Чтение 8–й страницы книги ~Лунная Моль~

можешь не сомневаться: это не просто каприз.

Не скрывая своего нежелания, директор космопорта вызвал невольника и
отдал его в услужение Тисселу.

На обратном пути на пристань консул заглянул в контору Велибуса.

Посредник поднял голову от бумаг.

- Добрый вечер, сэр Тиссел.

Тиссел сразу взялся за дело.

- Сэр Велибус, ты не одолжишь мне невольника на несколько дней?

Велибус заколебался, потом пожал плечами.

- Почему бы и нет? - Он ударил в химеркин, и в дверях появился
невольник. - Этот тебя устроит? А может, ты предпочтешь молодую женщину? -
Он неприятно захохотал.

- Вполне устраивает. Я верну его через несколько дней.

- Можешь не спешить. - Велибус беззаботно махнул рукой и склонился
над бумагами.

Тиссел вернулся на джонку, где допросил отдельно каждого из новых
невольников и что-то записал на своем графике.

Над Титаническим Океаном спускались сумерки. Тоби и Рекс вывели
джонку с пристани на гладкие, словно шелк, воды. Тиссел сидел на палубе,
прислушиваясь к далеким разговорам и звукам музыкальных инструментов. Огни
джонок сияли желтизной и бледной краснотой арбуза. На берегу было темно;
скоро тайком придут Люди Ночи, чтобы рыться в мусоре и с завистью смотреть
на далекие джонки.

Согласно расписанию, через девять дней мимо Сирены будет пролетать
"Бонавентура". Тиссел получил приказ вернуться на Полиполис. Сумеет ли он
найти Хаксо Ангмарка за девять дней?

Девять дней - это не очень много, но может оказаться, что в самый
раз.

Прошло два дня, потом три, четыре и пять. Каждый день Тиссел выходил
на берег и не менее раза в день навещал Ролвера, Велибуса и Кершауля.

Каждый из них по-своему реагировал на его визиты. Ролвер -
раздраженно, Велибус - внешне вежливо, а Кершауль - с мягкой, но
демонстративной сдержанностью в разговорах.

Тиссел с одинаковым равнодушием сносил насмешки Ролвера, веселость
Велибуса и сдержанность Кершауля. И каждый день, возвращаясь на джонку,
добавлял что-то к своему графику.

Миновали шестой, седьмой и восьмой день. Ролвер с грубой
откровенностью спросил, не хочет ли Тиссел заказать билет на
"Бонавентуру". Консул задумался и ответил:

- Да, пожалуй. Забронируй одно место.

- Возвращение в мир лиц! - содрогнулся Ролвер. - Лица! Всюду бледные
лица с рыбьими глазами! Губы как мякоть плодов, носы изогнуты и
продырявлены, плоские лица без всякого выражения. Сомневаюсь, что смогу
жить там после многолетнего пребывания здесь. Счастье, что ты еще не стал
настоящим сиренцем.

- А я никуда не лечу, - заметил Тиссел.

- Я думал, ты хочешь, чтобы я забронировал тебе место.

- Для Хаксо Ангмарка. Это он вернется на Полиполис в корабельном
карцере.

- Ну, ну, - сказал Ролвер. - Значит, ты все-таки нашел его?

- Конечно. А ты - нет?

Ролвер пожал плечами.

- Насколько я понимаю, он подделывается либо под Велибуса, либо под
Кершауля. Но для меня это не имеет значения, пока он носит маску и
изображает одного из них.

- А для меня имеет, и большое, - ответил Тиссел. - Когда стартует
планетолет?

- Ровно в одиннадцать двадцать две. Если Хаксо Ангмарк улетает, скажи
ему, чтобы явился вовремя.

- Он будет там, - пообещал Тиссел.

Как обычно он навестил Велибуса и Кершауля, а вернувшись на джонку,
поставил на график последние три значка.

Доказательство было перед ним, простое и убедительное. Правда, оно не
было абсолютно неопровержимым, но достаточно убедительным, чтобы оправдать
последний ход. Он проверил излучатель. Завтрашний день решит все. Он не
может позволить себе ошибиться.

День начинался ясный: небо напоминало внутренность раковины устрицы,
а Мирэйл взошел среди опалесцирующего тумана. Тоби и Рекс пришвартовали
джонку к пристани; три остальные джонки чужеземцев сонно покачивались на
небольших волнах.

Особенно внимательно Тиссел следил за одной джонкой, той самой,
владельца которой Хаксо Ангмарк убил и бросил в воды залива. Именно эта
джонка плыла сейчас в сторону берега, и Хаксо собственной персоной стоял
на палубе в маске, которой Тиссел никогда прежде не видел: конструкция из
пурпурных перьев, черного стекла и острых, как шипы, зеленых волос.

Консул не мог не восхищаться преступником. Он придумал хитрый план и
ловко реализовал его, но потерпел поражение, наткнувшись на непреодолимую
преграду.

Ангмарк покинул палубу. Джонка подошла к пристани, невольники бросили
швартов, спустили трап. Держа излучатель, готовый к выстрелу, во
внутреннем кармане, Тиссел выскочил на берег. Он поднялся на палубу джонки
и открыл дверь салона. Сидящий за столом мужчина удивленно поднял
красно-черно-зеленую маску.

- Ангмарк, - сказал Тиссел, - пожалуйста, не сопротивляйся и не делай
никаких...

Сзади его ударили чем-то твердым и тяжелым, швырнули на пол, и чьи-то
руки ловко вырвали излучатель.

Где-то заклекотал химеркин, и чей-то голос запел:

- Свяжите руки этому идиоту.

Мужчина, сидевший до сих пор за столом, встал и снял
красно-черно-зеленую маску, обнажив черную полотняную маску невольника.
Тиссел повернул голову. Над ним стоял Хаксо Ангмарк в маске Укротителя
Дракона, выкованной из черного металла, с носом как лезвие ножа, запавшими
веками и с тремя гребнями, тянущимися параллельно через макушку.

Маска закрывала лицо преступника, но в голосе Ангмарка звучал триумф.

- Я очень легко поймал тебя.

- Действительно, - согласился Тиссел. Невольник как раз кончил
связывать ему запястья и ушел, повинуясь клекоту химеркина.

- Поднимись, - приказал Ангмарк. - Сядь на этот стул.

- Чего мы ждем? - спросил Тиссел.

- Два наших земляка по-прежнему на воде. Они не нужны мне для того,
что я собираюсь сделать.

- А именно?

- Узнаешь в свое время, - отрезал Ангмарк. - У нас еще есть час или
два.

Тиссел дернулся, но путы держали крепко.

Ангмарк тоже сел.

- Как ты меня расшифровал? Признаться, мне это интересно... Ну, ну, -
укоризненно добавил он, когда Тиссел не ответил. - Не можешь смириться с
тем, что я тебя победил? Не ухудшай своего положения еще больше.

Тиссел пожал плечами.

- Я действовал согласно одному фундаментальному принципу: человек
может закрыть маской лицо, но не свою личность.

- Ага, - сказал Ангмарк. - Это интересно. Продолжай.

- Я одолжил по одному невольнику у тебя и остальных чужеземцев, после
чего осторожно расспросил их. Какие маски носили их хозяева за месяц до
твоем прибытия? Я приготовил график и наносил на него их ответы, Ролвер
носил Свободную Птицу примерно четыре пятых всего времени, а остаток делил
между Софистической Абстракцией и Черной Сложностью. Велибусу нравились
герои Кандаханского Цикла. Большую часть времени: шесть дней из восьми он
носил Халакуна, Неустрашимого Князя и Морского Гордеца. В оставшиеся два
дня пользовался Южным Ветром или Веселым Собутыльником. Более
консервативный Кершауль предпочитал Пещерную Сову, Звездного Странника и
две или три другие маски, которые носил через разные промежутки времени.

Как уже говорили, эту информацию я получил из самого надежного
источника, то есть от невольников. Следующий шаг заключался во
внимательном наблюдении за вашей троицей. Каждый день я проверял, какие
маски вы носите, и сравнивал это с моим графиком. Ролвер носил Свободную
Птицу шесть раз, а Черную Сложность - два. Кершауль пользовался Пещерной
Совой пять раз, Звездным Странником - один раз и по разу Квинкунксом и
Идеалом Совершенства. Велибус носил Изумрудную Гору дважды, Тройного
Феникса трижды, Неустрашимого Князя всего один раз и Бога-Акулу - дважды.

Ангмарк задумчиво кивнул.

- Теперь я вижу свою ошибку. Я выбирал из масок Велибуса, но согласно
своим вкусам - и в итоге выдал себя. Но только тебе. - Он встал и подошел
к окну. - Кершауль и Ролвер выходят на берег; скоро они пройдут мимо и
займутся своими делами. Впрочем, сомневаюсь, что они захотели бы вмешаться
- оба стали настоящими сиренцами.

Тиссел молча ждал. Прошло десять минут. Наконец Ангмарк протянул руку
и взял с полки нож. Взглянув на пленника, он приказал:

- Встань.

Тиссел медленно поднялся. Ангмарк подошел к нему сбоку, перерезал
завязки и стащил с головы Лунную Моль. Узник вскрикнул и попытался
схватить маску, но слишком поздно: лицо его было уже открыто.

Ангмарк отвернулся, снял свою маску и вместо нее надел Лунную Моль.
Потом отстучал на химеркине вызов. В салон вошли двое невольников и
замерли, увидев Тиссела.

Ангмарк пробежал пальцами по химеркину.