов, если тут имеются какие-то центры
цивилизации, вверху или внизу, он их обнаружит. Да, рано или поздно он
наткнется на разумных существ, ибо их присутствие в этом мире бесспорно!
Пока же он плыл в хрупком сооружении, наполовину лодке, наполовину воздушном
шаре, на огромной высоте, ежесекундно рискуя жизнью. Его не обманывало
завораживающе плавное движение крохотного судна и безмятежный покой
бирюзового океана. Что, если в нем бывают бури и штормы? Даже сильный ветер
мог таить неведомую опасность! Все-таки под днищем лодочки была не вода, а