Чтение 8–й страницы книги ~Металлическое чудовище~

- Рассчитал до секунды! - воскликнул Вентнор. - Это их немного
задержит. Динамит и взрыватели. Прямо на них обрушилась вся сторона,
клянусь Господом!

И мы побежали дальше. Чу Минг теперь намного опередил нас; Руфь и Дик
находились не более чем в полумиле от зеленого входа в туннель. Я увидел,
как Дрейк остановился, поднял ружье, выстрелил вперед и, держа Руфь за
руку, побежал назад, по направлению к нам.

И в этот момент из заросшего туннель, через который мы прошли, через
который надеялись спастись, устремились к нам вооруженные люди. Нас обошли
с обеих сторон.

- К расщелине! - закричал Вентнор. Дрейк услышал, потому что изменил
направление и побежал к входу в расщелину, в которой, как сказала Руфь,
лежат маленькие металлические существа.

За ним устремился Чу Минг, таща пони. А из туннеля в долину выбегали
солдаты. Мы опустились на колени, посылая в них пулю за пулей. Они
остановились в нерешительности. Мы вскочили и побежали.

Передышка была недолгой, потом мы снова остановили их, а потом еще
раз.

Руфь и Дрейк теперь были всего в пятидесяти ярдах от расщелины. Я
видел, как он остановился, оттолкнул ее от себя. Она покачала головой.

Рядом с ними теперь и Чу Минг. Руфь подбежала к пони, сняла с его
спины ружье. И вот они с Дрейком принялись стрелять в своих
преследователей. Те остановились, дрогнули, рассыпались в поисках укрытия.

- Возможность! - выдохнул Вентнор.

За нами послышался волчий вой. Первый отряд перестроился, преодолел
баррикаду, образованную динамитом, настигал нас.

Я и не знал, что могу так бежать. Над нами свистели пули прикрывающих
ружей. Мы были теперь совсем близко к входу в расселину. Если только нам
удастся достичь ее. Все ближе и ближе преследователи, ближе ложатся их
стрелы.

- Бесполезно! - сказал Вентнор. - Не успеем. Встретим их здесь.
Ложитесь и стреляйте!

Мы упали лицом к ним. Послышались триумфальные крики. И со странным
обострением всех чувств, которое всегда происходит в минуту смертельной
опасности - это мозг призывает к действию все резервы человеческого
организма, - я увидел их во всех подробностях: кольчуги из блестящих
звеньев, синие и алые, у всадников; темные латы пехотинцев; их луки,
копья, короткие бронзовые мечи, их пики и щиты; и под круглыми шлемами их
бородатые жестокие лица, белые, как у нас, там, где их не покрывала
борода; их яростные и насмешливые глаза.

Отпрыски древней, давно умершей персидской мощи. Люди из
безжалостных, завоевавших весь мир орд Ксеркса; свирепые волки Дария,
которых разбил Александр, - в мире двадцатого столетия, далеко выйдя за
пределы своего времени!

Рассматривая их, я не переставал быстро стрелять. Но они продолжали
приближаться, не обращая внимания на упавших. Стрелять из луков перестали.
Я удивился, потому что теперь мы были в пределах досягаемости. У них
приказ взять нас живыми, любой ценой?

- У меня осталось всего десять патронов, Мартин, - сказал я.

- Ну, во всяком случае мы спасли Руфь, - ответил он. - Дрейк сможет
удержать вход в расселину. У него на пони много боеприпасов. Но нас они
возьмут.

Снова дикий крик, нападающие устремились на нас.

Мы вскочили, посылая в них последние пули; стояли, готовые
использовать ружья как дубинки. Я слышал, как закричала Руфь...

Но что это с вооруженными людьми? Почему они остановились? На что они
смотрят поверх наших голов? И почему так неожиданно прекратили стрелять
Руфь и Дрейк?

Мы одновременно повернулись.

На черном фоне расселины появилась фигура, призрак, женщина,
прекрасная, ужасная, невероятная!

Высокая, с ног до головы закутанная в облегающий светло-янтарный
покров, она казалась даже выше Дрейка. Но не ее рост вызвал во мне дрожь
благоговения и страха, заставившего меня разжать руки, опустить дымящееся
ружье на землю; и не развевающиеся вокруг ее головы, как дымчатое знамя,
сверкающие медные пряди волос, и не то, что сквозь покров тело ее слабо
светилось.

Глаза, большие и широко раскрытые глаза, в чьих глубинах виднелся
звездный огонь. Они сверкали на ее белом лице, не просто блестели, отражая
свет, нет, они сами были источником холодного света далеких звезд. И такие
же невозмутимые, как эти звезды.

И в лице, хотя почти ничего, кроме глаз, я на нем рассмотреть не мог,
чувствовалось что-то неземное.

- Боже! - прошептал Вентнор. - Кто она?

Женщина вышла из расселины. Не более чем в пятидесяти футах от нее
застывшие позы Руфи, Дрейка и Чу Минга свидетельствовали о том же
изумлении, которое парализовало и меня.

Женщина взглянула на них, поманила. Я увидел, как они двинулись к
ней, Чу Минг при этом держался сзади. Большие глаза взглянули на Вентнора
и меня. Женщина подняла руку, подзывая нас к себе.

Я повернулся. Передо мной войско, пришедшее по древней дороге в
горах: всадники, пехотинцы, копейщики - не менее тысячи человек. Справа
отряд, пробравшийся через ущелье, десятков шесть или чуть больше.

Казалось, они околдованы. Стояли молча, как автоматы, только свирепые
глаза свидетельствовали, что они живы.

- Быстрее! - выдохнул Вентнор.

Мы побежали к женщине, которая остановила смерть, когда ее челюсти
уже смыкались.

Мы не успели пробежать и половины пути, как сзади послышались крики.
Наше бегство будто разорвало чары, удерживавшие солдат. Зазвенели мечи о
щиты. Я быстро оглянулся. Они двигались, приближались - медленно, с
опаской, но я знал, что эта неуверенность скоро пройдет; они набросятся на
нас и поглотят.

- В расщелину! - крикнул я Дрейку. Ни он, ни Руфь не обратили на это
внимания, они не отрывали взглядов от закутанной в покровы женщины.

Вентнор схватил меня за плечо и остановил. Женщина взметнула голову.
Облачко металлических волос развевалось, будто на ветру.

Она издала низкий вибрирующий крик; гармоничный, странно тревожащий,
золотой и сладкий - и в нем слышались странные звуки долины синих маков,
помещения с драконами.

Не успел смолкнуть этот крик, из расселины с невероятной быстротой
хлынули десятки металлических существ. Расселина изрыгала их наружу.

Шары, кубы и пирамиды, не маленькие, как в руинах, но фигуры четырех
футов высотой, тускло блестящие, а под этим блеском мириады крошечных
огненных точек, как немигающие глаза.

Они завертелись, смешались и образовали баррикаду между нами и
солдатами.

Те обрушили на них дождь стрел. Я слышал выкрики их офицеров; они
устремились вперед. Да, они были храбры, эти люди!

Снова послышался крик женщины, золотой, повелительный.

Шары, кубы, пирамиды сблизились, соединились, закипели. Мне снова
показалось, что кипит ртуть. И из их середины выдвинулась прямоугольная
колонна.

Она оформилась, стала восьми футов толщиной и двадцати высотой.
Справа и слева у нее выросли руки, страшные руки, они все росли, это шары
и пирамиды взбегали по колонне и удлиняли эти руки, занимая свои места. И
руки удлинялись с волшебной быстротой.

Перед нами возвышалась чудовищная фигура, геометрическое чудо.
Сверкающий прямоугольный столб, несмотря на свою неподвижность, казалось,
угрожающе пригнулся, в нем чувствовалась сила, готовая вырваться на
свободу.

На самой вершине колонны сидели два больших шара, как головы
какого-то двуликого Януса чужого мира. А налево и направо вытягивались
узловатые руки, достигшие уже пятидесяти футов, они извивались, сгибались,
распрямлялись - гротескная имитация действий боксера перед схваткой. И на
конце каждой из шести рук шары были густо усажены пирамидами - опять как
гигантская ужасная пародия на рукавицы с остриями древних гладиаторов, что
сражались перед императором Нероном.

На мгновение фигура застыла, готовясь, настраиваясь, как спортсмен, -
химера, аморфная, но странно симметричная, под темнеющим небом, на фоне
зелени долины, и перед ней застывшее войско...

И тут - она ударила!

Вперед устремились две руки - скользящим движением, с ужасающей
силой. Они прошли сквозь передние ряды вооруженных людей, пробили в них
две большие бреши.

Испытывая приступ тошноты, я увидел, как разлетаются обрывки людей и
лошадей. Другая рука устремилась вперед, как молотящая змея,
присоединилась к концу первой, стала стофутовой цепью и, подобно цепу,
забилась в толпе. Третья рука нанесла тесной группе солдат прямой удар.

Все наши преследователи побросали мечи, копья, пики, с криками
побежали. Всадники пришпоривали лошадей, топтали пехотинцев, бежавших
перед ними.

Разрушитель, казалось, забавляется, глядя, как они бегут.

Прежде чем они убежали на сто ярдов, он распался. Я услышал негромкие
воющие звуки, и вот непосредственно за бегущими снова сформировался
угловатый столб, у него выросли руки и опять ударили во людям.

Те разбежались с дикими криками, поодиночке, парами, небольшими
группами, бежали к краям долины. Они походили на крыс, в панике
разбегающихся по дну большой зеленой чаши. И, как огромная кошка,
чудовищная фигура играла с ними, да, играла.