Чтение 8–й страницы книги ~Куш~

Я рассказал ему, что я придумал насчет предварительного ознакомления
с шашками, чтобы не упустить ничего.

Хэч был в восторге.

- Да, капитан, ты своего не упустишь. Так и надо. Мы из этого дела
выдоим все до последнего цента.

- Мне кажется, мы должны заниматься предварительным знакомством по
порядку, - сказал я. - Начать с самого начала и... до конца.

Хэч сказал, что он думал о том же.

- Но на это уйдет уйма времени, - предупредил он.

- Вот поэтому надо начать сейчас же. Основной, ориентировочный курс
уже на борту. Можем начать с него. Надо только запустить машину, Блин тебе
поможет.

- Поможет мне! - завопил Хэч. - Кто сказал, что это должен делать я?
Да я для этого совсем не гожусь.

Ты же сам знаешь, я сроду ничего не читал...

- А это не чтение. Ты будешь жить в этом. Будешь развлекаться, пока
остальные пупки себе надрывают.

- Не буду я.

- Послушай, - сказал я, - давай немного пораскинем мозгами. Мне надо
быть здесь, у башни, и следить, чтобы все шло как следует. И профессору я
могу понадобиться для очередного совещания. Фрост заправляет погрузкой.
Док на губе. Остаешься ты с Блином. Доверить предварительное ознакомление
Блину я не могу. Он слишком рассеянный. Целое состояние может
проскользнуть мимо него, а он и не почешется. А ты человек
сообразительный, у тебя есть чувство ответственности, и я считаю...

- Ну, коли так, - сказал Хэч, напыжившись от гордости, - мне кажется,
самый подходящий человек для этого дела - я.

К вечеру мы устали как собаки, но настроение было прекрасное.
Погрузка началась отлично, и через несколько дней мы уже будем лететь к
дому.

Хэч за ужином был какой-то задумчивый. К еде едва притронулся. Он не
говорил ни слова и сидел с таким видом, будто у него что-то на уме.

При первом же удобном случае я спросил его:

- Как дела, Хэч?

- Ничего, - сказал он. - Болтовня всякая. Объясняю, что к чему.
Болтовня.

- А что говорят?

- Да не говорят... в общем трудно выразить это словами. Может, у тебя
на днях найдется время попробовать самому?

- Можешь быть уверен, что я это сделаю, - сказал я, слегка
разозлившись.

- Пока в этом деле деньгами и не пахнет, - сказал Хэч.

Тут я ему поверил. Хэч углядел бы доллар и за двадцать миль.

Я пошел к корабельному карцеру посмотреть, что там поделывает Док. Он
был трезвый. И не раскаявшийся.

- На этот раз ты превзошел самого себя, - сказал он. - Продавать эти
штуковины ты не имеешь права. В башне хранятся знания, принадлежащие всей
Галактике... бесплатные...

Я рассказал ему, что случилось, как мы узнали, что башня - это
университет, и как мы на самом законном основании грузим на корабль курсы,
предназначенные для человечества. Я изобразил все так, будто мы делали
благое дело, но Док не поверил ни единому слову.

- Ты бы даже своей умирающей бабушке не дал глотка воды, если бы она
не заплатила вперед, - сказал он. - Так что не заливай-ка ты мне тут о
служении человечеству.

Итак, я оставил его еще потомиться в карцере, а сам пошел к себе в
каюту. Я сердился на Хэча, весь кипел от слов Дока и до изнеможения устал.
Уснул я тотчас.

Работа продолжалась еще несколько дней и уже приближалась к концу.

Я был очень доволен. После ужина я спустился по трапу, сел у корабля
на землю и посмотрел на башню. Она была все такая же большая и
величественная, но уже не казалась столь большой, как в первый день,
ослабло чувство удивления не только перед ней, но и перед той целью, ради
которой ее построили.

Стоит нам снова попасть в нашу родную цивилизацию, пообещал я себе,
как мы сразу развернемся. Вероятно, стать законными хозяевами планеты нам
не удастся, потому что профессора - существа разумные, а владеть планетой
с разумными существами нельзя, но есть много других способов прибрать ее к
рукам.

Я сидел и удивлялся, почему это никто не спускается посидеть со мной.
Так и не дождавшись никого, я наконец полез по трапу.

Я опять пошел к корабельному карцеру, чтобы потолковать с Доком. Он
по-прежнему не смирился, но и не был настроен особенно враждебно.

- Знаешь, капитан, - сказал он, - временами у нас были разные взгляды
на вещи, но я уважал тебя, а порой ты мне даже нравился.

- К чему ты это клонишь? - спросил я. - Думаешь, такие разговорчики
помогут тебе выкарабкаться отсюда?

- Тут кое-что заваривается, и, наверно, тебе это надо знать. Ты
откровенный негодяй. Ты даже не возьмешь на себя труд отрицать это. Ты
человек неразборчивый в средствах и бессовестный, и в этом нет ничего
дурного, потому что ты не лицемеришь. Ты...

- Выкладывай, в чем дело! Если сам не скажешь, я войду и такое учиню,
что ты у меня сразу заговоришь.

- Хэч приходил сюда несколько раз, - сказал Док. - Приглашал
подняться наверх и послушать те записи, с которыми он возится. Говорил,
что это точнехонько по моей части. Сказал, что я не пожалею. Но в том, как
он себя вел, было что-то не то. Что-то трусливое. - Он уставился на меня
из-за решетки. Ты же знаешь, капитан, Хэч никогда не был трусом.

Давай, продолжай!

- Хэч сделал какое-то открытие, капитан. На твоем месте я делал бы
такие открытия сам.

Я умчался, даже не ответив ему. Я вспомнил, как вел себя Хэч: он
почти не ел и был задумчив, неразговорчив. Кстати, кое-кто еще тоже вел
себя странно. Просто я был слишком занят и не обращал на это внимания.

Взбегая по аппарелям, я ругался на каждом шагу. Как бы ни был занят
капитан, он никогда не должен упускать из виду свою команду... не упускать
ни на минуту. И все из-за спешки, из-за желания скорее загрузиться и
удрать, пока что-нибудь не случилось.

И вот что-то все-таки случилось. Никто не спустился посидеть со мной.
За ужином не было сказано и десятка слов. Чувствовалось, что все идет
шиворот-навыворот.

Блин с Хэчем занимались предварительным знакомством с записями в
штурманской рубке. Ворвавшись в рубку, я захлопнул дверь и прислонился к
ней спиной.

Кроме Хэча и Блина, там был Фрост, а на плетеном сиденье машины
устроился человек, в котором я признал одного из подчиненных Хэча.

Я стоял, не говоря ни слова, а все трое смотрели на меня. Человек со
шлемом на голове не заметил моего прихода... да его тут и не было.

- Ну, Хэч, - сказал я, - выкладывай начистоту. Что все это значит?
Почему этот человек занимается предварительным знакомством? Я думал, что
только ты и...

- Капитан, - сказал Фрост, - мы как раз собирались сказать тебе.

- Молчать! Я спрашиваю Хэча!

- Фрост верно сказал, - стал объяснять Хэч. - Мы давно хотели тебе
все рассказать. Да ты был очень занят, и так как нам немного трудновато...

- Что здесь трудного?

- Ну, ты решил во что бы то ни стало разбогатеть. И поэтому нашу
новость мы хотим сообщить тебе осторожно.

Я подошел к ним.

- Не понимаю, о чем вы говорите... Ведь нам же по-прежнему светит
большая прибыль. Ты знаешь, Хэч, если я возьмусь... от тебя только мокрое
место останется, и, если не хочешь быть битым, выкладывай-на все
побыстрее.

- Никакая прибыль нам не светит, капитан, - спокойно сказал Фрост. -
Мы увезем эти штуковины и сдадим их властям.

- Да вы все с ума посходили! - взревел я. - Сколько лет, сколько сил
мы убили, охотясь за кушами. А теперь, когда он уже у нас в кармане, когда
мы можем ходить босиком по горе тысячедолларовых бумажек, вы тут передо
мной строите из себя святую невинность. Какого...

- Если бы мы это сделали, мы поступили бы нечестно, сэр.

И это "сэр" испугало меня больше всего. До сох пор Блин не величал
меня так ни разу.

Я переводил взгляд с одного на другого, и от выражения их лиц у меня
мороз по коже пошел. Они все до единого были согласны с Блином.

- Это все курс ориентации! - крикнул я.

Хэч кивнул.

- В нем говорится о честности и чести.

- А что вы, мерзавцы, понимаете в честности и чести? - взвился я. -
Вы сроду не знали, что такое честность.

- Прежде не знали, - сказал Блин, - а теперь знаем.

- Это же пропаганда! Просто профессора подложили нам свинью!

Подложили свинью, как пить дать. Но надо признаться, эти профессора -
великие доки. Не знаю уж, то ли они считали человечество бандой подлецов,
то ли курс ориентации был у них для всех одни. Не удивительно, что они не
задавали мне вопросов. Не удивительно, что они не провели расследования до
того, как вручить нам свои знания. Мы и шагу не ступили, как нас
стреножили.

- Узнав, что такое честность, - сказал Фрост, - мы решили, что
поступим правильно, познакомив с курсом ориентации остальных членов
команды. Прежде мы вели отвратительную жизнь, капитан.