Чтение 8–й страницы книги ~Цари-жрецы Гора~

Интересно, сколько мужчин уступили ей.

Пожав плечами, она подошла к спальному возвышению и взяла белый
шелковый шарф, который я снял у нее с горла. Набросила его, закрыв рабский
ошейник.

- Не носи шарф, - мягко сказал я.

В глазах ее сверкнул гнев.

- Хочешь видеть ошейник? - зашипела она.

- Можешь оставить шарф, если хочешь.

Она удивленно смотрела на меня.

- Но я считаю, что его не нужно надевать.

- Почему?

- Потому что без него ты красивее, - сказал я. - Но еще важнее, что,
пряча ошейник, ты его не снимешь.

В глазах ее блеснул огонь, она улыбнулась.

- Ты прав. - Она с горечью отвернулась. - Когда я одна, я делаю вид,
что свободна, что я знатная леди, убара большого города, может быть, даже
Ара. Но когда в мою комнату входит мужчина, я снова только рабыня. - Она
медленно сняла шарф и бросила его на пол, потом повернулась ко мне.
Высокомерно подняла голову, и я увидел, что ошейник очень красив на ее
горле.

- Со мной, - мягко сказал я, - ты свободна.

Она презрительно взглянула на меня.

- До тебя в этой комнате побывала сотня мужчин, - сказала она, - и
они меня научили, хорошо научили, что на мне ошейник.

- Тем не менее со мной ты свободна, - повторил я.

- И после тебя будет сотня.

Вероятно, она говорила правду. Я улыбнулся.

- А тем временем я дарю тебе свободу.

Она рассмеялась.

- Спрятать ошейник, - насмешливо передразнила меня, - не значит снять
его.

Я тоже рассмеялся. Она достойный собеседник.

- Хорошо, - согласился я, - ты рабыня.

Я пошутил, но она вздрогнула, как от удара.

Вернулся вызывающий тон.

- Тогда воспользуйся мной, - горько сказала она. - Научи меня, что
означает ошейник.

Я удивился: Вика, несмотря на девять лет, проведенные в заключении в
этой комнате, оставалась упрямой избалованной высокомерной девушкой,
сознававшей всю власть своего тела, всю силу свой красоты, способность
привлекать мужчин, мучить их, приводить в ярость, заставлять исполнять ее
малейшие прихоти. Передо мной была та же прекрасная хищная девушка,
которая когда-то пришла в Сардар, чтобы овладеть царями-жрецами.

- Позже, - сказал я.

Она подавилась от ярости.

Я не желал ей зла, но она не только прекрасна, она еще и раздражает
меня. Я понимал, что она, умная, гордая девушка, не может смириться со
своим положением. Она должны выполнять приказы всех, кого царям-жрецам
вздумается послать в ее комнату, но я все же не находил в ее трудном
положении извинения для враждебности по отношению ко мне. Ведь я тоже
пленник царей-жрецов и не по своей воле пришел в ее комнату.

- Как я оказался в этой комнате? - спросил я.

- Тебя принесли.

- Цари-жрецы?

- Да.

- Парп?

Вместо ответа она рассмеялась.

- Долго ли я спал?

- Долго.

- Сколько?

- Пятнадцать анов.

Я про себя свистнул. Горянские сутки делятся на двадцать анов. Я
проспал почти целые сутки.

- Ну, что ж, Вика, - сказал я, - мне кажется, сейчас я могу тобой
воспользоваться.

- Хорошо, хозяин, - ответила девушка, и в голосе ее звучала ирония.
Она расстегнула пряжку на левом плече.

- Готовить можешь?

Она посмотрела на меня.

- Да! - выпалила в ответ. Раздраженно возилась с пряжкой, но пальцы
ее дрожали от гнева. Она не могла застегнуть пряжку.

Я застегнул ее.

Она, сверкая глазами, смотрела на меня.

- Приготовлю пищу, - сказала она.

- Побыстрее, рабыня!

Плечи ее дрожали от гнева.

- Похоже, придется научить тебя, что означает твой ошейник. - Я
сделал к ней шаг, и она с испуганным криком отступила в угол.

Я громко рассмеялся.

Покраснев, Вика почти тут же овладела собой, распрямилась, откинула
голову, отбросила упавшие на лоб волосы. Полоска ткани, которой она их
перевязывала, развязалась. С отвращением глядя на меня, она подняла руки,
собираясь снова перевязать волосы.

- Нет, - сказал я.

Я решил, что с распущенными волосами она красивее.

Она продолжала завязывать волосы.

Наши взгляды встретились.

Она в гневе бросила перевязь на пол и принялась готовить пищу.

Волосы у нее очень красивые.

6. КОГДА ИДУТ ЦАРИ-ЖРЕЦЫ

Вика готовила хорошо, и я наслаждался приготовленной ею пищей.

Запасы пищи находились в закрытых шкафах у одной стены комнаты;
открывались шкафы так же, как и другие отверстия; я это уже видел раньше.

По моему приказу Вика показала, как открываются и закрываются все
шкафы и приемники отходов в этой необычной кухне.

Я узнал, что температура воды в кране регулируется направлением, в
каком тень руки проходит по светочувствительному сенсору над краном;
количество воды определяется скоростью, с какой перемещается рука. Я с
интересом заметил, что холодную воду дает перемещение руки слева направо,
а горячую - справа налево. Это напомнило мне водопроводные краны Земли:
кран с горячей водой обычно слева, а с холодной - справа. Несомненно, есть
какая-то причина, вызывающая такую аналогию на Горе и Земле. Холодная вода
используется чаще горячей, а левши среди людей - меньшинство. Продукты,
которые Вика извлекала из шкафов, не заморожены, а защищены чем-то
напоминающим голубую пластиковую пленку. Все продукты свежие и аппетитные.

Вначале Вика сварила котелок сулажа, наиболее распространенного
горянского супа, состоящего их трех обязательных компонентов плюс, как
говорится, все, что можно раздобыть, кроме камней на поле. А обязательные
компоненты таковы: золотой сул, крахмалистый золотисто-коричневый плод
вьющихся растений с равнины Сул; свернувшиеся красные овальные листья
тур-па, древесного растительного паразита, которого выращивают в садах
Тура; засоленные вторичные корни кустов кес, маленького растения с мощными
корнями, лучше всего растущего на песчаной почве.

Затем бифштекс из ноги боска, огромного шерстистого длиннорогого быка
с дурным характером; большие стада таких животных медленно перемещаются по
прериям Гора. Вика поджарила кусок мяса, толстый, как предплечье воина, на
металлической решетке над цилиндром с горящим углем, так что поверхность
мяса стала черной, хрупкой и волокнистой, а под ней горячее и сочное мясо.

Помимо сулажа и бифштекса из боска были неизбежные круглые плоские
лепешки желтого са-тарна - хлеба. Завершилась еда пригоршней ягод и
глотком воды из крана. Я решил, что ягоды - это пурпурные плоды та с
нижних виноградников острова Кос, что в четырехстах пасангах от Порт-Кара.
Я уже пробовал такие ягоды на пиру, который давала в мою честь Лара,
тарикса города Тарна. Вероятно, ягоды в кораблях привозят с Коса в
Порт-Кар, а оттуда на ярмарку в Эн-Кара. Порт-Кар и Кос - наследственные
враги, однако эта вражда нисколько не мешает выгодной контрабанде. Но,
может, это вовсе и не ягоды та: Кос далеко, и даже если перевозить ягоды
на тарнах, они не будут такими свежими. Потом я перестал думать об этом.
Интересно, почему для питья только вода, нет никаких перебродивших
напитков Гора, таких, как пага, вино ка-ла-на или кал-да. Я был уверен,
что Вика подала бы их мне, если бы они у нее были.

Я посмотрел на нее.

Она не приготовила себе порцию, а, обслужив меня, молча присела сбоку
в позе раба цилиндра. Рабу цилиндра обычно поручают все домашние
обязанности в цилиндрических жилищах горян.

Между прочим, на Горе стулья имеют особое значение, и их не часто
встретишь в частных домах. Они обычно предназначаются для значительных
лиц, таких, как администраторы и судьи. Больше того. Вам трудно это
понять, но стулья не считаются удобным сидением. Когда я в первый раз
вернулся на Землю с Гора, мне было довольно трудно снова привыкнуть к
простому делу - сидеть на стуле. В течение нескольких месяцев я чувствовал
себя неуверенно и неудобно, сидя на маленькой деревянной платформе,
стоящей на четырех тонких ножках. Представьте себе, что сидите на краю
высокого узкого стола - вот такое чувство.

Мужчины Гора обычно сидят скрестив ноги, а женщины поджимают ноги под
себя. Поза рабыни цилиндра отличается от позы свободной женщины только