весь мир. То, что он только что увидел, разрушило его рационалистическое,
иногда немного циничное мировоззрение. Колдовство, магия помогли там, где
его талант медика оказался бессилен - это привело его в ярость, он был
поражен, он был восхищен до такой степени, что боялся признаться в этом
даже себе самому. Но он пробыл среди римлян достаточно долго, чтобы
научиться не осуждать победителей. Поэтому он схватил жреца за руку и
потащил к следующему раненому - у того было пробито стрелой легкое.
Видессианин снова надавил рукой на грудь больного. И снова Марк и его
товарищи ощутили "заживляющий поток", переходящий от жреца к римлянину,
хотя на этот раз лечение длилось гораздо дольше, чем в первом случае. И
снова солдат вскочил и удивленно огляделся вокруг. Когда Горгидас осмотрел
рану, все было точно так же, как и у Муниция: большой шрам, но рана
полностью зажила.
самые изощренные пытки, лишь бы вырвать у него тайну. Впрочем, он тут же
взял себя в руки и подвел его к следующему солдату. На этот раз жрец
попытался уйти.
говорил по-гречески, показывая рукой на солдата, и жрец понял его. Он
вздохнул, пожал плечами и склонился над легионером. Но едва жрец протянул
руку к ране, как его вдруг стала бить мелкая дрожь, точно в лихорадке.
Марк почувствовал, что магия уже действует, но, не успев закончить свою
работу, жрец упал навзничь. Он потерял сознание.
тунике и, не обращая внимания на протесты служек, поволок его к раненым.
Но жрец только пожал плечами и с сожалением развел руками. Горгидас понял,
что этот жрец исцелять не умеет. Он выругался и в отчаянии топнул ногой.
Гай Филипп схватил его своими ручищами.
благодарен хотя бы за это - посмотри на бедного жреца. Помощи от него
сегодня как от пустого кувшина.
клещей ветерана. - Я всех их хочу спасти!
Но ты убьешь этого целителя, если заставишь его продолжать работу. А уж
тогда он не сможет больше спасти никого.
успокоившись. Как всегда, в словах центуриона была правда - пусть жестокая
и горькая.
лагерь на ночь. Марк и Горгидас остались ждать, пока жрец придет в себя.
Через несколько минут он очнулся и неуверенно поднялся на ноги. Трибун
низко поклонился ему - гораздо ниже, чем Ворцезу. Это было справедливо.
Сегодня жрец сделал для римлян куда больше, чем Ворцез.
чтобы договориться о том, что им делать дальше. Подумав немного, он позвал
Гая Филиппа, Горгидаса, Квинта Глабрио, Юлия Блезуса и Адиатуна-иберийца.
Когда же в его палатку ввалился Виридовикс, он решил и ему дать
возможность присутствовать на совете - в конце концов Марку пригодится
сейчас любая идея, любое мнение. В Галлии, когда за его спиной стояла
могучая Римская республика, он принял бы решение сам, единолично, и
передал бы его по команде. А сейчас - не теряет ли он свой авторитет,
советуясь с подчиненными? Пожалуй, нет, ситуация слишком далека от
привычной военной обстановки, когда все можно было разрешить одним
приказом. Римляне были республиканцы - и большее число голосов могло
перевесить один голос командира.
Но разве мы какие-нибудь парфяне?
заодно - по его мнению, римляне следовали приказам своих командиров
слишком уж слепо. Галл и старший центурион с недоумением переглянулись. Им
совсем не по душе было неожиданно для самих себя оказаться
единомышленниками. Марк усмехнулся.
сказал Квинт Глабрио. - Для него варварами были мы.
сказал Скаурус.
сказал бы то же самое. Вчера он стоял одной ногой в могиле, а сегодня
преспокойно стирает свои тряпки возле палатки. Кем бы эти видессиане ни
были, они знают многое, чего не знаем мы.
слов о стременах и подковах лошади Зимискеса. Глабрио кивнул - он тоже это
отметил. Виридовикс заявил, что и он не упустил этих деталей, ведь он
всегда внимательно следит за всем, что имеет отношение к войне. Блезус и
Адиатун выглядели удивленными.
присоединимся к видессианам, - сказал Квинт Глабрио.
подумал Марк.
проговорил Гай Филипп неуверенно. - Я слишком стар, чтобы заняться
грабежами, а это самое лучшее, на что нам можно рассчитывать в таком
случае. Нас не так много, чтобы что-нибудь здесь завоевать.
Что там они делают с чужеземцами?.. - спросил Марк. - Когда мы вместе - мы
сила, но поодиночке каждый из нас здесь ничто.
найти лучший выход, чем стать наемником, но не нашел его. Он надеялся на
то, что у других возникнут какие-то идеи, но похоже, что этот выход
действительно был единственным.
Адиатун. - Иначе они бы уже охотились за нами.
чувствовал себя наемником. Он не мог рассчитывать на римское гражданство
до ухода в отставку. Возможно, поэтому его не слишком печалила мысль о
службе Видессосу.
Филипп. Все кивнули, и на их лицах было куда меньше надежды, чем несколько
дней назад.
далеко от дома находятся его легионеры. Целительная магия видессианского
жреца нанесла ему еще больший удар - так же как и Горгидас, трибун знал,
что ни один римлянин, ни один грек не мог сравниться с этим жрецом.
трибуну почетный салют, как на параде.
конце концов, ты - наш Цезарь.
неожиданно понял, что старший центурион был прав. Если уж на то пошло, Гай
Филипп даже преуменьшил то, что с ним произошло. Даже Цезарь никогда не
командовал всеми римлянами. Мысль эта была неожиданной, и он не мог
заснуть полночи.
Товары и продукты были хорошими, а цена, которую просили за них местные
жители, - приемлемой. Марк с облегчением думал о том, что большинство его
солдат, перед тем как выйти в опасный поход, оставили почти все свои
деньги у банкиров легиона. Это было тем более важно, что официально
римляне еще не числились на службе Видессоса. Ворцез заявил, что дело
уладится очень скоро. Он послал гонца на юг, в столицу, с донесением о
прибытии римлян. Скаурус заметил, что Проклос Мазалон исчез из города
одновременно с гонцами Ворцеза. Из осторожности он не стал говорить об
этом Зимискесу, который остался с легионом как своего рода неофициальный
ординарец, несмотря на явное неодобрение Ворцеза. И тут были интриги и
борьба за власть..
чиновник, который прибыл в Имброс через десять дней, чтобы
проинспектировать странных солдат, был не из тех людей, что нравились
Ворцезу. Это был не бюрократ, а воин-ветеран, который терпеть не мог
формальностей и считал, что нужно держаться поближе к делу. Он вообще
очень напоминал Марку Гая Филиппа.
временный лагерь римлян, разбитый под стенами Имброса. Образцовый порядок,
аккуратность и чистота сразу вызвали его восхищение. Когда проверка была
закончена, он спросил у Марка:
войны и приемы боя лучше, чем мы; ты появился в Империи, не пересекая ее
границ. Как это могло случиться?
чтобы изучать видессианский язык, разговаривая с Зимискесом, со служками и
слугами Ворцеза, со жрецами, которые очень удивились желанию трибуна
учиться читать и той быстроте, с которой он запоминал слова их языка.
После своей родной латыни и греческого изучить еще один язык не составляло
Посняков Андрей
Орлов Алекс
Круз Андрей
Никитин Юрий
Орлов Алекс
Каргалов Вадим