слова уносились ветром. Потом я расслышал:
черный тарн все еще поднимался, хотя удары крыльев по разряженному воздуху
становились все слабее. Многоцветье холмов и долин Гора лежало подо мной,
и мне казалось, что я вижу изгиб горизонта. Теперь я понимаю, что это было
следствием моего возбуждения и разряженного воздуха.
поводок, и тарн, сложив вверх крылья, ринулся вниз, подобно пикирующему
соколу, так что у меня захватило дух.
горизонтальный полет. Тарн взмахнул крыльями и плавно полетел прямо,
однако с такой скоростью, что скоро мы оставили город далеко за собой.
Старший Тэрл, с довольным видом, летел рядом. Он махнул рукой в сторону
города.
направив его к городу. Я был огорошен. Благодаря своему умению, он
вырвался вперед настолько, что догнать его было почти невозможно. Наконец,
я тоже повернул тарна и мы устремились в погоню. Кое-что из его воплей
долетало до меня. Он заставлял своего тарна лететь быстрее, с помощью
криков передавая ему свое возбуждение. В голове у меня мелькнула мысль,
что тарны обучены откликаться на голос так же, как и на движение повода.
Это не удивило меня.
понравилось, что кто-то оказался впереди, но в моем пернатом жеребце
произошла разительная перемена. Он вытянул шею, а крылья защелкали как
кнуты, глаза загорелись и каждый мускул напрягся. Буквально через минуту
или две мы обогнали Старшего Тэрла, к его большому удивлению, и вскоре
очутились на вершине цилиндра, откуда начали полет.
посадив свою птицу. - Это самый лучший тарн из всех тарнов.
спустились в мою комнату. Он был в восхищении.
преимущества, но ты обогнал меня! (Пасанг - мера расстояния на Горе, около
0.7 земной мили.) Этот тарн, - говорил Старший Тэрл, - был выращен для
тебя специально, выведен из лучших пород наших боевых тарнов. Тебя имели в
виду Тарноводы, выхаживая и тренируя его.
совсем обучили его.
должен быть сломлен, особенно боевого тарна. Он был доведен до той точки,
когда хозяин должен был решать, будет ли тарн служить ему или убьет его.
Ты должен изучить своего тарна, а он тебя. В небе вы должны представлять
собой одно целое - мыслью и волей. У вас должно быть вооруженное
перемирие. Если ты станешь слабым и беспомощным, он убьет тебя. Но пока ты
силен, он будет считать тебя своим хозяином, служить и повиноваться тебе.
- Он сделал паузу. - Мы не были уверены в тебе, и я и твой отец, но теперь
ты меня убедил. Ты овладел тарном, боевым тарном. В твоих жилах течет
кровь твоего отца, который был раньше убаром Ко-Ро-Ба, этого Города
Цилиндров.
города, и что он является носителем высшей гражданской власти, и что этот
город называется Ко-Ро-Ба (древнее выражение, означающее деревенский
рынок). Горийцы не очень охотно называют имена. Часто, особенно в низших
кастах, у них есть два имени - одно настоящее, а другое -
общеупотребительное. И только ближайшие родственники знают настоящее имя.
дает его обладателю власть над человеком, возможность использования этого
имени в наговорах и заклинаниях. Возможно, эти верования были занесены
сюда с Земли, где первое имя человека известно лишь его близким знакомым,
которые, предположительно, не причинят ему вреда. Второе имя,
соответствующее горийскому прозвищу - это общая собственность, которая не
священна и не подлежит защите. Люди Высших Каст, в большинстве своем,
понимают, что это все предрассудки и пользуются своим первым именем
довольно свободно, прибавляя к нему название города. Например, мое имя
звучит: Тэрл Кэбот из Ко-Ро-Ба или, проще, Тэрл из Ко-Ро-Ба. Низшие же
касты уверены, что настоящие имена людей из высших каст - это прозвища, а
настоящие имена они скрывают.
шелест крыльев. Старший Тэрл прыгнул вперед и швырнул меня на пол. В тот
же момент стальная стрела из арбалета влетела в узкое окно и, ударившись о
стену над моим каменным креслом, срикошетила к другой стене. Я мельком
увидел блеск черного шлема, когда воин, сидящий на тарне и все еще
сжимающий арбалет, потянул за первый повод и скрылся из виду. Послышались
крики и, высунувшись из окна, я увидел стрелы, полетевшие вдогонку
нападавшему, который удалился уже на полпасанга от здания и избежал
возмездия.
точку. - Марленус, который должен был стать убаром всего Гора, знает о
твоем существовании.
оказался на Горе.
Скоро наступит рассвет. Я щелкнул тумблером на циновке и принял сидячее
положение. Она была ледяной на ощупь, потому что именно на это время я
установил стрелку температурного устройства. Мало кому нравится нежиться в
ледяной постели. К горийским приборам для отрывания смертных от их
постелей я относился столь же неодобрительно, как и к будильникам на
Земле. Кроме того, голова моя гудела, как бронзовый щит после удара
копьем, и этот гул вытеснил все воспоминания, вроде вчерашнего покушения
на мою жизнь. Планета может перевернуться, но человек всегда остановится,
чтобы вынуть камешек из ботинка. Я сел, скрестив ноги, на циновке, которая
снова нагрелась. Потом заставил себя встать и плеснуть воду из чаши для
умывания себе в лицо.
Старшим Тэрлом обошли множество пивных в разных цилиндрах, и помню, как
беззаботно прогуливались, распевая непристойные лагерные песни, по узким -
в ярд шириной - мостикам между цилиндрами бог весть на какой высоте.
Кое-где она достигала тысячи футов. Слишком много мы выпили
ферментированного варева, хитроумно приготовленного из желтого зерна,
са-тарна, и называющегося пага-са-тарна - Наслаждение Дочери Жизни -
сокращенно "пага", и к которому я вряд ли больше притронусь. Помнил я и
девушек в последней таверне (если это была таверна), соблазнительных в
своих танцевальных нарядах, рабынь наслаждения, выращенных как животных
для удовлетворения страсти. Если и были прирожденные рабы и прирожденные
люди, как уверял меня Старший Тэрл, то это были прирожденные рабыни. Было
невозможно принять их за что-нибудь другое, если они этим и были, и где-то
сейчас они неохотно просыпаются, чтобы вымыться. Особенно мне запомнилась
одна, с гибким телом гепарда и черными волосами, разбросанными по
коричневым плечам, запомнились браслеты на ее запястьях, их звон в ее
спальне, где мы пробыли гораздо больше того часа, за который я заплатил. Я
выгнал эту мысль из своей раскалывающейся головы, сделал неудачную попытку
вызвать чувство стыда, и накинул тунику. Тут в комнату вошел Старший Тэрл.
Высших Каст Ко-Ро-Ба собирались на свои встречи. Такие залы были в каждом
городе. Это был широчайший из цилиндров, и высота потолка в зале превышала
обычную в шесть раз. Потолок был освещен чем-то вроде звезд, а стены
раскрашены в пять цветов - белый, голубой, желтый, зеленый и красный -
цвета каст. Каменные скамьи членов Совета вздымались пятью величественными
ярусами, каждый для определенной касты, и были окрашены в соответствующий
цвет.
истолкователи воли Царствующих Жрецов. Далее, по порядку, шли голубой,
желтый, зеленый и красный, занятые представителями Писцов, Врачей,
Строителей и Воинов.
про себя. "Лично я, - говорил он, слишком практичен, чтобы участвовать в
правлении, чреватом опасностями." Вероятно, если бы город осадили, Торн не
заметил бы этого.
ярус. Была бы моя воля, я бы вовсе не относил воинов к Высшим Кастам. С
другой стороны, я считал, что Посвященные тоже сидят не на своем месте,
ибо они полезны обществу даже меньше воинов. Воины, по крайней мере могут
защищать город, а что могут делать Посвященные, кроме того, чтобы служить
мишенью болезней в силу своей профессии.
Афанасьев Роман
Самойлова Елена
Посняков Андрей
Соломатина Татьяна
Прозоров Александр
Шилова Юлия