подготовить списки.
недоверчивые, эгоистичные, перепуганные насмерть, точно затравленные
животные. Загнанные в тот угол, где стена страха смыкается со стеной
комплекса вины; жертвы, попавшие в западню сомнений и неуверенности в
себе.
лабораторий, и, пока он шел, стук его каблуков эхом отдавался в тех
невидимых углах, где притаились страх и муки совести.
грехом пополам все-таки довели бы работу до конца. Но он знал, что шансов
на это было крайне мало. Ведь если б не умер Генри, обязательно нашелся бы
какой-нибудь другой повод для взрыва. Они для этого созрели, более чем
созрели. Уже несколько недель самое незначительное происшествие в любой
момент могло поджечь фитиль.
стал взбираться по лестнице.
и прорезал в ее крышке щель, сделав из нее некое подобие урны для
голосования.
будем по очереди вставать и голосовать.
сделал вид, будто этого не заметил.
и сел на свой стул.
списках метки, складывали листки и опускали их в коробку. Пока один не
возвращался, следующий не трогался с места.
коробку и, поворачивая ее то так, то эдак, с силой потряс, перемешивая
находящиеся внутри листки, чтобы по порядку, в котором они вначале лежали,
нельзя было догадаться, кому каждый из них принадлежит.
отдал доктору Лоуренс, а та передала его Крейвену.
принадлежать Генри. Ведь Прелестная Девушка появилась на экране последней!
Она же была девятой".
отмеченных крестиком персонажей.
Усатый Злодей.
то, который из них персонаж Генри. Это Усатый Злодей.
свистом втянули в себя воздух, с ужасом осознав, что значил результат
этого "голосования".
представления, самое деятельное и самое энергичное - Философ.
Символы и уравнения поражали четкостью написания, но у букв был какой-то
своеобразный дерзкий наклон; лаконичность фраз граничила с грубостью, хотя
трудно было представить, кого он хотел оскорбить - разве что самого себя.
середину стола.
расстроенный и подавленный Мэйтленд был тем самым призраком, на которого
вчера намекнул Крейвен.
с силой сжимал кулаки, то распрямлял пальцы и так их вытягивал, словно
усилием воли пытался противоестественно вывернуть их и пригнуть к тыльной
стороне кистей.
Только душевнобольной мог выдвинуть такую бредовую идею.
заметил Мэйтленд.
и, пока организм жив, я до последнего мгновения всеми средствами оберегаю
его и поддерживаю. Я испытываю глубокое сострадание ко всему живому.
какое это чудо - жизнь, нужно себя полностью посвятить ей и всем своим
существом проникнуться ее могуществом, величием и красотой.
твердо знаю, что жизнь - это не распад и разложение материи, не ее
одряхление, не болезнь. Признать жизнь проявлением крайнего истощения
материи, последней ступенью деградации мертвой природы равносильно
утверждению, что норма существования Вселенной - это застой, отсутствие
эволюции, разумной жизни и цели.
живые существа, пользуемся определенными терминами, вкладывая в них свой
специфический смысл, и мы не можем сопоставить их с терминами, имеющими
единый смысл для всей Вселенной, даже если б мы их знали.
что в ваших соображениях есть зерно истины, особенно, если выводы, к
которым пришел Генри, соответствуют действительному положению вещей.
шагом проследим весь ход его мыслей. Я лично считаю его идею ошибочной, но
мы не можем так вот сразу отмести ее - кто знает, а вдруг он все-таки
прав.
будет приостановлена?! - так и заклокотал Сиффорд. - Что для достижения
поставленной перед нами цели вы собираетесь использовать даже такое
унижающее Человека открытие?
симптомом заболевания и старческого одряхления материи, что ж, пусть так,
с этим ничего не поделаешь. Как справедливо заметили Кент и Элен, смысл
наших терминов очень специфичен и зависит от категорий, которыми мы
мыслим. Почему нельзя допустить, что для Вселенной смерть - это... это для
нас жизнь? Если Генри прав, он открыл то, что существовало всегда, испокон
веков.
у кого из остальных. И у меня тоже, вероятно. Или же у нас у всех. Нами
завладел и правит страх; у вас это страх перед порученной вам работой, у
меня - страх перед тем, что она не будет выполнена. Мы загнаны в тупик, мы
расшибаем мозги о каменные стены своей совести и нравственных норм. Будь
вы сейчас на Земле, вы не стали бы так пережевывать эту идею. Возможно, вы
поначалу слегка поперхнулись бы, но, докажи вам, что предположение Генри
правильно, вы б его благополучно проглотили и продолжили бы поиски
первопричины того заболевания и распада материи, которое мы зовем жизнью.
А само открытие вы просто приняли бы к сведению, оно всего лишь расширило
бы ваши знания, и только. Но, находясь здесь, вы бьетесь головой об стену
и вопите от ужаса.
хныканья и стенаний. Я устал от этих избалованных распущенных фанатиков,
которые довели себя до состояния фанатического исступления, заботливо
вскармливая в себе надуманные, беспочвенные страхи. Чтобы справиться с
нашей задачей, нужны мужчины и женщины, обладающие острым умом и твердой
волей. Для такой работы требуется огромная смелость и высокоразвитый
интеллект.