история.
к административному зданию аэропорта. Мандштейн сошел с ленты и вступил
под желтовато-зеленый купол из пластика. Здесь царила обычная суматоха,
хотя народу было не особенно много.
передатчика:
спеша миновали газетный киоск, автомат для чистки обуви и автоматические
камеры хранения. Один из мужчин, маленький и коренастый, с квадратной
головой и густыми светлыми волосами, внезапно остановился и открыл камеру
хранения. Не торопясь, он вынул оттуда пакет и сунул его под мышку. Потом
повернул в сторону мужского туалета. Голос сказал:
сопротивление бесполезно и, видимо, чревато неприятностями. Спустя
тридцать секунд он послушно направился к туалету.
стульчака лежал пакет, вынутый из камеры хранения. Повинуясь указаниям, он
раскрыл пакет и увидел там зеленую форму Лазаристов.
возвращения.
облачился в новую. Она пришлась ему более или менее в пору. В капюшоне
что-то было. Пошарив в нем, Мандштейн обнаружил термопластическую маску и
невольно ощутил благодарность: маска изменит лицо до такой степени, что
его никто не узнает. Раскрыв маску, он прижал ее к лицу, и она тут же
прилипла к коже. Затем он тщательно упаковал свою рясу.
несколько минут!
стене. Его от природы полное лицо стало неприлично жирным - толстые,
обрюзгшие щеки, влажные толстые губы, небритый тройной подбородок. Синие
круги под глазами говорили о том, что он с неделю вел разгульную жизнь. Во
всяком случае он выглядел на десяток лет старше, а новая ряса усиливала
это впечатление.
скуластое лицо и веки из тонких чешуек платины - мода прошлого века, уже
устаревшая. Сейчас никто не делал себе таких операций. И только старым
матронам, которые еще в юности поддались искушению, не оставалось ничего
другого, как донашивать вышедшие из моды лица. Женщине, стоявшей перед
ним, было лет сорок пять - сорок шесть, хотя фигура у нее была почти
девичья.
не найдя, сымпровизировал:
Пожалуйста, пройдемте со мной!
снял и передатчик. Он, правда, надеялся, что скоро наденет ее снова.
летит и с какой целью. Только на борту самолета он осмелился спросить:
Капитолий... Мелькнул броский памятник Виктору-Эммануилу. Их маршрут
проходил по самому центру старого города. Когда они проезжали виа
Национале, он увидел Голубой Огонь на храме форстеров, и это зрелище
показалось ему неуместным здесь, в колыбели старых религий. Интересно,
какую роль играют лазаристы в Европе?
же, как и две тысячи лет тому назад.
часов ничего не ел, если не считать того, что перехватил на борту
самолета. Хотелось спать.
километрах в двадцати от города. Было прохладно и туманно. Мандштейн,
вылезая из машины, зябко передернул плечами. Женщина с искусственными
веками провела его по скрипучей деревянной лестнице в жарко натопленное и
ярко освещенное помещение, где его ожидали три человека в зеленых рясах
лазаристов.
расплывчатыми чертами лица и толстым носом. Другой - такой же высокий, но
худой, с проницательными глазами на мрачном лице. У последнего была
неприметная внешность, обращали на себя внимание только бледность лица и
пустой взгляд. Толстяк, самый старший и, видимо, главный из трех, не тратя
времени на приветствие, сказал:
Мы знаем, что вам у форстеров нелегко, а нам необходим свой человек в
Санта-Фе.
бутылкой фраскатти и несколькими стаканами. Она разлила вино, и мужчины
вместе с Мандштейном выпили.
война, и мы хотели бы привлечь вас на нашу сторону.
Света. И не смотрите на нас как на фанатиков, Мандштейн. Мы вполне
нормальные люди.
религия выросла из вашей. Мы уважаем учение Форста и придерживаемся
большинства его заповедей. Да, мы считаем себя интерпретаторами его учения
и полагаем, что стоим к нему ближе, чем современная иерархия братства. Мы,
так сказать, очистители этой религии. Ведь каждая религия нуждается в
чистке и реформации.
проходит не одна сотня лет, прежде чем религия костенеет и возникает нужда
в реформаторах. А братству всего тридцать лет".
триста лет - от Августина до Константина, - чтобы добиться политического
контроля над Римской империей. Форстеры не нуждаются в таком количестве
времени. Вы ведь знаете, что в Северной Америке и во многих других частях
Земли члены братства занимают ключевые позиции в управлении и
законодательстве. А в некоторых странах они организовали свои партии. Ну а
об экономической мощи, как и финансовой, и говорить нечего.
годов? - спросил Мандштейн. - К этим жалким хижинам, преследованиям и ко
всему прочему?
курса и погрязло в мелочах. Вы знаете, что такое власть? Власть ради
власти вышла на первый план. И это вместо того, чтобы употребить власть
ради высоких целей.
посты и агитируют за изменение системы налогов, - подхватил тонкий. - Эта
постоянная борьба за влияние в государстве и обществе становится для них
самоцелью, искажает перспективы, поглощает время и силы. Между тем,
Братство терпит поражение на Марсе и Венере. И где, вообще, те гигантские
результаты, которые сулила программа форстеров? Где те огромные
достижения, о которых нам твердят уже тридцать лет?
потерпеть немного. - Он усмехнулся в душе: забавно, что именно он,
Мандштейн, призывает других к терпению. - Мне кажется, что Братство на
верном пути.
провести необходимые реформы изнутри, мы вынуждены были выйти из Братства
и начать свою собственную кампанию. Конечные цели у нас те же самые:
личное бессмертие за счет физической регенерации, культивирование
внечувственных способностей для развития новых видов коммуникаций и
Свержин Владимир
Прозоров Александр
Ильин Андрей
Шилова Юлия
Андреев Николай
Лондон Джек