Чтение 8–й страницы книги ~Мир, которого не может быть~

Цита приподнялась и вцепилась в ствол передними лапами.

- Осторожнее, - предупредил Дункан. - Ты тяжелая. Я не уверен, что
удержу тебя.

Но он зря волновался. Малыши отделились от тела Циты и быстро
карабкались по ружью и ремню. Они добирались до его вытянутых рук и
взбирались по ним, цепляясь ноготками. Маленькие крикуны, комичные
ходульники, кусачие дьяволы ростом с мышь, которые скалились на Дункана на
ходу. И миниатюрные улыбающиеся человечки - не младенцы, не дети, а
маленькие копии взрослых гуманоидов. И зловещие донованчики, шустро
перебирающие ногами.

Они взбирались по рукам, бежали по плечам и толпились на земле рядом
с ним, поджидая остальных.

И наконец сама Цита - правда не один скелет, но Цита, сильно
уменьшившаяся в размерах, - неуклюже вскарабкалась по ружью и ремню и
оказалась в безопасности.

Дункан вытащил ружье и сел.

Цита на глазах собиралась воедино.

Он как зачарованный следил за тем, как суетливые миниатюрные существа
планеты шевелились, словно рой пчел, стараясь занять положенное место и
составить единое существо.

И вот Цита была восстановлена. Все-таки она была невелика, совсем
невелика - не больше льва.

"Она ж еще такая маленькая, - спорил с ним Зиккара на ферме. - Такая
молодая!"

Совсем еще ясли, компания сосунков, если только их так можно назвать.
Месяцами и годами Цита будет расти по мере того как будут расти ее разные
дети, пока не превратится в громадное чудовище. Цита стояла, глядя на
Дункана и на дерево.

- А теперь, если ты оттолкнешь дерево, мы будем квиты, - сказал
Дункан.

- Очень плохо, - сказала Цита и повернула в сторону.

Он смотрел, как она убегала в лес.

- Эй! - закричал он.

Но Цита не остановилась.

Он схватил ружье, но остановился на полдороге вспомнив, что стрелять
в Циту бессмысленно.

Он опустил ружье.

- Ах ты грязная, неблагодарная обманщица...

Он замолчал. Какой смысл беситься? Если ты попал в переделку, надо
искать из нее выход. Ты обдумываешь все возможные решения, выбираешь из
них наиболее разумное и не поддаешься панике, если мало шансов победить.

Он положил ружье на колено и принялся пристегивать ремень. Тут он
обнаружил, что ствол забит песком и грязью.

С минуту он сидел недвижно, вспомнив, что чуть было не выстрелил
вслед Ците, и если ружье было забито достаточно плотно и глубоко, оно
взорвалось бы у него в руках.

Он ведь использовал ружье в качестве рычага, чего не следует делать с
ружьями - это прямой путь к тому, чтобы вывести его из строя.

Дункан пошарил руками вокруг и нашел ветку. Он постарался прочистить
ствол, но грязь набилась в него так плотно, что его попытка была почти
безуспешной.

Он отбросил ветку, поискал более твердый сук, и тут в зарослях
кустарника уловил движение. Он пристальнее вгляделся в заросли, но ничего
не увидел. Так что он вновь принялся за поиски более толстой ветки.
Наконец он отыскал подходящую и попытался засунуть ее под ствол, но в
кустах снова что-то шевельнулось.

Он оглянулся. Футах в двадцати на задних лапах сидел крикун. Тварь
высунула длинный язык и, казалось, усмехалась.

Второй крикун появился на краю кустарника, там, где Дункан уловил
движение в первый раз.

И он знал, что неподалеку находились и другие. Он слышал, как они
пробирались через путаницу сваленных стволов, слышал их мягкие шаги.

"Явились, палачи", - подумал он.

Цита явно не теряла времени даром.

Он поднял ружье и постучал им об упавшее дерево, надеясь, что грязь
высыпается. Но ничего не высыпалось - ствол был забит плотно.

В любом случае ему придется стрелять - взорвется ружье или нет.

Он перевел затвор на автоматическую стрельбу и приготовился к
последнему бою.

Теперь их было уже шестеро. Они сидели в ряд и ухмылялись, глядя на
него. Они не торопились - знали, что добыча не уйдет. Он никуда не
денется, когда бы они ни решили напасть.

И появятся новые. Со всех сторон.

Как только они бросятся, у него не останется ни единого шанса
уцелеть.

- Но я дешево не отдамся, джентльмены, - сказал он хищникам.

И он даже удивился тому, какое спокойствие охватило его, как холодно
он мог рассуждать, когда все его карты были биты. Ну что ж, случилось то,
что должно было когда-нибудь случиться.

Ведь совсем недавно он думал о том, как человек здесь может
столкнуться лицом к лицу с объединенными живыми существами планеты. А
вдруг так оно и есть, только в миниатюре.

Очевидно, Цита отдала приказ: "Человек, лежащий там, должен быть
убит. Идите и убейте".

Да, что-нибудь в таком роде, ибо Цита явно пользуется здесь
авторитетом. Она - жизненная сила, даритель жизни, верховный судья, залог
жизни на всей планете.

Конечно, Цита здесь не одна. Может быть, эта планета поделена на
районы, сферы влияния, и ответственность за каждую возложена на одну из
них. И в своем районе каждая Цита - верховный владыка.

"Монизм [философское учение, принимающее за основу всего
существующего одно начало], - подумал он с горькой усмешкой. - Монизм в
чистом виде".

Однако, сказал он себе, если присмотреться к ней объективно, система
себя оправдывает.

Но ему трудно было проявлять объективность по отношению к чему бы то
ни было.

Крикуны сужали круг, скребя задами по земле.

- Я намерен установить для вас границу, слышите, живодеры? - крикнул
им Дункан. - Еще два фута, вон до того камня, и я вам всыплю!

Этих шестерых он снимет, но выстрелы послужат сигналом для общей
атаки всех тварей, таящихся в кустах.

Если бы он был свободен, если б стоял на ногах, возможно, он бы и
отбил атаку. Но он был пришпилен к земле, и шансов выжить не оставалось.
Все будет кончено меньше чем через минуту после того, как он откроет
огонь. А может, он протянет минуту.

Шестеро убийц двинулись вперед, и, он поднял ружье.

Но они замерли. Уши их приподнялись, будто они прислушивались к
чему-то, и ухмылки пропали с их морд. Они неловко зашевелились и приняли
виноватый вид, а потом растаяли в кустах словно тени - с такой быстротой,
что он даже не успел этого увидеть.

Дункан сидел молча, прислушиваясь, но не слышал ни звука.

"Отсрочка, - подумал он. - Но насколько? Что-то спугнуло крикунов, но
через некоторое время они вернутся. Надо убираться отсюда и как можно
скорее".

Если бы найти рычаг подлиннее, он бы сдвинул ствол. Из ствола торчал
длинный сук толщиной около четырех дюймов у основания.

Дункан вытащил из-за пояса нож и взглянул на лезвие. Оно было слишком
тонким и коротким, чтобы перерезать четырехдюймовый сук, но кроме ножа ни
чего не оставалось. Если человек дошел до точки, если от этого зависит его
жизнь, он способен совершить невозможное.

Он потянулся вдоль ствола к основанию сука и изогнулся. Придавленная
нога взорвалась болью протеста. Он сжал зубы и подтянулся еще чуть-чуть.
Боль снова охватила ногу, но он все еще не доставал до цели нескольких
дюймов.

Он предпринял еще одну попытку дотянуться до сука, но вынужден был
сдаться. Он откинулся на землю и лежал, тяжело дыша.

Оставалось одно - попытаться вырезать углубление в стволе над самой
ногой. Нет, это почти невозможно. Придется резать жесткую древесину у
основания сучьев.

Но нужно было или пойти на это, или отпилить собственную ногу, что
было еще невозможней, потому что потеряешь сознание прежде, чем успеешь
себя искалечить. Бесполезно. Ему не сделать ни того ни другого. Больше
ничего не оставалось.

И впервые он вынужден был признаться себе: ты останешься здесь и
умрешь. Через день-другой Шотвелл отправится на поиски. Но Шотвелл никогда
его не найдет. Да и в любом случае с наступлением ночи или того раньше
вернутся крикуны.

Он сухо засмеялся над собой.

Цита выиграла поединок. Она использовала в игре человеческую слабость
побеждать, а потом не менее успешно использовала человеческую слабость к
поэтической справедливости.

А чего он должен был ждать? Нельзя же сравнить человеческую этику с
этикой Циты. Разве инопланетянину мораль людей не может показаться подчас
загадочной и нелогичной, неблагодарной и низменной?

Он подобрал ветку и принялся ковырять ею в стволе.

Треск в кустах заставил его обернуться, и он увидел Циту. За Цитой
брел донован.

Он отбросил сетку и поднял ружье.

- Нет, - резко сказала Цита.