Чтение 8–й страницы книги ~Час презрения~

- Ральф Блюнден по прозвищу "Профессор", Хеймо Кантор, Коротышка Иакса.
Тебе о чем-нибудь говорят эти имена?

- Нет.

- Все трое прекрасно владеют мечом. Лучше Мишеле. Так что я посоветовал
бы более верное. Дальнобойное оружие. Например, нильфгаардские звездочки.
Хочешь, продам несколько штук? У меня их много.

- Не куплю. Непрактично. Шумят в полете.

- Свист воздействует на психику. Парализует жертву страхом.

- Возможно. Но может и предостеречь. Я успел бы уклониться.

- Если бы видел, что в тебя кидают, конечно. Знаю, ты можешь уклониться
от стрелы, пущенной из лука и даже из арбалета... Но сзади...

- Сзади тоже.

- Брехня.

- Поспорим, - холодно сказал Геральт. - Я повернусь лицом к портрету
твоего папы-идиота, а ты брось в меня своим Орионом. Попадешь - выиграл. Не
попадешь - проиграл. Проиграешь - расшифруешь эльфьи манускрипты. Меня
интересует Дитя Старшей Крови. Добудешь информацию. В кредит.

- А если выиграю?

- Добудешь ту же информацию и покажешь Йеннифэр. Она заплатит. Ты
внакладе не останешься. Кодрингер открыл ящик и вынул второй Орион.

- Рассчитываешь на то, что я не приму заклада, - отметил, а не спросил
он.

- Нет, - усмехнулся ведьмак. - Уверен, что примешь.

- Рисковый ты парень. Забыл? Я не страдаю угрызениями совести.

- Не забыл. Ведь грядет Час презрения, а ты идешь в ногу с прогрессом и
духом времени. Я же принял близко к сердцу упреки относительно анахроничной
наивности и на этот раз рискну не без надежды выиграть. Ну так как?
Уговорились?

- Уговорились. - Кодрингер взял металлическую звезду за один из лучей и
встал. - Любопытство всегда брало во мне верх над рассудком, не говоря уж о
беспричинном милосердии. Отвернись.

Ведьмак отвернулся. Глянул на густо издырявленную физиономию на портрете
и торчащий в ней Орион. Потом прикрыл глаза.

Звезда взвыла и ударила в стену в четырех вершках от рамки.

- Черт побери! - вздохнул Кодрингер. - Даже не дрогнул. Ну и сукин сын!

- А чего ради было вздрагивать? Я слышал, что ты бросаешь так, чтобы
промазать.

***

На постоялом дворе было пусто. В углу на лавке сидела молодая женщина с
синяками вокруг глаз. Стыдливо отвернувшись, она грудью кормила ребенка.
Широкоплечий парень, возможно, муж, дремал рядом, опершись спиной о стену. В
тени за печью сидел еще кто-то, кого Аплеггат не мог различить в полумраке
комнаты.

Хозяин поднял голову, увидел Аплегатта, заметил его одежду и бляху с
гербом Аэдирна на груди и моментально погрустнел. Аплегатт привык к таким
встречам. Он был королевским гонцом, а королевские декреты говорили ясно -
гонец имеет право в каждом городе, в каждом селе, на каждом постоялом дворе
и гостинице потребовать свежего коня, и беда тому, кто откажет. Ясное дело,
гонец своего коня оставлял, а нового брал, оставив расписку - владелец мог
обратиться к солтысу и получить компенсацию. Но с этим бывало разное.
Поэтому на гонца всегда смотрели с неприязнью и опаской - потребует или не
потребует? Заберет на погибель нашего Злотка? Нашу с рождения выкормленную
Краську? Нашего вынянченного Воронка? Аплегатту уже доводилось видеть
ревущих детишек, вцепившихся в оседланного, выводимого из конюшни любимца и
друга, не раз смотрел он в лица взрослых, побледневшие от несправедливости и
чувства собственного бессилия.

- Свежего коня не надо, - сказал он быстро. Ему показалось, что хозяин
облегченно вздохнул. - Я только перекушу, проголодался в дороге. Есть что в
горшке?

- Малость похлебки осталось, сейчас подам, садитесь. Заночуете? Уже
смеркается.

Аплегатт задумался. Два дня назад он повстречался с Гансомом, знакомым
гонцом, и, выполняя приказ, они обменялись посланиями. Гансом взял письма и
послание к королю Демавенду и отправился через Темерию и Махакам в
Венгерберг. Аплегатт же, взяв почту для короля Визимира Реданского, поехал в
сторону Оксенфурта и Третогора. Впереди было около трехсот верст.

- Поем и поеду, - решил он. - Полнолуние, а дорога ровная.

- Воля ваша.

Суп был жидковат и безвкусен, но гонец не придавал значения подобным
пустякам. Смаковал он дома, женину кухню, а в пути ел, что на зуб попадало.
Сейчас он медленно хлебал, неловко держа ложку огрубевшими от поводьев
пальцами.

Дремавший на лежанке кот неожиданно поднял голову, зашипел.

- Королевский гонец?

Аплегатт вздрогнул. Вопрос задал человек, сидевший в тени. Теперь он
вышел, подошел к гонцу. У него были белые как молоко волосы, стянутые на лбу
кожаной повязкой. Черная куртка покрыта серебряными кнопками, высокие
сапоги. Над правым плечом поблескивала сферическая головка перекинутого за
спину меча.

- Куда путь держишь?

- Куда королевская воля пошлет, - холодно ответил Аплегатт. На подобные
вопросы он никогда не отвечал иначе.

Беловолосый какое-то время молчал, внимательно глядя на гонца. У него
было неестественно бледное лицо и странные темные глаза.

- Королевская воля, - сказал он наконец неприятным, слегка хрипловатым
голосом, - вероятно, велит тебе поспешить? Надо думать, тебе срочно в
дорогу?

- А вам что до того? Кто вы такой, чтобы меня подгонять?

- Я - никто, - белоголовый неприятно усмехнулся. - И не подгоняю тебя. Но
на твоем месте я бы уехал поскорее. Не хочу, чтобы с тобой приключилось
что-нибудь скверное.

На такие замечания Аплегатт тоже имел отработанный ответ. Короткий и
четкий. Незадиристый и спокойный - но однозначно напоминающий, кому служит
королевский гонец и что грозит тому, кто отважится тронуть гонца. Однако в
голосе беловолосого было что-то такое, что удержало Аплегатта от привычного
ответа.

- Надо дать лошади передохнуть, господин. Час, может, два.

- Понимаю, - кивнул белоголовый и поднял голову, как бы прислушиваясь к
доходящим снаружи голосам. Аплегатт тоже прислушался, но услышал только
сверчка.

- Ну что ж, отдыхай. - Белоголовый поправил ремень, наискось пересекающий
грудь. - Только во двор не выходи. Что бы ни случилось, не выходи.

Аплегатт воздержался от вопросов. Он инстинктивно почувствовал, что так
будет лучше. Наклонился к тарелке и возобновил поиски немногочисленных
плавающих в супе шкварок. Когда поднял голову, белоголового в комнате уже не
было.

Спустя две минуты заржала лошадь, стукнули копыта.

В комнату вошли трое мужчин. Увидев их, корчмарь принялся быстрее
протирать кубки. Женщина с младенцем пододвинулась ближе к дремлющему мужу,
разбудила его тычком локтя. Аплегатт подтянул к себе табурет, на котором
лежали его пояс и корд.

Мужчины подошли к стойке, быстрыми оценивающими взглядами окинули гостей.
Шли они медленно, позвякивая шпорами и оружием.

- Приветствую, милостивые государи, - откашлялся корчмарь. - Чего
желаете?

- Водки, - сказал один, высокий и кряжистый, с длинными, как у обезьяны,
руками, вооруженный двумя зерриканскими саблями, ремни которых крест-накрест
пересекали грудь. - Хлебнешь, Профессор?

- Вполне позитивно, - согласился второй, поправляя сидящие на крючковатом
носу очки из шлифованного голубоватого горного хрусталя в золотой оправе. -
Если отравка не подпорчена какими-нито ин-градиенциями.

Корчмарь налил. Аплегатт заметил, что руки у него слегка дрожат. Мужчины
прислонились спинами к стойке и не спеша потягивали из глиняных чарок.

- Великомилостивый сударь хозяин, - вдруг проговорил очкастый. - Полагаю
не без резону, здесь недавно тому проезжали две дамы, интенсивно следующие в
направлении Горе Ведена.

- Тут много кто проезжает, - проворчал хозяин.

- Инкриминированных дам, - медленно продолжил очкастый, - ты не мог бы не
квалифицировать. Одна из них черноволоса и сверхординарно красива. Ехала на
вороном жеребце. Вторая, помоложе, светловолосая и зеленоглазая, вояжирует
на серой в яблоках кобыле. Были здесь таковые вышепоименованные?

- Нет, - опередил корчмаря Аплегатт, неожиданно почувствовавший холод
спиной. - Не были. Опасность с серыми перьями. Горячий песок...

- Гонец? Аплегатт кивнул.

- Откуда и куда?

- Откуда и куда королевская воля пошлет.

- Дам, которыми я интересовался, акцидентально не было ль?

- Нет.

- Что-то больно прытко ты отрицаешь, - буркнул третий, высокий и худой
как жердь. Волосы у него были черные и блестящие, словно намазаны жиром. - А
мне не показалось, чтобы ты очень-то уж напрягал память.

- Перестань, Хеймо, - махнул рукой очкарик. - Это гонец. Не причиняй
служивому сложностей. Как поименовывается сей пункт, хозяин?

- Анхор.

- До Горе Ведена велика ли дистанция?

- Чего?

- Верст, говорю, сколько?

- Я верст не мерял. Но дня три езды будет...