Чтение 8–й страницы книги ~Торжествующий мертвец~

поправишь, да и поспешность противопоказана. Возвращение домой моего
несчастного мальчика будет не простым и не быстрым делом. Возникнут
трудности, особенно в чужой стране, с тем, как заставить его уехать со
мной. Советуясь с Вэньоном и добиваясь разумного решения проблемы, я
должен сделать все от меня зависящее, чтобы проявлять терпение и
сдержанность.

После обеда я вновь вместе с Вэньоном направился в салон, где он
предложил мне сесть у камина.

- Как вы, конечно, заметили, - начал он, предугадав один, хотя и не
самый важный, из мучивших меня вопросов, - Марсель и Августина уехали. Их
весьма любезно увезла от меня тетя, моя двоюродная сестра. Она сочла
здешнюю атмосферу неподходящей для детей... Мой бог, как она права!..
После этих слов мое доброе расположение духа сразу исчезло. Я взорвался:

- А мой сын, сударь, что с ним? Он не обедал с нами. Где он сейчас?
Сейчас, в эту минуту он в безопасности?... Когда он появился здесь и
почему? Пока вы мне ничего не сказали. Есть человек, существо, Рауль,
который...

- Ах, это!.. - Вэньон нервно или презрительно остановил меня жестом
руки, - не произносите это имя слишком громко. Для меня - одно
беспокойство. А для многих других, чьи чувства надо уважать, это имя
означает даже кое-что похуже. Это...

После паузы он продолжил:

- Пока вы здесь, вы должны услышать об этой... этой глупости. Во
всяком случае, я вполне могу подготовить и предупредить вас, наконец, ведь
фактически об этом я и писал вам. Или о том, что советовал больше не
направлять ко мне вашего мальчика. Когда я сообщил, что стал жертвой
преследования, то, будучи возбужденным, сильно преувеличивал и...

- Но, - прервал его я, - не понимаю, как... - я заколебался,
опасаясь, что на самый важный вопрос можно не получить ответа. - Он, оно
сейчас здесь?

Вэньон с осторожностью взглянул на меня.

- Оно, если мы будем этим словом называть бабушкину сказку, сейчас не
здесь или не проявляет активности. В общем, сейчас оно не здесь...

Через минуту он продолжил мрачным голосом:

- Что касается понимания... Есть вещи, воздействие которых можно
почувствовать, но понять полностью нельзя. Остается лишь их реальность.
Как я уже говорил вам, эта... ерунда, право же, полнейшая ерунда сейчас не
с нами. Но ваш мальчик, ваш мальчик явился вчера поздно ночью и искал его.
Он старается, он делает все возможное, чтобы вернуть его...

Нет слов, чтобы описать недоумение, вызванное этими словами. Что я
должен был подумать? Вэньон издевательски говорил о Рауле как о
беспокоящей, но сравнительно неопасной болезни или как о вредителе
растений. Так он мог бы говорить о скарлатине или картофельном жучке. И
все же за его словами я различал реальный и неисчезающий страх.

Явно волнуясь, он резко встал.

- Такого рода назойливое приставание не было совершенно не изучено,
как утверждали некоторые авторы, эти шарлатаны, по крайней мере, два века
или больше назад...

Он подошел к нижним полкам, провел пальцем по массивным томам и
выдвинул один из них

- Но дело... - сказал он и поставил том на место. - Это здесь... и
должным образом зафиксировано, хотя и под туманным названием. Они назвали
эти нелепости и породившие их мысли безымянными. Вот так просто:
Безымянные.

Он нерешительно сел на свое место.

- Я, я даю честное слово, когда впервые встретился с вами и до
последнего момента, это безымянное не беспокоило нас или, во всяком
случае... Не отрицаю, что это или выдумка об этом беспокоила нас в
прошлом, но потом отстало. Конечно, существовал чисто теоретический риск,
о котором я мог бы предупредить вас заранее...

Во мне клокотал гнев.

- Да, - с горечью заявил я, - "выдумка" это или нет, сумасшедшие мы
или в своем уме - в любом случае вы могли предупредить. Вы обязаны были
предупредить меня!

- Но вы бы просто посмеялись над этим. Вы бы хохотали над этой
историей и надо мной.

- Да какое это бы имело значение, если бы я и посмеялся?! - Я почти
кричал, будучи не в силах больше сдерживать нетерпение. Я вынужден был
ждать, мучиться неизвестностью всю дорогу от станции до замка и во время
обеда. Я не смел спросить о том, что смертельно мучило меня. А теперь,
когда я смог, наконец, потребовать ответа, меня кормят отговорками.

Вэньон молчал и кивал головой. Я был полностью уверен, что он и
сейчас кое-что скрывает.

- Безымянное - что это такое? - настаивал я. - Я говорю об этом
конкретном существе... Мы все время ходим вокруг да около и совершенно не
могу понять, что же такое то, о чем вы говорите мне, если вы действительно
об этом говорите. Так что это? Я должен знать! И что бы это ни было, вы,
конечно, могли предотвратить встречу Дэни с ним. Он сказал мне, что это
было кем-то, с кем он подружился в деревне. Звучало так, будто бы с
бродягой, но...

Я выдохся. С побледневшим от моих обвинений лицом Вэньон вертел в
руках бокал с бренди. Такой же нетронутый бокал стоял передо мной.

Внезапно он поднял свой и осушил. На его лице был почти болезненный
восторг.

- Вот! Это, вы говорите это!... Оно увядает и крепнет, отказывается
быть мертвым, неожиданно возникает, приходит и уходит. Как утверждают, это
причиняло мучения трем поколениям моей семьи. Распространяются слухи, что
это периодически подпитывает себя за наш счет и обязано своим
существованием и живучестью своим жертвам. Все это - ха, ха! - содержится
в некой книге... О, мы не одиноки в своем несчастье. Вы можете услышать:
какая прекрасная старинная семья, но... у них есть безымянное... Что
касается этого конкретного примера, то есть человеческой формы, которую вы
видели, она ест, пьет и спит, как другие люди, пока существует. Мой бог,
она даже поправляла мою ограду, покупало мыло, чай и соль в лавке, пока я
не заподозрил ее и не разоблачил... Но потом, после разоблачения говорят,
чтобы существовать, она должна иметь чью-то привязанность. И субъект ее
привязанности должен быть молодым. А когда ее жертва, ее малыш умирает,
паразит переключается на других детей, ближайших родственников. Это
существо любвеобильно и прожорливо.

- Черт побери, что за история! Какой бред! какая глупость! Как это
смешно, фантастично, невероятно!

Голос его гремел так, как бывает, если человек испытывает чувство
глубокой ненависти или сильного ужаса. В этот миг раздался стук в дверь.
Сначала тихий, потом громче. Вошел Дорло, взгляд его выражал недовольство.

- Господин должен знать, что такие крики, которые слышны даже на
кухне, очень вредны. Советую вам, идите спать. Возможно, во сне вы сможете
забыть о наших бедах.

Вэньон спокойно принял упрек и, я полагаю, воспользовался удобным
предлогом, чтобы избежать новых вопросов. Он сказал мне:

- Дорло прав. И если вы не возражаете, я покину вас. За последнее
время здоровье мое пошатнулось... Дорло подаст все, что вы пожелаете. Но
сначала... - он повернулся к Дорло, - где молодой господин? В своей
комнате и... он спокоен?

- Да, в своей комнате. Но если исходить из реальности, его комната не
совсем спокойная. В ней опять слышатся шумы, хотя и не такие громкие.

От этих слов у меня опять защемило сердце, хотя ничего нового я не
услышал. Но в моем сознании шалости полтергейста были связаны с Раулем. И
их продолжение удручало меня.

- Спокойной ночи... - пожелал Вэньон.

Я смертельно устал, но все-таки еще немного задержался в библиотеке.

В самом деле, чему я мог верить, а чему - нет? Ясно, что последние
рассуждения моего хозяина нужно отбросить как мрачную и отвратительную
чепуху. Но потом я сам столкнулся с тем, что явно противоречило этому
утешительному выводу.

Когда попивая бренди, я анализировал сказанное Вэньоном, мой взгляд
упал на том, который он начал снимать с полки, и потому слегка выдвинутый
из ряда книг. Я взял его в руки.

Называлась книга банально: "Легенды древности".

Я пробежал глазами одну-две случайно открытые страницы и остановился
на словах: "...то есть мертвые восторжествуют над живыми".

Меня охватил холодок удивления, вызванного не внезапностью, а мрачным
подтверждением. Я поспешил поставить книгу на место. "Мертвые
восторжествуют над живыми", - так было написано. Дальше читать я не хотел.
Ведь это было окончанием того отрывка, что приснился мне несколько недель
назад, когда я видел свою жену, державшую книгу перед отсутствующим
лицом...

Не знаю, чему я был обязан своим оптимизмом. Покидая Англию, я
рассчитывал скоро вернуться вместе с сыном. Конечно, я имел законное право
заставить его ехать домой. Но если он все же оттолкнет меня, и окажет
физическое сопротивление, возникнут затруднения. Задача окажется, мягко
говоря, трудновыполнимой. Утром после моего приезда, и даже весь следующий
день, еще я пытался поговорить с ним. Но либо его комната была на запоре,
либо никто не отвечал. Когда же я замечал его на ступеньках лестницы или
внизу, он улепетывал от меня.

- Где он кушает? - спрашивал я, поскольку он не появлялся за нашим
столом. Оказалось, что периодически он делает набеги на кладовую и уносит
свою добычу в поле. Ни Вэньон, ни его домочадцы не контролировали действия
Дэни. Но даже если бы и так, я все равно не мог доверить им контроль от