сплава, хотя снаружи ее покрывал пластик, имитирующий дерево; толщина
двери была не меньше двух-трех дюймов, - Фиц-Моэм сделал все, чтобы
максимально обезопасить себя.
зрения телекамер, он произнес:
продолжил: - Это Уолтон. Я у входа, с бластером... Если вы сейчас не
отзоветесь, я взломаю дверь вашего кабинета.
может быть, это ловушка, устроенная Фиц-Моэмом? Что ж, скоро все
выяснится. Уолтон установил апертурную щель бластера таким образом, чтобы
выпущенная энергия расходилась широким веером, а ее интенсивность с
расстоянием быстро убывала, и нажал на курок. Ровный беззвучный поток
тепловой энергии хлынул на дверь в кабинет директора.
держаться подальше от Уолтона, который продолжал стрелять, не снижая
интенсивности излучения тепловой энергии.
дерево пластмасса и струями потекла на пол. Показавшийся под пластмассой
броневой бериллиевый лист накалился докрасна.
на это место - не прошло и нескольких секунд, как дверь заскрипела и
затрещала.
ногой. Она тотчас же распахнулась.
голову... Вдруг кто-то нанес ему сильнейший удар, пришедшийся почти точно
в солнечное сплетение.
синей ткани с вплетенными в нее блестящими золотистыми нитями. Как ни
странно, но сознание Уолтона зафиксировало подобные мелочи с поразительной
четкостью. Лицо мужчины было искажено страхом и злобой, однако Уолтон
сразу же узнал его. Румяные щеки, широкий нос и густые брови могли
принадлежать только Ладвигу, представителю США в ООН, человеку, только что
убившему директора Фиц-Моэма.
его от разрушенной тепловым лучом двери: для безумца это был единственный
путь к спасению. Получив первый мощный удар в живот, Уолтон охнул и
отлетел назад, ловя воздух широко раскрытым ртом, однако ему все же
удалось ухватиться за пиджак убийцы и, напрягшись всем телом, подтащить
Ладвига к себе. Яростная схватка началась так неожиданно, что Уолтон даже
не успел уразуметь, как же могло произойти убийство.
острая боль, вызванная ударом незащищенных костяшек пальцев о зубы. Ладвиг
начал грузно оседать на пол. Рой понял, что, стоя в дверях, он не только
помешал убийце пробиться к выходу из кабинета, но сделал еще практически
невозможной какую-либо помощь снаружи, из приемной.
затем развернул его и нанес не менее сильный удар кулаком в живот. Однако
Ладвигу все-таки удалось вырваться, он оттолкнул Уолтона и кинулся к
директорскому столу.
убийца на мгновение вдруг замер, потом задрожал всем телом и рухнул на
пол. Тело его в совершенно нелепой распласталось позе на пушистом
светло-коричневом ковре, покрывавшем пол кабинета, потом еще раз
содрогнулось и замерло окончательно.
на нем была порвана, все стало липким от пота и крови, непривычное к
подобным нагрузкам сердце колотилось в груди в бешеном ритме.
шевелились в казавшейся набитой свинцом голове.
человеческие фигуры, проходившие мимо него, заходившие в кабинет,
осматривавшие тела Фиц-Моэма и его убийцы.
залпом осушил его, затем поднял глаза на собеседника:
прямо-таки невообразимым. Несколько сотрудников Бюро перевернули труп с
одного бока на другой, однако челюсти мертвеца не разжимались, а лицо так
и осталось застывшей в предсмертной агонии маской.
выбраться отсюда живым. Но задуманное осуществил полностью. Боже, как
жаль, что хотя бы раз за всю свою жизнь я не пришел вовремя!
взгляд с мертвого Ладвига, лежавшего на полу, на живого, стоявшего прямо
перед ним. Кое-как до него стало доходить, что произошло сейчас. Убийца,
удивительно похожий на Ладвига, прибыл в Бюро ровно в час и был допущен в
кабинет директора. Убив старика, он так и остался в кабинете, то ли
надеясь покинуть его чуть позже, то ли просто дожидаясь, когда подействует
принятый яд.
грустно заметил Ладвиг. - Охота на сенатора ведется уже много лет. А
теперь, когда прошел законопроект о создании Бюро...
всегда, в полном порядке и сверкал глянцем полировки, словно тщательно
протертое зеркало. Директор Фиц-Моэм покоился в своем кресле, всем
туловищем навалясь на стол и раскинув по блестящей поверхности стола руки
с полусогнутыми пальцами. Внушительная копна седых волос была насквозь
пропитана кровью. Он скончался от сильнейшего удара, размозжившего ему
череп, - трудно придумать более простой и более жестокий способ убить
человека.
ломать мебель, рвать на себе одежду, навзрыд плакать - лишь бы каким
угодно образом дать себе разрядку. Но вокруг было слишком много
посторонних. Кабинет, в который в течение шести недель могли попасть
только самые посвященные, вдруг, как по мановению волшебной палочки,
заполнился весьма разношерстным людом: функционерами ВЫНАСа, канцелярскими
работниками, полицейскими, возможно, даже телерепортерами.
иерархии Бюро.
Затем, увидев в толпе лицо Селлорса, шефа службы безопасности Главного
здания Бюро, добавил более спокойно: - За исключением вас, Селлорс. Вы
можете остаться.
испарилась. В кабинете осталось только пятеро: Селлорс, Ладвиг, Уолтон и
два трупа.
мистер Уолтон? - спросил Ладвиг.
расправиться с директором. Возможно, он стал жертвой заговора гершелитов.
Необходимо произвести тщательное расследование.
Селлорс. - Мне нужно сделать фотоснимки.
Селлорсу. "Когда-нибудь это все равно случилось бы, подумал Уолтон. -
Фиц-Моэм всегда был живым символом ВЫНАСа".
нужно распорядиться немедленно заменить ее. И это решение придало всему
ходу его мыслей новое направление, но, прежде чем они полностью
сформировались в его в сознании, Ладвиг сформулировал их вслух:
обстоятельство, которое ее может несколько смягчить. Я не сомневаюсь, что
преемник Фиц-Моэма окажется вполне достойным своего предшественника, и
уверен, мистер Уолтон, что вы с не меньшим успехом продолжите то великое
дело, за торжество которого Фиц-Моэм отдал свою жизнь.
временным, то есть действительным только до того дня, когда сессия
Генеральной Ассамблеи утвердит нового главу ВЫНАСа. Однако Ладвиг сказал,
что эта процедура произойдет не раньше, чем через несколько дней, если не