Чтение 8–й страницы книги ~Осколки чести~

поняла, что подожгла волосы. Все вампиры поспешно набрали высоту и уплыли
прочь - за исключением одного, которого Форкосиган поймал и удержал,
наступив ему на щупальца.

- Ага! - ликующая Корделия исполнила вокруг него военную пляску. Ей
хотелось громко расхохотаться. Она поглубже вздохнула, сбрасывая
возбуждение. - Как ваша рука?

- Немного обжег, - признался он. Сняв рубашку, Форкосиган завернул в
нее шар. Тот отчаянно пульсировал и вонял. - Эта бомбочка может нам
пригодиться.

Форкосиган наскоро сполоснул руки в воде, и они вернулись в лагерь.
Дюбауэр спал спокойно. Позже какой-то одинокий трупоед возник на краю
освещенного круга и стал там бродить, шипя и принюхиваясь. Форкосиган
прогнал его без особого труда - факелом, ножом и руганью. Ругался он
шепотом, чтобы не разбудить ботаника.

- По-моему, остаток пути нам лучше продержаться на сухом пайке, -
сказал он, возвратившись к костру.

Корделия кивнула в знак полного согласия.

Как только забрезжил серый рассвет, Корделия разбудила мужчин. Теперь
ей не меньше, чем Форкосигану, хотелось поскорее добраться до барраярского
склада - и очутиться в безопасности.

Пленный шар за ночь умер и сдулся, превратившись в отвратительный
студенистый комок, и Форкосиган вынужден был затратить несколько минут на
стирку. Несмотря на его усилия, рубашка так провоняла и пошла такими
пятнами, что Корделия присудила ему первенство в негласном соревновании
"кто грязнее". Быстро перекусив надоевшими, зато безопасными овсянкой с
рокфором, они отправились в путь. Их длинные тени тянулись впереди по
ржавой, усеянной цветами равнине.

Незадолго до полуденного привала Форкосиган объявил короткую
остановку и скрылся за кустом, чтобы справить нужду. Через несколько
секунд оттуда донеслись замысловатые ругательства, а вскоре за ними
появился и сам Форкосиган. Он прыгал с ноги на ногу и хлопал себя по
ногам. Корделия встретила его изумленным взглядом.

- Помните те светло-желтые кучи песка, которые нам тут попадались? -
свирепо спросил Форкосиган, расстегивая брюки.

- Да...

- Не становитесь на них, если соберетесь пописать.

Корделия не смогла подавить смех:

- Что вы обнаружили? Или мне следовало спросить, кто обнаружил вас?

Форкосиган стащил брюки, вывернул их и принялся обирать с изнанки
крошечные белые круглые существа, сновавшие на опушенных ресничками
ножках. Корделия взяла одно и положила на ладонь, чтобы рассмотреть
поближе. Это был еще один вид кровососов - какая-то подземная форма.

- Ох! - она поспешно смахнула порозовевший шарик с руки.

- Больно, а? - огрызнулся Форкосиган.

В ней начала подниматься волна неудержимого смеха, но тут она
заметила нечто, заставившее ее мгновенно посерьезнеть.

- Эй, эта царапина неважно выглядит, вам не кажется?

Рана от клюва, которую Форкосиган заработал той ночью, когда они
хоронили Роузмонта, раздулась и посинела, а от нее до самого колена
протянулись красные полосы.

- Ничего страшного, - твердо сказал он, готовясь влезть в брюки.

- Что-то не верится. Дайте я посмотрю.

- Вы все равно здесь ничего не сможете сделать, запротестовал
Форкосиган, но подчинился короткому осмотру. - Довольны? - саркастически
осведомился он, заканчивая одевание.

- Жаль, что ваши микробиологи не смогли составить мазь получше. -
Корделия пожала плечами. - Но вы правы. Сейчас ничего сделать нельзя.

Они двинулись дальше. Теперь Корделия пристально наблюдала за ним.
Временами барраярец начинал прихрамывать, потом замечал ее взгляд, и его
шаг опять становился твердым. Но к вечеру он отбросил притворство и уже
откровенно хромал. И все же в этот день он заставил их идти до самого
заката, пока не начала сгущаться темнота. К концу перехода покрытая
кратерами гора, к которой они направлялись, уже высоко поднималась над
горизонтом.

Наконец, споткнувшись в темноте, Форкосиган сдался и объявил привал.
Корделия обрадовалась. Дюбауэр устал, тяжело опирался на нее и все норовил
лечь.

Они устроились на ночлег там, где остановились, прямо на красной
песчаной земле. Форкосиган вскрыл люминофор и, как обычно, начал первое
дежурство, а Корделия лежала в грязи и смотрела, как над головой мерцают
далекие звезды.

Форкосиган попросил, чтобы она разбудила его до рассвета, но Корделия
дала ему выспаться. Ей не нравился его вид: бледность сменялась багровой
краснотой, а дыхание стало частым и неровным.

- Вам не пора принять болеутоляющее? - спросила она, когда он
поднялся, с трудом ступая на заметно распухшую ногу.

- Пока нет. Надо поберечь таблетки про запас.

Он срезал себе палку, и путешествие возобновилось.

- Сколько еще осталось? - спросила Корделия.

- Думаю, день-полтора, в зависимости от того, как пойдем. - Он
поморщился. - Не тревожьтесь. Нести меня не придется. Я считаюсь одним из
самых тренированных людей в экипаже, по крайней мере, среди тех, кому за
сорок. - И он похромал дальше.

- А много в вашем экипаже сорокалетних?

- Четверо.

Корделия фыркнула.

- И вообще, если потребуется, у меня в аптечке есть стимулятор,
который даже труп оживит. Но я его тоже хочу приберечь на момент встречи.

- Каких-то неприятностей ждете?

- Все зависит от того, кто примет мой сигнал. Я знаю, что у Рэднова -
это мой политофицер - по крайней мере два агента среди связистов. - Сжав
губы, он испытующе поглядел на нее. - Видите ли, я не думаю, что был общий
мятеж. Скорее, экспромт: Рэднов и еще несколько человек решили меня
прикончить и свалить все на бетанцев. Понадеялись, что смогут спрятать
концы. Если я прав, то на корабле все считают меня убитым. Все, кроме
одного человека.

- Кого же?

- Хотел бы я знать. Того, кто ударил меня по голове и спрятал в
папоротниках, вместо того чтобы перерезать глотку. Похоже, в группе
лейтенанта Рэднова есть мой сторонник. И все же - будь этот парень
действительно мне верен, ему стоило только слово сказать Готтиану, моему
первому помощнику, и меня уже давно подобрали бы верные люди. Так кто же
из моих людей настолько запутался, что предает сразу обе стороны? Или я
чего-то не понимаю?

- Может, они все еще преследуют мой корабль? - предположила Корделия.

- А где ваш корабль?

Сейчас уже вполне можно быть откровенной, решила Корделия, это не
причинит вреда:

- Думаю, на подлете к Колонии Бета.

- Если его не захватили.

- Нет. Они были далеко от вас, когда я с ними разговаривала. Пускай
они и не вооружены, но скорость у них намного больше, чем у барраярского
крейсера.

- Хмм... Ну, это возможно.

Похоже, он не слишком удивлен, отметила про себя Корделия. Готова
побиться об заклад, что его сведения о наших технологических секретах
привели бы в ужас всю бетанскую контрразведку.

- Насколько долго они будут нас преследовать?

- Это решать Готтиану. Если он поймет, что надежды захватить вас нет,
то вернется на нашу дежурную станцию. В противном случае он приложит
максимум усилий, чтобы захватить ваш корабль.

- Но зачем?

Он искоса посмотрел на нее:

- Этого я обсуждать не могу.

- Не понимаю, почему. Единственное, куда я могу в ближайшее время
попасть, - это барраярская тюрьма. Смешно, как меняются взгляды. После
такого перехода даже тюрьма покажется роскошной обителью.

- Я постараюсь, чтобы до этого дело не дошло, - улыбнулся он.

Его взгляд и улыбка встревожили ее. На официальный тон она могла
ответить напускной беззаботностью, защищая себя, словно фехтовальщик:
выпад на выпад. Но фехтовать с его добротой - все равно что сражаться с
морем: любые удары смягчаются и теряют силу. Корделия отпрянула, и его
улыбка погасла, а лицо снова стало замкнутым и мрачным.

После завтрака они какое-то время шли молча. Первым заговорил
Форкосиган. Казалось, лихорадка разъедает его привычную сдержанность.

- Давайте поговорим. Это отвлечет меня.

- О чем?

- О чем угодно.

Она задумалась.

- Как, по-вашему, командовать военным кораблем сложнее, чем обычным?

- Разница не в корабле, а в людях, - подумав, ответил он. - Быть
лидером означает управлять человеческим воображением, своим и чужим. В бою
это проявляется ярче всего. В одиночку даже самый храбрый солдат - всего
лишь вооруженный безумец. Настоящая сила - это способность заставить
других выполнять нужную вам работу. Разве во флотах Колонии Бета дело