соответствующее лошади.>. Мирейн проигнорировал высокомерную пятнистую
кобылу, отдав явное предпочтение неприметной маленькой мышастой кобылке
в соседнем стойле - самой непривлекательной и самой быстрой из всех
королевских кобыл. Он не сдвинулся с места, когда жеребец принца
Морандена начал грозить ему своими отточенными рогами, и этот высокий
полосатый мышастый жеребец в смятении отступил. Он убедил белорогого
гнедого принять лакомство из своей руки.
обезоружен, пока они не оказались в меньшем крыле среди коней
оруженосцев. Его серая Рами прохлаждалась где-то в середине ряда. Круп
ее был только чуточку менее костляв, чем его собственное тело; однако
кисточка хвоста была густой и шелковистой, а ноги - длинными и тонкими.
Она изогнула свою по-змеиному гибкую шею, насторожила длинные уши и
посмотрела на них кроткими серебристыми глазами. Вадин растаял под этим
чистым взглядом.
самообладание. - У нее слишком длинные уши, ребра торчат, задние ноги
вывернуты наружу.
Рами, и она позволила ему дотронуться до себя. Даже до своей головы.
Даже до подрагивающих ушей. Она тихонечко выдохнула в плечо чужеземца, и
Вадин понял, что его сердце сейчас лопнет от ревности.
жеребенка. Никто, кроме меня, не сидел у нее на спине. В прошлом году
она выиграла Большую скачку в Имехене, от Анхея до Мораджана между
восходом солнца и полуднем, а оттуда пошла прямо в общую схватку, где
юноши соперничали друг с другом, чтобы стать мужчинами. Она ни разу не
дрогнула, даже при встрече с рогатыми жеребцами".
шею. - А какова была цена этого? - спросил он, - Она разорвала горло той
твари. Вадин вздрогнул, вспоминая кровь, визг умирающего жеребца и
смирную Рами, ставшую буйной скорее от борьбы, чем от боли. Она понесла
его к победе, которую он едва заметил, потому что слишком боялся за
Рами.
своей красотой и силой, а также своей доблестью.
Торговец из Пороса одно время часто появлялся в Гейтане. Каждый год
платил изумрудами за паши отбраковки меринов, а иногда и жеребцов,
которые не подлежали кастрации. Однажды он попытался украсть кобылу.
После этого мы позаботились о том, чтобы он не возвращался.
сына-первенца, если его как следует уговорить. Но кражу сенеля -
никогда.
или нет. Он вежливо попрощался с Рами, вышел из стойла и огляделся.
Стойла вели в разгорающееся утро, далее виднелись один-два загона и
тренировочные круги. Несколько жеребят были выпущены, но Мирейн не стал
задерживаться, чтобы понаблюдать за ними. Он услышал то, что оруженосцы
называли утренним гимном: рев жеребцов, стук копыт о дерево и камень и
прорывающийся время от времени пронзительный визг ярости сенеля.
каменной хижине в углу стены за высоким плетнем. Ее окна были забраны
решетками. Тройные засовы на двери вздрагивали под непрекращающимися
мощными ударами.
спросить. - В свое время конюшня принадлежала королю-жеребцу, который
приходил из полей покрывать королевских кобыл. Но весной старый владыка
табунов умер, а нового не будет, пока не родится последний из жеребят
этого года. А пока Бешеный получил тюрьму в свое распоряжение, ведь он -
собственность короля. Лучшие крови табуна слились в нем при скрещивании,
и мой господин возлагал на этого жеребца большие надежды: он такой же
быстрый, как кобыла, но у него сила жеребца и рога уже с локоть длиной.
Однако он оказался свирепым. Пока его запирали, он убил помощника
конюха. Если к середине лета его не приручат, то отдадут богине. - То
есть принесут в жертву. Голос Мирейна от отвращения звучал глухо. Жрецы
Солнца не приносили своему богу кровавых жертв. Принц облокотился на
ограду. За стенами своей тюрьмы Бешеный визжал от ярости.
направился к хижине.
прочно, сколько бы он ни неистовствовал, и теперь ему оставалось только
наблюдать. Мирейн отодвинул тройные засовы. Когда дверь распахнулась, он
отскочил в сторону. Бешеный, тряся своей роскошной гривой, с пеной у рта
вырвался наружу. Он был не просто красив. Он производил потрясающее
впечатление, этот император сенелей с длинными стройными ногами, широкой
грудью, изогнутой шеей и сухощавой головой с небольшой мордой,
характерной для сенелей янонской породы. Рога Бешеного прямые и острые,
как два меча-близнеца; копыта - словно отполированный обсидиан, а шкура
- как черное пламя. Его основным недостатком, как и у самого Мирейна,
был недостаточно высокий рост. Однако это вовсе не бросалось в глаза, и
вид у него был замечательный. Замечательный и смертоносный.
повернулся кругом. Глаза его, красные, как кровь, безумно вращались.
Потом зрачки уставились на того, кто стоял у открытой двери. Уши
прижались к голове. Голова опустилась, рога приготовились к битве. Он
ринулся в атаку.
исчез. Сенель увернулся от стены с ловкостью, более подобающей кошке,
чем стадному животному. Смех Мирейна прозвучал резко и необузданно.
Бешеный круто повернулся на этот звук. Принц приближался медленно, не
выказывая никаких признаков страха. Он усмехался, подзадоривая жеребца
дотронуться до него. Рога промахнулись всего на волосок, острые
раздвоенные копыта ударили только воздух.
как и глаза. Он откинул голову и топнул ногой, словно спрашивая: "Как ты
смеешь не бояться меня?" - Как я смею? - бросил ему в ответ Мирейн. - Ты
не бешенее меня, и притом гораздо менее царствен. Ты - просто сын
рассветного ветра, а я - сын Солнца.
оказалось. Он стоял, уперев руки в бока и даже не запыхавшись.
умницей. Может быть, тебя и выкрали из твоего прежнего царства, но ведь
только для того, чтобы переместить в более великое. Хочешь быть моим
королем жеребцов? Удар копыта, фырканье, ложный выпад. Мирейн и не
подумал двигаться, только вскинул голову.
приносит дань вассальному королю?
Бешеному оставалось лишь встать на дыбы и ударить.
которые душу продали бы, чтобы носить меня на спине. Но ты - король.
Королевский сан даже в изгнании требует своей доли уважения.
к бархатной морде. Жеребец вздрогнул, но не укусил его и не отстранился.
Рука принца пропутешествовала вверх; к основанию рогов, легонько легла
на завиток гривы между ними.
руке, дохнул на нее.
Бешеный замер, потом заржал и встал на дыбы. Принц засмеялся. Он все еще
смеялся, когда сенель пустился вскачь, перепрыгнул через высокую
изгородь и понесся по конюшенному двору. Люди и животные разбегались
перед ними в стороны.
восхищением.
***
встревоженной челядью. Бешеный, пританцовывая, остановился, и Мирейн
поклонился деду.
близко, насколько вообще можно было приблизиться: как раз вне пределов
досягаемости копыт жеребца. Он скорее согласился бы оказаться еще ближе,
чем встретить холодный обвиняющий взгляд короля. Но взгляд этот
устремился на Мирейна и на сенеля, который, хотя и не был чему-то
обучен, нес седока с легкостью и грацией, ни на йоту не потеряв при этом
ни своей гордости, ни неукротимого нрава.
боюсь, что тебе самому придется за ним ухаживать. Никто не соглашается к
нему приблизиться.
попытается на нем ездить. Потому что, в конце концов, он король.
Сертаков Виталий
Акунин Борис
Корнев Павел
Эриксон Стивен
Корнев Павел
Беляев Александр