существа, и в то же время было затемнено невыносимым несчастьем. Как будто
его лицо было переделано рукой Бога и Сатаны одновременно. Вы можете
видеть отражение этого в моем лице. Но вы не видели этого в той степени, в
какой оно было на лице Стентона. Глаза широко открыты и неподвижны - будто
созерцают внутреннее зрелище рая и ада! Он шел, как проклятый, несущий в
себе ангела света.
Стентон повернулся лицом к порталу. И тут я заметил, что заполняющий и
окружающий его свет имеет внутреннее ядро - нечто отдаленно напоминающее
по форме человеческую фигуру. Это ядро то рассеивалось, то собиралось
вновь, вырывалось за его пределы и входило в него снова. И когда
сверкающие частицы входили в него, все тело Стентона испускало свет. И
внутри этого сверкания, спокойные и безмятежные, двигались семь маленьких
лун.
стену, на самую ее вершину. Свет под луной побледнел, звенящая музыка
стихла. Я попытался пошевелиться. Но заклинание продолжало удерживать
меня. Теперь из неподвижных глаз полились слезы и облегчили боль в них.
периферическим зрением я видел часть дальней стены внешнего укрепления.
Казалось, прошли века, и я увидел на этой дальней стене сияние. Потом
показалась фигура Стентона. Он был далеко, на самом верху гигантской
стены. Но я по-прежнему различал сверкающие спирали, которые ликующе
вились вокруг и сквозь него; скорее чувствовал, чем видел, его лицо в
трансе при свете семи шаров. Взметнулись хрустальные ноты, и он прошел. И
все это время, как будто из какого-то скрытого источника, внутренний двор
светился и рассыпал серебряные огни, которые затмевали лунный свет, но
казались частью его.
музыкой, скользило по вершине созданного человеком базальтового утеса и
исчезало. И между этими проявлениями проходила вечность, а я по-прежнему
корчился в неподвижности, беспомощное существо из камня с незакрывающимися
глазами.
ними - вторично - крикнул Стентон. Крик его был, как эхо первого. Вновь
мягкий, вздыхающий звук на террасе. И - полная тишина. Свет померк; луна
заходила, и мгновенно жизнь и способность двигаться вернулись ко мне. Я
побежал вперед, прыжками взлетел по лестнице, во внутренний двор и прямо к
серой скале. Она была закрыта - я знал, что так и будет. Но показалось ли
мне, или я на самом деле услышал доносящийся с огромного удаления
торжествующий возглас: "Ав-о-ло-а! Ав-о-ло-а!"?
проснулась, с удивлением взглянула на меня, приподнялась на руке.
на моем лице отчаяние и вскочила на ноги. - Дэйв! - воскликнула она. - Что
случилось? Где Чарлз?
рассвета мы сидели перед костром обнявшись, как испуганные дети.
сумасшедшего! Это правда, абсолютная правда! Подождите... - Я, как мог,
успокоил его. Через некоторое время он продолжил рассказ.
как мы в то утро. Как только стало светло, мы вернулись во двор.
Базальтовые стены, на которых я видел Стентона, стояли черные и
молчаливые. Терраса, как всегда, была пуста. Серая скала на своем месте. В
углублении у ее основания - ничего. И ничего, никаких следов пребывания на
острове Стентона - ни следа, ни знака.
удержали и сейчас - и вдвое сильнее. Мы не могли покинуть тех двоих, не
могли уйти, пока оставалась хотя бы слабая надежда на их спасение - но как
же нам оставаться? Гудвин, я любил свою жену, сильно любил, так сильно,
как я и не подозревал до этого дня; и она так же любила меня.
оно возьмет меня.
Он оживленно взглянул на меня.
не сломал.
подготовитесь и продолжите работу.
Больше чем храбрость. Потому что мы знали, что идем на самопожертвование.
Каждый из нас в глубине сердца чувствовал, что один из нас не увидит
следующего восхода. И каждый из нас молился, чтобы смерть, если это
смерть, вначале пришла к нему.
и привычку к спокойному научному мышлению. Мы по минутам рассчитали время
проявления феномена. Хотя низкое пение начиналось в момент восхода луны,
проходило целых пять минут между полным восходом и странным, вздыхающим
звуком на внутренней террасе. Я перебирал в памяти все происшедшее прошлой
ночью. По крайней мене пятнадцать минут прошло между вздохом и усилением
лунного света во внутреннем дворе. И проходило еще десять минут до первых
звуков хрустальной музыки.
поворачивающуюся вокруг основания.
через пять минут после восхода луны. Но кто бы не появлялся изнутри, он
должен ждать, пока луна поднимется выше, или он приходит с большого
удаления. Нам не нужно ждать его появления, наоборот, нужно захватить его
врасплох, прежде чем он пройдет в дверь. Мы рано пройдем во внутренний
двор. Ты возьмешь с собой пистолет и ружье и спрячешься так, чтобы
прикрывать вход, - если скала действительно откроется, я войду внутрь. Это
наша лучшая возможность, Эдит. Я думаю, она у нас единственная.
что ей лучше оставаться снаружи и быть готовой помочь мне, когда я буду
пробиваться к выходу.
казалось, стала еще сильнее. Может это последняя вспышка перед затуханием,
раздумывал я. Мы приготовили и съели хороший обед. Старались отвлечься от
всего, кроме научного аспекта проблем. Мы согласились, что, чем бы это ни
было, причины у него человеческие, и нам ежесекундно нужно об этом
помнить. Но какой человек способен создать подобные чудеса? Мы дрожали при
мысли о вероятных открытиях следов исчезнувшей расы, о людях, возможно,
живущих в городах, над скалистой крышей которых перекатываются волны
Тихого океана, об утраченной мудрости полубогов юности человечества.
Я занял место рядом с серой скалой. Эдит присела в двадцати футах за
разбитым столбом и просунула наружу ствол ружья, нацелив его на плиту.
проломы террасы я видел, как светлеет небо на горизонте. С первым бледным
светом тишина, казалось, усилилась. Она углубилась, стала невыносимой,
выжидающей. Взошла луна, показалась на четверть, наполовину, наконец стала
видна полностью, как гигантский воздушный шар.
маленьких огненных кругов. Они светились, сияли, становились ярче,
сверкали. Гигантская плита передо мной повернулась, как на оси, вздыхая
при своем движении.
движущаяся плита, как я заметил, тоже засветилась, стала флюоресцировать,
подобно семи сверкающим огонькам.
открывшееся отверстие. Передо мной была платформа, а от нее ступени вели в
ровный коридор. Проход не был темным, он светился тем же слабым свечением,
что и входная дверь. Я побежал вниз. И на бегу яснее, чем когда-либо
раньше, услышал пение. Проход резко повернул, пошел параллельно наружной
стене, затем опять устремился вниз. Я продолжал бежать и на бегу взглянул
на часы. Прошло всего три минуты.
мгновение остановился. За аркой, казалось, открывается какое-то
пространство, заполненное сияющим, многоцветным туманом, чья яркость все
время увеличивалась. Я прошел сквозь арку и застыл в благоговейном страхе!
Вокруг него невысокий, мягко закругляющийся барьер из сверкающего,
серебряного камня. Вода бассейна прозрачно-голубая. Бассейн с серебряным
барьером походил на огромный голубой глаз, глядящий вверх.
глаз, подобно цилиндрическим потокам. Они походили на сверкающие столбы
света, поднимающиеся от сапфирового пола.
белый; сверкающая колонна бледного янтаря; луч аметиста; столб
расплавленного серебра. Таковы были цвета семи потоков, устремляющихся в
лунный бассейн. Пораженный, я придвинулся ближе. Столбы не освещали
глубину. Они касались поверхности и, казалось, растворялись, расплавлялись
в ней. Бассейн выпивал их!
бледного свечения. И далеко, далеко внизу я уловил движение, сверкание
Перумов Ник
Сертаков Виталий
Шилова Юлия
Прозоров Александр
Круз Андрей
Шилова Юлия