АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ КНИГ |
|
|
АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ АВТОРОВ |
|
|
|
отошли. Прячутся в зарослях. Больше не стреляют.
- Ясно, - сказал Картер. - Валяйте, начинайте поджигать.
Вебстер бросился к нему.
- Спросите его... Спросите...
Но Картер уже щелкнул тумблером, и радио смолкло.
- Что вы хотели его спросить?
- Нет, ничего, - ответил Вебстер. - Ничего существенного.
Он не мог сказать Картеру, что один только Грэмп знал, как стреляют
из пушки, что Грэмп был там, где произошел взрыв.
Уйти отсюда - и туда, к пушке, возможно скорее!
- Недурно было задумано, Вебстер, - сказал Картер. - Недурно, да
только сорвался ваш блеф.
Он снова подошел к окну.
- Все, кончилась стрельба. Быстро сдались.
- Скажите спасибо, если из ваших полицейских хотя бы шестеро живьем
вернутся, - огрызнулся Вебстер. - Там, в зарослях, засели люди, которые за
сто шагов бьют белку в глаз.
В коридоре послышался топот, две пары ног стремительно приближались к
двери.
Мэр отпрянул от окна, Вебстер повернулся на каблуках.
- Грэмп! - крикнул он.
- Привет, Джонни, - выдохнул ворвавшийся в кабинет Грэмп.
За его спиной стоял молодой человек, он размахивал в воздухе чем-то
шелестящим, какими-то бумагами.
- Что вам угодно? - спросил мэр.
- Нам много чего угодно, - ответил Грэмп, помолчал, переводя дух, и
добавил: - Познакомьтесь: мой друг Генри Адамс.
- Адамс? - переспросил мэр.
- Вот именно, Адамс, - подтвердил Грэмп. - Его дед когда-то жил
здесь. На Двадцать седьмой улице.
- А-а... - У мэра был такой вид, словно его стукнули кирпичом. -
А-а... Вы говорите про Ф.Дж.Адамса?
- Во-во, он самый, - сказал Грэмп. - Мы с ним вместе воевали. Он мне
целыми ночами рассказывал про сына, который дома остался.
Картер взял себя в руки и коротко поклонился Генри Адамсу.
- Разрешите мне, - важно начал он, - как мэру этого города
приветствовать...
- Горячее приветствие, ничего не скажешь, - перебил его Адамс. - Я
слышал, вы сжигаете мою собственность.
- Вашу собственность?
Мэр осекся, озадаченно глядя на бумаги в руке Адамса.
- Вот именно, его собственность! - отчеканил Грэмп. - Он только что
купил этот участок. Мы сюда прямиком из казначейства. Задолженность по
налогам покрыта, пени уплачены - словом, конец всем уверткам, которыми вы,
легальные жулики, хотели оправдать свое наступление на заброшенные дома.
- Но... но... - Мэр никак не мог подобрать нужные слова. - Но ведь не
все же, надо думать, а только дом старика Адамса...
- Все, все как есть, - торжествовал Грэмп.
- И я был бы вам очень обязан, - сказал молодой Адамс, - если бы вы
попросили ваших людей прекратить уничтожение моей собственности.
Картер наклонился над столом и взялся непослушными руками за радио.
- Максвелл! - крикнул он. - Максвелл! Максвелл!
- В чем делом, - рявкнул в ответ Максвелл.
- Сейчас же прекратите поджигать дома! Тушите пожары! Вызовите
пожарников! Делайте что хотите, только потушите пожары!
- Вот те на! - воскликнул Максвелл. - Вы уж решите что-нибудь одно.
- Делайте, что вам говорят! - орал мэр. - Тушите пожары!
- Ладно, - ответил Максвелл. - Хорошо, не кипятитесь. Только ребята
вам спасибо не скажут. Они тут головы под пули подставляют, а вы то одно,
то другое.
Картер выпрямился.
- Позвольте заверить вас, мистер Адамс, произошла ошибка, прискорбная
ошибка.
- Вот именно, - сурово подтвердил Адамс. - Весьма прискорбная ошибка.
Самая прискорбная ошибка в вашей жизни. С минуту они молча мерили взглядом
друг друга.
- Завтра же, - продолжал Адамс, - я подаю заявление в суд,
ходатайствую об упразднении городской администрации. Если не ошибаюсь, как
владелец большей части земель, подведомственных муниципалитету, я имею на
это полное право.
Мэр глотнул воздух, потом выдавил из себя:
- На каком основании?
- А на таком, - ответил Адамс, - что я больше не нуждаюсь в услугах
муниципалитета. Думаю, суд не станет особенно противиться.
- Но... но... ведь это означает...
- Во-во, - подхватил Грэмп. - Вы отлично разумеете, что это означает.
Вы получили нокаут, вот что это означает.
- Заповедник. - Грэмп взмахнул рукой, указывая на заросли на месте
жилых кварталов. - Заповедник, чтобы люди не забывали, как жили их предки.
Они стояли втроем на холме среди торчащих из густой травы массивных
стальных опор старой ржавой водокачки.
- Не совсем заповедник, - поправил его Генри Адамс, - а скорее
мемориал. Памятник городской эре, которая лет через сто будет всеми
забыта. Этакий музей под открытым небом для всякого рода диковинных
построек, которые отвечали определенным условиям среды и личным вкусам
хозяев. Подчиненных не каким-то единым архитектурным принципам, а
стремлению жить удобно и уютно. Через сто лет люди будут входить в эти
дома там, внизу, с таким же благоговейным чувством, с каким входят в
нынешние музеи. Для них это будет что-то первобытное, так сказать, одна из
ступеней на пути к лучшей, более полной жизни. Художники будут посвящать
свое творчество этим старым домам, переносить их на свои полотна. Авторы
исторических романов будут приходить сюда, чтобы подышать подлинной
атмосферой прошлого...
- Но вы говорили, что хотите восстановить все постройки, расчистить
сады и лужайки, чтобы все было, как прежде, - сказал Вебстер. - На это
нужно целое состояние. И еще столько же на уход.
- А у меня чересчур много денег, - ответил Адамс. - Честное слово,
куры не клюют. Не забудьте, дед и отец включились в атомный бизнес, когда
он только зарождался.
- Дед ваш лихо в кости играл, - сообщил Грэмп. - Бывало, как получка,
непременно меня обчистит.
- В старое время, - продолжал Адамс, - когда у человека было чересчур
много денег, он мог найти им другое употребление. Скажем, вносил в
благотворительные фонды, или на медицинские исследования, или еще на
что-нибудь. Теперь нет благотворительных фондов. Некому их поддерживать. И
с тех пор, как Всемирный комитет вошел в силу, хватает денег на все
исследования, медицинские и прочие.
У меня ведь не было никаких планов, когда я решил побывать на родине
деда. Просто захотелось поглядеть на его дом, больше ничего. Он мне
столько про него рассказывал. Как сажал дерево на лужайке... Какие розы
развел за домом... И вот я увидел этот дом. И он был словно манящий
призрак прошлого. Вот он брошен, брошен навсегда, а ведь был кому-то очень
дорог... Мы стояли с Грэмпом и смотрели, и вдруг я подумал, что могу
сделать большое дело, если сохраню для потомства как бы срез прошлого,
чтобы могли видеть, как жили их предки.
Над деревьями внизу взвился столбик голубого дыма.
- А как же с ними? - спросил Вебстер, показывая на дым.
- Пусть остаются, если хотят, - ответил Адамс. - Для них тут найдется
работа. И жилье найдется. Меня только одно заботит. Я не могу сам быть
здесь все время. Мне нужен человек, который руководил бы этим делом.
Посвятил бы ему всю жизнь.
Он посмотрел на Вебстера.
- Валяй, Джонни, соглашайся, - сказал Грэмп.
Вебстер покачал головой.
- Бетти уже присмотрела дом за городом.
- А вам не надо жить тут постоянно, - заметил Адамс. - Будете
прилетать каждый день.
Кто-то окликнул их снизу.
- Это Уле! - Грэмп помахал тростью. - Эй, Уле! Поднимайся сюда!
Они молча глядели, как Уле взбирается вверх по склону.
- Потолковать надо. Джонни, - заговорил Уле, подойдя к ним. -
Мыслишка есть. Ночью осенило, до утра не спал.
- Выкладывай, - сказал Вебстер.
Уле покосился на Адамса.
- Все в порядке, - успокоил его Вебстер. - Это Генри Адамс. Может,
помнишь его деда, старика Ф.Дж.?
- Ну как же, помню, - подтвердил Уле. - Он еще полез в эти атомные
дела. Что-нибудь это ему дало?
- И совсем немало, - ответил Адамс.
- Рад слышать. Стало быть, я ошибался, когда говорил, что из него не
выйдет толку. Он все мечтал да грезил.
- Так что за идея? - спросил Вебстер.
- Вы, конечно, слышали про туристские ранчо?
Вебстер кивнул.
- Туда городские приезжали, чтобы ковбоев разыгрывать, - продолжал
Уле. - Уж так им это нравилось! Они ведь понятия не имели, что настоящее
ранчо - это тяжелый труд, им представлялась одна сплошная романтика,
скачки на лошадях и...
Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 [ 8 ] 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53
|
|