проступающее сквозь сплетенные ветви сумеречное небо.
копытами стелился мягкий ковер из мха и листьев. Ее не надо было
направлять - она сама находила дорогу через лес на север.
наверняка знает, где она и куда держит путь. Лес должен был бы кишмя
кишеть шпионами, по всему царству должны были бы рыскать преследователи.
Однако погони не было. Хан-Гилен ничего не предпринимал против нее.
позволить мне уехать".
ястреб, который волен либо охотиться для хозяина, либо улететь восвояси.
И где-то далеко - отец, наблюдающий за полетом ястреба и ждущий его
возвращения к себе на руку.
так искренне полагал, что она в конце концов уступит. - Да я скорее
умру! - воскликнула Элиан.
Глава 4
нее - Оком Царства. Здесь холмы перерастали в величественную горную
гряду, которая обрывалась почти отвесно, открывая зеленые равнины Ибана.
приходился ему родственником, стража в крепости, охраняющей Око Царства,
была немногочисленна. Здесь были бдительны, но не подозревали всякого,
кто едет мимо под покровом ночи. По шее Элиан бегали мурашки, а сердце
бешено колотилось из-за уверенности, что отец обязательно устроит
западню в том месте, которого ей не миновать, однако никто не окликнул
ее от ворот и никакие вооруженные люди не преградили ей путь. Она была
вольна выбирать - уезжать либо оставаться.
позади. Впереди маячил Ибан, залитый лунным светом и погруженный в
глубокий полночный сон. Над ней темной безмолвной тенью высилась башня.
Если бы она крикнула, назвала себя, попросилась на ночлег, то,
несомненно, ее приютили бы, но поутру вооруженный эскорт доставил бы ее
к отцу.
поворачивать? С высоко поднятой головой и решительным лицом Элиан
погнала лошадь вниз, в Ибан.
***
Царств. Некоторые из этих царств были совсем крошечными, чуть больше
обнесенных стенами городов с прилегающими к ним полями; другие -
настоящими королевствами. Большинство из них дружили с Красным князем
Хан-Гилена либо были у него в подчинении.
лежат между Хан-Гиленом и диким севером. Зеленый Ибан; Курион с его
поющими лесами; Сариос, где правит отец ее матери; Байян; Эмари; Халиони
Ирион, чьи князья всегда были кровными братьями; Эброс, Порос и
каменистый Ашан. А за крепостными стенами Ашана раскинулись дикие земли
и живут дикие племена, нарекшие Мирейна королем.
Царств мир, установленный ее отцом, держался крепко. Но сейчас творилось
нечто странное. Мирейн Ан-Ш'Эндор: люди боялись молвы, ходившей о нем и
его ордах варваров. Уж не царственный ли Асаниан первым начал
вооружаться против него?
коснулся камня под копытом кобылки. Это не только страх. Это и ожидание,
и даже радость от пришествия Короля Солнца.
укрыться, кругом лишь голые поля да притулившаяся возле древнего храма
деревушка. Элиан могла бы вернуться немного назад, но кобылка, не
привыкшая к подобным путешествиям, спотыкалась от усталости. А ни один
храм, пусть даже маленький, не откажет в приюте страннику.
напоминавшим крестьянскую хижину - такой же круглый, островерхий, с
кожаной занавеской вместо двери. Алтарь стоял там, где полагалось бы
быть печи, на нем в разбитой чаше полыхал огонь Солнца и в беспорядке
лежали священные предметы.
пристройкой, в которой жила престранная компания: лама, белая лань и
одноглазый пес. Лама заурчала на кобылку и всадницу, пес залаял, а лань
покосилась из дальнего угла глазами, похожими на кровавые рубины.
покинутой, но Элиан почувствовала, что оттуда за ней наблюдают. Рука
бессознательно потянулась к голове, к шапочке, закрывавшей волосы, и
надвинула ее до самых бровей.
голову и навострил уши.
возраста, квадратная и упитанная, красно-коричневая, как земля ее
предков. Платье ее было поношенным, но чистым, крученое ожерелье из
красного золота потускнело от времени, как будто прошло за долгие годы
через множество рук, пока не оказалось у нынешней своей владелицы. На
плечах она держала коромысло с ведрами.
него тебе придется накосить самой.
служанки. А она...
поклониться и сказать нужные слова: - Благодарю за гостеприимство. Жрица
поклонилась в ответ столь же учтиво, как любая госпожа во дворце.
трава, и она своим остро наточенным ножом нарезала целую охапку. Когда
она принесла траву в пристройку, то обнаружила, что у нее появились
помощники - ватага ребят; некоторые из них еще не доросли до штанов,
других же вполне можно быть назвать взрослыми. Один или двое из них
приблизились к самому стойлу, давая кобыле травки. При появлении Элиан
они бросились врассыпную, однако удрали недалеко, поскольку восхищение
сенелем пересилило страх перед всадницей в необычной роскошной одежде.
Один мальчик осмелился даже заговорить с Элиан. Но если жрица говорила
на диалекте, который вполне можно было понять, то речь мальчика казалась
просто чужим языком.
Жрица, пришедшая следом за ней, чтобы плеснуть воды своей животине,
заговорила с детьми нежным, глубоким голосом:
часом, кличет с поля отец?
выпрямилась.
посмотреть. Ты будешь отдыхать в храме или у меня в доме?
утомилась сама. - Тогда в доме, - сказала женщина. - Пойдем.
***
сумрак, немного развеянный огнем очага. Она вдохнула запахи трав и
ощутила глубокую умиротворенность. Постепенно Элиан сообразила, что
лежит на жестком соломенном тюфяке в одной только рубашке, укрытая
одеялом. Она в тревоге села. Отсветы огня падали на металл и ткань:
одежда и оружие вперемешку лежали у нее в ногах. Жрица, стоя на коленях
у очага, следила за кипевшим в горшке варевом. Она спокойно подняла
глаза и сказала: - Добрый вечер. Элиан натянула одеяло на грудь. -
Почему вы... как вы посмели... Взгляд жрицы заставил ее замолчать. -
Меня зовут Ани. Как зовут тебя, мне нет дела, если ты сама не захочешь
назваться. Вот еда.
желудок у нее скрутило от внезапного приступа голода.
колдунья... Я должна..." - ...ехать.
не было, очаг погас. Сквозь откинутую дверную занавеску струился
солнечный свет. Ее одежда лежала точно так, как она запомнила, рядом
было сложено оружие, а возле руки стояла миска. В миске лежал хлеб, еще
немного теплый после выпечки, и ломоть твердого желтого сыра.
водой, чтобы умыться; оделась, расчесала волосы и спрятала их под
шапочку. Потом вышла на свет. Она чувствовала себя хорошо, впервые с
того момента как покинула Хан-Гилен. Да и день соответствовал ее
самочувствию, погожий денек начала лета, теплый, яркий и разноголосый
Посняков Андрей
Буркатовский Сергей
Лукин Евгений
Посняков Андрей
Самойлова Елена
Каргалов Вадим