Чтение 8–й страницы книги ~Империя~

Дерево умолкло. До Энди доносился лишь шепоток ветра в порыжелой
осенней листве.

Энди припустил наутек, завернул за угол и помчался к дому.

- Ей-богу, - сказал он себе, - если уж деревья начинают
разговаривать, значит, пора завязывать!

В городе, за пятьдесят миль от деревни, где клен увещевал Энди
Макинтайра, в то же воскресное утро случилось еще одно чудо.

Очевидцев на сей раз было гораздо больше: многие слышали, как
заговорила бронзовая статуя солдата во внутреннем дворике суда. Статуя не
ожила - она стояла, как обычно, массивная, сияющая, тронутая прозеленью.
Но с губ ее слетали слова... Слова, обжигавшие души тех, кто их слышал.
Слова, призывавшие людей защитить завоеванные с кровью идеалы, высоко
поднять и не выпускать из рук факел свободы демократии.

С суровой горечью статуя провозгласила Спенсера Чемберса величайшей
угрозой этой свободе. Потому что, сказала статуя, Спенсер Чемберс и
"Межпланетная энергия" ведут экономическую войну, бескровную, но столь же
реальную, как если бы они палили из пушек и бросали бомбы.

Целых пять минут вещала статуя, а толпа, прибывавшая с каждой
минутой, слушала, остолбенев от шока.

А потом на дворик навалилась тишина. Статуя стояла, как прежде, не
шелохнувшись, вперив в пространство безжизненные очи из-под уродливого
шлема, сжимая в руке винтовку со штыком. Белоснежный голубь, мягко
захлопав крылами, присел на винтовку, оглядел толпу и полетел к башне
суда.

Сидевший в лаборатории Расс посмотрел на Грега.

- Этот фокус с радио навел меня на мысль, - сказал он. - Если можно
запросто поместить радио в статую или дерево, почему бы не проделать то же
самое с телевизором?

- Даже представить трудно, какие откроются возможности! -
взволнованно отозвался Грег.

Через час полностью укомплектованная аппаратура для телесъемки была
установлена в поле, а в лаборатории появился монитор.

Друзья придвинули кресла поближе к экрану. Расс до упора выжал рычаг
управления. Экран осветился, замерцал, но остался пустым и серым.

- Камера перемещается слишком быстро, - заметил Грег. - Притормози ее
немного.

Расс слегка отпустил рычаг.

- Когда эта махина включена на полную мощность, перемещение
совершается мгновенно. Она перемещает объекты во времени, и любая скорость
меньше мгновенной требует изменения силового поля.

На экране плыла панорама гор - миля за милей, сплошные снежные пики и
равнины внизу, пылающие осенней листвой. Потом горы пропали из виду.
Появилась пустыня, за ней город. Расс опустил камеру пониже, на улицу.
Полчаса они сидели, уютно устроившись в креслах, и наблюдали за
фланирующей толпой. Позабавились зрелищем собачьей драки, потом снова
двинулись вдоль домов, заглядывая в окна и витрины магазинов.

- Одно плохо, - сказал Грег. - Видеть-то мы видим, но не слышим ни
звука.

- Это дело поправимое, - отозвался Расс.

Он перебросил камеру с улицы обратно через пустыню и горы и вернул в
лабораторию.

- Вот тебе уже две возможности практического применения, - заметил
Грег. - Космический двигатель и телешпионаж. Я даже не знаю, что лучше. Ты
хоть понимаешь, что теперь, благодаря этому телетрюку, мы способны увидеть
все, что происходит на свете?

- Я понимаю, что эта машина способна доставить нас на Марс, или
Меркурий, или в любое другое место. Похоже, ее возможности вообще
безграничны. И она прекрасно управляема. На долю дюйма может переместить с
таким же успехом, как и на сотню миль. К тому же быстро, почти мгновенно.
Почти - потому что даже с нашим временным ускорением какой-то срок от
старта до финиша все же проходит.

К вечеру телекамеру оборудовали аудиоаппаратурой, и с экрана полились
звуки.

- Давай воспользуемся случаем, - предложил Грег. - В Нью-Йорке в
Новом Марсианском театре сегодня представление, на которое мне хотелось
сходить. Что нам мешает сделать перерыв и посмотреть спектакль?

- Отличная идея, - согласился Расс: - Спекулянты наживают там себе на
билетах целые состояния, а нам это не будет стоить ни цента!

В камине ярко пылали сосновые корни, шипя и вспыхивая искрами всякий
раз, когда огненные языки касались смолы. Утонув в мягком кресле, Грег
Маннинг вытянул к камину длинные ноги и поднял бокал, сощурясь на пламя
сквозь янтарную жидкость.

- Меня немного беспокоит одно обстоятельство, - сказал он. - Я не
говорил тебе раньше, поскольку считал, что это не так уж важно. Впрочем,
может оно и впрямь не важно, но странно как-то.

- Ты о чем? - спросил Расс.

- О бирже, - ответил Грег. - Там творится что-то дьявольски
непонятное. За последние пару недель я потерял около миллиарда долларов.

- М_и_л_л_и_а_р_д_а_?! - ахнул Расс.

Грег взболтнул виски в бокале.

- Не пугайся, это чисто бумажные потери. Мои акции упали - некоторые
наполовину, а некоторые еще ниже. К примеру, акция "Марсианской ирригации"
стоит сейчас 75 долларов. А я платил за них по 185, хотя на самом деле они
тянут на все 200.

- Ты хочешь сказать, что на рынке что-то неладно?

- Не на рынке. Цены всегда то растут, то падают, это в порядке вещей.
Но если не считать легкой депрессии, две последние недели на бирже прошли
совершенно спокойно. Такое впечатление, будто кто-то намеренно меня топит.

- Кто же? А главное - зачем?

- Хотел бы я знать, - вздохнул Грег. - Реальных денег я не потерял,
конечно. И на таком низком уровне мои акции продержатся недолго. Просто я
не могу сейчас продать их за ту же цену, за какую купил, Если я избавлюсь
от них, то потеряю миллиард. Но, поскольку необходимости в их продаже нет,
все убытки пока лишь на бумаге.

Он отхлебнул виски и вновь уставился на пламя.

- Если тебе не нужно их продавать, так что же тебя тревожит? -
спросил Расс.

- Две вещи. Во-первых, под эти акции я взял наличные для сооружения
звездолета. Однако при нынешней их стоимости потребуется более надежное
обеспечение, а если цены будут продолжать падать, то значительная часть
моего состояния окажется связанной строительством корабля. Не исключено,
что придется даже продать часть акций, а это уже реальные потери.

Он наклонился к Рассу.

- А во-вторых, - продолжил он мрачно, - мне ненавистна сама мысль о
том, что кто-то делает из меня мальчика для битья!

- Похоже, так оно и есть, - согласился Расс.

Грег вновь откинулся на спинку кресла и осушил свой бокал.

- Не похоже, а точно, - сказал он.

В окне возле камина на черном бархате неба сиял серебряный круглый
щит Луны. Ветер печально стенал, раскачивая сосны, завывал под карнизами
дома.

- На днях я получил сообщение из Бельгии, - сказал Грег. -
Строительство корабля идет полным ходом. У нас будет самое большое судно
во всей Системе.

- Самое большое и надежное, - добавил Расс.

Грег молча кивнул.

Корабль собирали на знаменитой космической верфи в Бельгии, а заказы
на оборудование - приборы, двигатели и прочие механизмы - были разбросаны
по всему миру. И не случайно: если бы кто-то захотел узнать, какое судно
получится в результате, ему пришлось бы попотеть, собирая информацию.
"Кто-то" это был Спенсер Чемберс, разумеется; именно против него
принимались все защитные меры.

- Нам нужна более совершенная телеаппаратура, - сказал Расс. - Наша
тоже ничего, но хотелось бы самую лучшую. Может Уилсона попросить: пусть
купит оборудование во Фриско и привезет с собой?

- Почему бы нет? - отозвался Грег. - Пошли ему радиограмму.

Расс позвонил в космопорт и оставил сообщение.

- Он обычно останавливается в "Большом Марсианском", - сказал Расс. -
Там мы его и перехватим.

Через два часа раздался телефонный звонок. Звонили из космопорта.

- Мы не можем передать ваше сообщение мистеру Уилсону, - заявила
телефонистка. - В "Большом Марсианском" его нет. Портье сказал, что вчера
вечером мистер Уилсон уехал в Нью-Йорк.

- Он не оставил адреса для связи? - спросил Расс.

- Похоже, что нет.

Расс положил трубку, нахмурился:

- Уилсон в Нью-Йорке.

Грег оторвал глаза от листка с уравнениями.

- В Нью-Йорке, говоришь? - переспросил он и вновь углубился в
расчеты. Но через пару секунд опять поднял голову: - За каким чертом его
туда понесло?