камней были открыты. Крепость не казалась особенно неприступной. Это и не
требовалось; прямо у прохода, где остановился Чап со своим эскортом, было
несколько сейчас не используемых земляных укреплений. Не надо было быть
опытным воином, чтобы понять, что здесь небольшой отряд мог задержать
целую армию.
облаков. Эта гора в отличие от своих соседок была почти безлесой. Над
крепостью скалы были черными сами по себе. Чем больше Чап смотрел на этот
склон, тем более странным он ему казался. На его темной, мертвой
поверхности - может, это был металл, а не скала? - виднелось несколько
крошечных, еще более черных точек, которые могли быть окнами или входами в
пещеры. К ним не вели ни тропинки, ни ступени. Это могли бы быть гнезда
рептилий, но тогда почему так высоко над цитаделью, на такой высоте, где
кожистокрылым было трудно летать?
какого-то сигнала из крепости. Чап повернулся к нему и спросил:
всякие признаки жизни?
верховный владыка животных Драффут - возможно, ты встретишься с ним
однажды, если тебе повезет. - Затем беспокойство вытеснило веселье. -
Надеюсь, ты тот, за кого себя выдаешь, и что то, что ты принес с собой,
достаточно ценно. Вид у тебя довольно жалкий...
больших ворот и выбрал путь под самой стеной вокруг цитадели к ее южной
стороне. Там были небольшие открытые ворота, едва позволявшие всадникам
проехать по одному. Они спешились у конюшни, передав животных на попечение
стремительно снующих с безучастным видом слуг.
его облике выдавало в нем колдуна, причем это впечатление было гораздо
сильнее, чем от того, который сопровождал патруль, хотя вновь прибывший не
был одет в переливающийся балахон и никто не сидел у него на плече. Он был
хрупкого сложения, с совершенно лысой головой, которая раскачивалась из
стороны в сторону на длинной жилистой шее, словно человек этот стремился
разглядеть под двумя разными углами все, что попадалось ему на глаза.
торопливым приглушенным голосом:
мне сказать. Доверься мне! Я служу ей.
Чапом осторожности.
затем - слуги. По мере того, как они проходили один барьер за другим,
вокруг становилось все приятней. Теперь Чап следовал за колдуном по
дорожкам, выложенным плитами и посыпанным гравием, через террасы и
благоухающие сады в убранстве ярких осенних цветов. Они прошли мимо
садовника - кривоногого калеки с лицом, как у покойника, катящегося по
тропинке на маленькой тележке со сложенным перед ним инвентарем.
колючую живую изгородь. Чап последовал за лысым колдуном через не имеющий
ворот проход. Они подошли к садовому павильону, пристроенному к низкому
каменному зданию, точнее, к одному из его крыльев; Чапу не было видно, как
далеко простирается дом. Трава здесь была более густая и ухоженная, чем
там где они проходили до этого, и цветы, росшие между двумя мраморными
фонтанами, были ярче и разнообразнее.
золотых волосах Чармианы, когда она поднялась с дивана навстречу своему
мужу. Платье у нее было золотистое с небольшими изящными полосками
абсолютно черного. Грации ее движений было достаточно, чтобы Чап мгновенно
узнал ее.
вспомнил и пожалел, что стоит перед ней в лохмотьях после полугодового
нищенства.
водяных струй голос Чармианы был точно таким, каким слышался ему в снах
все эти нескончаемые ночи... но нет, он не мечтал о ней. А почему? Он
нахмурился.
доставлял такой радости, как ее голос, а в ее глазах Чап прочел то, что
хочет видеть каждый мужчина. Она протянула к нему руки, не обращая
внимания на лохмотья.
гравий дорожки надвинулся, чтобы ударить в лицо. Он услышал взрыв смеха и
уголком глаза увидел фигуру карлика, который выскочил из своего укрытия в
кустах у дорожки и бросился прочь, издавая довольные вопли.
подбородок и нос. Глянув на свою супругу, он увидел, что ее красота
померкла - не потерялась, не пропала, а затуманилась, словно размытое
изображение в зеркале. Обычно так ее лицо преображал гнев. Как хорошо он
знал этот взгляд. И как он мог его забыть?
презрения и ненависти - как часто он слышал их за то короткое время, что
отделяло их первое знакомство от свадебной церемонии. Но тогда не он был
их объектом, конечно; тогда Чармиана не отважилась бы на подобное.
не задевали и не злили его. У него не было никакого желания ни ударить ее,
ни закричать в ответ. Она его супруга, невероятно прекрасная и желанная, и
он получит ее, и нечего обижаться. Да, да, все это уладится. Просто такой
уж у нее характер.
состоянии говорить. Затем трескучим голосом, напоминающим карканье
рептилий, она произнесла:
достаточно далеко, чтобы угодить ему в лицо.
голову - но постой. Постой. Ах, да. Он вспомнил.
отсутствующим видом пытаясь отряхнуть пыль со своих лохмотьев. - По сути,
я сделал это для твоей же пользы. Я всего лишь дал тебе пощечину, не очень
сильную. Ты была в истерике, почти как сейчас.
она попятилась к дверям, ведущим в строение. Из проема в изгороди выбежало
трое мужчин в одежде слуг. Один из них был дюжий молодец. Они втроем
загородили от него его жену.
голосом, почти полностью овладев собой. - Мы сами позабавимся с ним -
позже. - Она быстро повернулась к лысому колдуну, который все еще отирался
поблизости. - Ханн. Ты убедился, что _э_т_о_ у него, не так ли?
моя, и я пришел заявить на нее свои права. - Он шагнул вперед и с
некоторым удивлением увидел, что трое тупиц на его пути не двинулись с
места. Они видели только его грязные лохмотья да еще, должно быть, как он
упал, споткнувшись.
рукой схватил одного из них за нос, дернул вверх и ударил кулаком по
выпятившемуся горлу; один готов. Затем он схватил потянувшуюся к нему руку
второго и одним рывком сломал ее в локтевом суставе. У него остался только
один противник. Этот третий, самый крупный из троих, успел меж тем зайти к
нему за спину и крепко схватил. Но теперь, когда его приятели стонали и
беспомощно корчились на земле, увалень понял, что остался один, и замер на
месте.
шевелясь, чувствуя, что человек послушается, если только он не боится
Чармианы больше, чем его. Вместо того, чтобы подчиниться, огромный раб
хрипло вскрикнул и попытался приподнять и повалить Чапа. Некоторое время
они раскачивались и боролись, потом Чапу удалось вывернуться в сторону и
ударить кулаком назад, достаточно низко, чтобы удар возымел действие.
Она снова позвала на помощь. Колдун Ханн вытащил из-под плаща короткий меч
- очевидно, чувствуя, что магия окажется бесполезной против физической
силы, - и бросился между Чапом и его супругой. Но Ханн был не чета
последнему фехтовальщику, с которым встречался Чап, вдобавок теперь Чап
был сильнее, чем тогда. Ханн выронил свой длинный клинок и со стоном
повалился на землю, почувствовав, как кинжал полоснул его по руке.
Вместо этого она стояла с сияющими глазами, улыбаясь кому-то поверх плеча
Володихин Дмитрий
Шилова Юлия
Быков Василий
Посняков Андрей
Шилова Юлия
Андреев Николай